Стая воронов - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Оден cтр.№ 93

– Там, где тихо, – ответил Гримнир. Захрустели сухожилия и мышцы – он разминал могучие руки, обезьяньи плечи и бугристую шею. Каждый раз, как он сжимал и разжимал когтистые руки, слышался треск суставов. – Станешь молить о жизни?

– С чего бы? – В глазах Полудана блеснуло презрение. – Я все еще жив.

– Ненадолго. – Гримнир сел на большой валун, источенный за долгие годы природными стихиями. – А, чтоб тебя – знал бы ты свое место, и из тебя бы вышел надежный парень.

– Мое место?

– В трюме, свинья. Там мы держим всех полукровок и ублюдков. Но нет… В тебе взыграла гордыня, и ты возомнил себя тем, кем никогда не был.

– Это кем же, старый дурак?

– Одним из нас, – выплюнул Гримнир. – Пф! Ты посмотри на себя! Какой уважающий себя каун пойдет за тем, кто вылез из утробы взятой в плен сучки? Надо было Хрунгниру свернуть твою никчемную шею.

– Но он не свернул, – ответил Бьярки. – И смотри, к чему это его привело! Умер от руки собственного сына, от своей же крови!

– Да. – Гримнир поднялся. Нагнувшись, он достал из левого сапога шотландский кинжал с рукоятью из кости. Его лезвие – фут дамасской стали, заточенный с двух сторон и острый, как бритва, – было длинным и твердым, словно алмаз. Благородное оружие, взятое с трупа сраженного на Клуэн Тарской равнине ударом секиры норманнского капитана. – К несчастью для тебя, я не так глуп, как мой брат. Надо бы привязать к твоей жалкой шее камень и сбросить тебя со скалы.

– Но у тебя на уме кое-что другое, да?

Гримнир раздул ноздри, его глаза блеснули в сгущающихся сумерках.

– Я хочу посмотреть, так ли с тобой весело, как было с твоей матерью шлюхой!

Он откинул кинжал, тот со звоном упал и приземлился прямо у ног Бьярки.

Гримнир отступил. Его покрытый рунами лонгсакс с шипением выскользнул из ножен.

Полудан схватил кинжал. Он разрезал веревки на ногах, а затем, развернув лезвие к себе, освободил и руки. На секунду он застыл на месте, с яростью смотря на Гримнира прищуренными глазами. А затем с диким отчаянным криком вскочил и бросился на ненавистного врага.

Гримнир кинулся ему навстречу. Бьярки был шире в плечах, тяжелее и на голову выше него; но ярость Гримнира была сродни исступленному безумию Фенрира, в коварстве и ловкости он не уступал и Йормунганду. Двое врагов сходились грудь в грудь под кровавым небом, и в каждом жестоком, крушащим кости ударе их дикой пляски бурлила отрава уже пятьсот лет не стихающей ненависти. Сверкала, скрежетала сталь, свистели и встречались со звоном мечи. С шумом вырывалось в вечерний воздух дыхание, падали на землю капли крови. Красной крови. Крови человеческой.

Бьярки с проклятиями попятился назад; лезвие сакса взрезало тугие мышцы на плече, и его левая рука повисла плетью. Скрелинг поднял клинок и слизал тонкую струйку крови. По его волчьему лицу медленно расползлась, обнажая клыки, ухмылка.

– Пф! Такая же красная, как у высравшей тебя шлюхи!

Бьярки зарычал и отер постыдные капли крови, смотря на них с гневом, как на позорное клеймо, которым наградили его норны. Уже тяжело дыша и истекая потом, он начал обходить Гримнира кругом. Тот тоже двинулся с места и пошел в ту же сторону, не давая Бьярки проходу.

– Сбежать хочешь? О, мы еще не закончили, мелкий тупица! Если только ты не готов молить о пощаде.

Полудан отер со лба пот и сплюнул.

– Нет, – рыкнул он, ковыляя обратно; он пошатнулся и упал на одно колено. Острие кинжала скрипнуло о камни. Из раны на плече струилась кровь, она лилась по руке, капала с бесполезных пальцев.

Гримнир улыбнулся шире.

– Может, с тебя и хватит, Дауфи. – Он подобрался ближе и перехватил сакс лезвием к себе. – Моли – и я сделаю это быстро.

Проворнее, чем позволяла его неудобная поза, Бьярки выпрямил бедро и с отчаянной силой метнул кинжал. Любой другой клинок перевернулся бы в воздухе или задрожал, словно никчемный кусок железа, но только не этот. Его ковал мастер, в весе и балансе он не уступал франконской секире. Его острие вонзилось Гримниру в лицо; Бьярки услышал его удивленный рык и увидел, как его сородича развернуло от удара, и тот с шумом упал на землю.

– Ха! – распрямился Бьярки. – Так в ком же сыграла гордыня, сын Балегира? Вздумал ссать на меня? Боги великие! Я сам нассу на тебя, навозная ты крыса! – Гримнир лежал лицом вниз на холодном каменном мысе, слева от его головы расползалось пятно черной вонючей крови. Полудан с трудом поднялся и пнул подбитым сапогом его по ребрам. – Чернокровый сукин сын!

И ничего.

Бьярки рассмеялся. Он склонился над Гримниром и, потянув за левую руку, перевернул.

– Где там твой хваленый клинок? Он послужит мне славным…

Гримнир по-змеиному зашипел и с трудом очнулся; его похожий на тлеющий уголь правый глаз горел ненавистью, а вместо левого осталась лишь кровавая рана. Брошенный кинжал прочертил борозду от его переносицы через глаз и до левого виска.

Сверкнуло покрытое рунами лезвие сакса: по велению твердой руки он вонзился Бьярки в правый бок и, пройдя сквозь ребра, достал до внутренностей. Глаза Бьярки Полудана расширились от удивления.

– Попался, Дауфи, – завопил Гримнир, отбросив его от себя. Рыча от боли в черепе, он все же поднялся на ноги. – Nár! Я оказался живее, чем ты думал, а?

Бьярки корчился от боли, он согнулся вокруг торчавшего из живота клинка, не в силах вздохнуть. Из его рта брызнула ярко-алая кровь. Гримнир схватил его за волосы и подтащил к основанию древнего ясеня. Он рывком поднял Бьярки на ноги у кривого ствола.

Бьярки Полудан ловил ртом воздух. Гримнир взялся за залитую кровью рукоять сакса.

– Услышь меня, Злокозненный, Отец Локи! Взгляни на меня, Имир, господин великанов и повелитель морозов! Этой кровью я исполняю свою клятву!

С севера подул ледяной ветер.

Гримнир с диким яростным криком вытащил сакс из брюха Бьярки и рассек его справа налево. Вывалились наружу внутренности, красные, пурпурные петли кишок и оплетенные жилами органы; корни древа оросила кровь, от широкой раны пошел смрадный дух потрохов. Бьярки пошатнулся, волоча за собой кишки. Его рот раскрылся в беззвучном крике.

Гримнир схватил его за загривок.

– Смотри, Хрунгнир! Ты отомщен!

Он с рыком скинул Бьярки Полудана с края обрыва.

В вышине поплыли, словно великаны, валовые облака, и отливавшие пурпуром в ожидании шторма небеса пронзили стрелы беспощадных молний, яркий белый свет сошелся в битве с яростной тьмой; раздались оглушительные, будто грохот боевых барабанов, раскаты грома. Иггдрасиль содрогнулся, и Гримнир, последний сын Балегира, посланный в срединные земли Мидгарда изводить людской род, сел, прислонился спиной к стволу древнего ясеня… и расхохотался, глядя на бесконечную небесную битву.