Опасная ложь - читать онлайн книгу. Автор: Меган Миранда cтр.№ 52

Райан отвернулся, закрыв глаза. Детектив прищурился.

– Моя кровь, – сказала я. Я не виновата. Так получилось. – Тут его ДНК. Если вычесть ДНК моей матери, останется его.

Райан согласился оставить меня у двери Джен, только после того как убедился, что Джен дома и никуда не собирается, и Коул с Эммой тоже дома. Он ничего не сказал про разговор с полицейскими – да и что тут скажешь? Келси, мне так жаль, что твоя мама врала тебе всю жизнь. Мне жаль, что она тебя бросила. Мне жаль, что она не та, за кого себя выдавала.

– Завтра утром приеду, – сказал он.

– На этой неделе я за рулем. Мне не нужен охранник.

– Знаю, но мне так будет легче.

Я взглянула на него.

– Ладно, но не надо на меня так смотреть. Я не виноват. Это гены. Мы всегда так делаем, если…

– Если кто-то в опасности?

За дверью послышались голоса.

– Я не то хотел сказать, – ответил он.

Джен открыла дверь и посмотрела куда-то между нами.

– Мне показалось, я услышала ваш голос, – сказала она. – Райан, да? Мы решили заказать ужин. Присоединишься?

Райан кивнул.

– С радостью, – согласился он.

– Ну уж нет, – возразила я, отталкивая его назад.

В ту ночь я, как обычно, не могла спать. Представляла, что Илай где-то рядом. Смотрит на меня. Докладывает кому-то, где я. И зачем? Зачем? Мне казалось, я упускаю что-то важное. Либо мама ушла сама, либо она находилась у них. Что же им нужно от меня? Они не хотели, чтобы я ушла из дома. Потребовали назвать мое имя. Мама пропала, и они охотились за мной.

Мама пропала, и они охотились за мной. Я была их гарантией. Зачем Илай выслеживал и фотографировал меня? Предупреждение: «Мы знаем, кто она. Мы за ней следим». Угроза. А мама – какая у нее роль во всем этом? Если они меня фотографировали, то знали, как с ней связаться. Потому что она была у них.

– Мама, – прошептала я.

Я опять пошла в кабинет Джен. Опять залезла в нашу коробку. Сидя рядом с грудой бумаг, я пыталась понять, как ее найти. Копала глубже, злилась, пыхтела. Я не сразу поняла, что плачу.

– Ты всех разбудишь. – Коул стоял в проходе и разглядывал бардак, который я устроила.

– Ой. – Я посмотрела вокруг. Вытерла глаза рукой. – Черт!

Он засмеялся.

– Что-то конкретное ищешь? – спросил он.

– Они считают, что ее вообще не похищали, – сказала я, изо всех сил надеясь, что он докажет обратное.

Но он не стал спорить:

– А ты как думаешь?

Что мне на самом деле было известно? Полиция нарисовала одну картину, мама – другую.

– Ей было семнадцать лет, дома творился кошмар, и она мечтала оттуда сбежать, это правда. Но это она научила меня, как сбежать из плена. Она была помешана на этом. Она… – Я взглянула на Коула. – Если не похищение, то как это объяснить? Ее держали там против ее воли, и там ползали пауки, от которых она не могла сбежать. Даже если все остальное ложь.

Он пожал плечами, и я попыталась улыбнуться.

– Ну, тогда не важно, что они придумывают. Ты-то знаешь.

– Если бы все было так просто. Хотя, может, так и было.

– Хочешь, составлю тебе компанию?

– Нет, спасибо. – Оказалось, я и на самом деле улыбнулась. – Коул!

Он повернулся, стоя в дверях.

– Я была не права на твой счет, – признала я.

Он улыбнулся, и стало как-то грустно.

– Ну а я был не прав насчет тебя.

Он оставил меня с грудой бумаг, а я начала прибираться и вдруг нашла то, что искала, – исследование страха. Я перечитала его, размышляя над тем, что на самом деле спрятано у меня внутри. Мои страхи лежали очень глубоко: они были железными воротами, а я – плющом. Без них меня не было. Я на них выросла.

Резкий химический запах, который она чувствовала, лежа на полу в подвале, пока по ней ползали пауки. Крик, который никто не слышал. Жизнь, от которой через год и до ее побега не осталось ничего, кроме заметки на последней странице газеты. Страх, что мы исчезнем и никто нас не найдет. Разве я боялась не того же самого? Что никто не знал, что я живу за забором. Что меня никто не видел. Я растворилась в этих коридорах. Если бы меня похитили, кто бы по мне скучал? Кто бы заметил, что меня нет? Мне бы пришлось выбираться самой, потому что никто не стал бы мне помогать. И маме тоже.

Я легла на кушетку – в спину врезались пружины матраса – и стала представлять, что стало с мамой. Ее прячут, запирают, бьют, хоронят. Слишком много вариантов в этой необъятности. Я не стала звонить Райану, а написала сообщение, потому что стояла ночь и я не хотела его будить: «Сколько пропавших людей так никогда и не нашли?» Телефон тут же зазвонил, и я сразу нажала «принять», чтобы никто не услышал, и закрыла шторы над головой, смастерив себе кусочек мира, в котором есть место только для нас двоих.

– Хочешь, я приеду? – спросил он.

– Я не смогу впустить тебя тайком. В моей комнате даже двери нет.

– Это не означает «нет», насколько я понимаю.

Я улыбнулась в темноте:

– Спокойной ночи, Райан. Прости, что разбудила.

– Клянусь, я могу доехать до тебя за пять минут. Только скажи.

Я засмеялась, закрывшись шторой, и ляпнула:

– Знаешь, я люблю тебя. – И тут же подавилась. Образно. В переносном смысле. В любом случае это конец. Я резко села. – Боже мой! Боже мой! Боже мой! Я не то хотела сказать.

– А… Ну ладно. Если хочешь, можешь забрать свои слова обратно, но мне будет больно.

– Ну, я просто не хотела говорить это по телефону. Как бы между делом. – Серьезно, Келси? Серьезно? – Это же оно, да? То, что всех отпугивает? Из-за чего ты кладешь трубку и делаешь вид, что что-то со связью. Райан, ты что, уже положил трубку?

– Келси, все нормально. Я болтался с тобой в машине над пропастью. Еле выбрался из твоего подвала. Словами ты меня не спугнешь.

Я помолчала, пытаясь не сгореть со стыда.

– Ладно.

– Сейчас три часа ночи, всякое может случиться.

– Например, случайное признание в любви?

– Нет, честность. И если честно, я бы сказал тебе то же самое, но я предпочитаю сделать это, когда у тебя будет не один из самых худших дней в твоей жизни, и я бы хотел сказать тебе это в глаза у себя в комнате. Было бы неплохо, если бы ты при этом опять была в моей одежде. Так что я храню себя до того момента.

Между нами растянулась тишина, заполненная обещаниями.

– Тогда подтверждаю, – сказала я. – И не отказываюсь от своих слов.