Завтра вновь и вновь - читать онлайн книгу. Автор: Том Светерлич cтр.№ 75

Тетя приступает к работе рано утром, но я иду в студию только после полудня. Приношу тете термос со свежим кофе. Она делает перерыв, чтобы помочь мне разобраться с прессом, отвечает на мои вопросы и дает советы по технике печати. Я вношу косметические правки в рукопись Твигги, исправляя опечатки и явные ошибки, а потом готовлю каждую страницу к печати, набирая буквы. Приступаю к печати. Начинаю я с первого стихотворения, которое когда-то прочел:

«Я потянулась к тебе утром, но ты уже ушел».

Я собираюсь напечатать книгу небольшим тиражом, не больше сотни экземпляров. Получается медленно, но процесс действует успокаивающе – набираю текст, смачиваю страницу чернилами. На две страницы уходит целый день, иногда даже больше. Я отпечатываю каждую страницу и вешаю на просушку на пересекающие амбар веревки, и студия становится похожа на корабль с поднятыми парусами.

На неделю прилетели Гаврил и Келли. Тетя засыпает их поцелуями.

– Мам, мам, – повторяет Гаврил, вытирая со щек и лба влажные отпечатки.

Тетя тепло относится к Келли, но довольно официально – видимо, они еще оценивают друг друга, не вполне состыковываются. Келли слишком утонченная горожанка, а тетя – сельская хиппи. Они нашли точки соприкосновения в еде, поскольку Келли – любительница здоровой пищи, а тетя представляет движение «с фермы на стол», они даже собрались съездить в Прагу, в бар тетиного приятеля, открывшийся несколько месяцев назад, там подают бутерброды для вегетарианцев и сыроедов.

Я отвожу двоюродного брата в сторонку.

– Гаврил, мне надо с тобой поговорить.

– Конечно, – отвечает он. – Прогуляемся?

Я включаю на телефоне автопереводчик и подношу сотовый к уху при каждой реплике Гаврила. Он засыпает меня байками о ночной жизни Лондона, рассказывает о своих переговорах по контракту с «Вог». С восторгом вещает о своей любви к Келли.

– Я хочу на ней жениться, – говорит он. – Ты только представь милых маленьких Гаврилов, которых мы породим.

Моя нога чувствует понижение температуры, и я быстрее обычного начинаю хромать. Мы идем по подъездной дорожке и сворачиваем налево, к дороге. У куста форзиции, неопрятного буйства бурых листьев и ветвей, Гаврил говорит:

– Кажется, когда-то я припрятал здесь несколько журналов «Плейбой». Можем попробовать их найти.

Гаврил десять минут копает под кустом и уже начинает волноваться, что его мать могла найти журналы и выкинуть.

– Ну и ладно, – говорю я. – Ты уже большой мальчик.

– Хм… – фыркает он, продолжая поиски, ковыряет палкой твердую глину. – Может, вернусь сюда летом, когда копать будет проще.

– Слушай, Гаврил, хочу кое о чем тебя попросить.

Он прекращает копать и вытирает руки о – куртку.

– Конечно, Доми. О чем угодно.

– Ты говорил, что знаешь людей, которых заинтересует то, что я тебе посылал. Запись убийства девушки.

– Точно. Мика Бронштейн, продюсер из «Покупай, трахайся, продавай, Америка» на CNN. Он был весьма заинтересован, да и до сих пор заинтересован. Вообще-то с неделю назад он прислал мне сообщение, мол, я просто сволочь, что раздразнил его слухами о знаменитости, но так ничего и не дал.

– Опубликуй эти записи, – говорю я, хотя и не уверен, что поступаю правильно.

– Зачем? – удивляется он, снова принимаясь копаться в грязи в поисках «Плейбоя». – Ты наконец-то оставил весь этот кошмар в прошлом. Зачем еще что-то делать? Брось это. Забудь.

– Я слишком много пью. И не могу спать, потому что все время думаю о ней.

– О рыжей?

– Нет. О той девушке, которую я нашел. Я просыпаюсь посреди ночи, и мне мерещится ее тело у кровати. Она лежит там, а я парализован и могу только думать о ней, даже не задаюсь вопросом, что здесь делает ее тело, но совершенно уверен – стоит мне посмотреть за край кровати, и я увижу ее, покрытую муравьями.

– Звучит так, как будто тебе нужен очередной Симка.

– Мне нужно правосудие для нее.

После ужина мы торчим за кухонным столом, пьем пиво и вино, закусывая медово-пшеничным хлебом, который испекла тетя, и вонючим сыром. Пошел снег – ледяная крупа бьет по оконному – стеклу.

Уже за полночь, а мы все говорим, тетя тоже не спит, вышивает крестиком в другой комнате и слушает фортепианную версию A Love Supreme в исполнении Эмиля Виклицки. Келли давно легла спать, а вскоре и Гаврил говорит, что тоже пойдет наверх.

– И еще кое-что напоследок, – говорю я, пока он ставит бокалы в мойку. – Когда ты опубликуешь эту запись, скажи своему приятелю продюсеру, что получил ее от человека по прозвищу Болван.

Первой распространяет новость CNN, но через несколько минут запись подхватывают другие сети.

Я смотрю тетин телевизор, попивая бренди и молоко. BBC, CT24 из Праги, «Скай-ньюз», «Аль-Джазира» – почти все каналы, на которые я переключаюсь, показывают полную видеозапись убийства без цензуры – как Уэйверли орет, что Ханна священна не больше, чем сбитое на дороге животное, а Тимоти двадцать четыре раза вонзает в нее нож. Американские чиновники заявляют, что видео может быть поддельным, но президенту Мичем доложили, и она оценивает ситуацию.

На экране мелькает фотография Уэйверли. Постоянно крутится видео с Ханной, крупным планом показывают ее гениталии и грудь, лицо в предсмертной агонии, эксперты обсуждают, испытывала ли она оргазм, было ли убийство преднамеренным. Кто-то пишет песенку в стиле хип-хоп из синтезированного голоса Уэйверли: «В ней не больше священного, чем в сбитом на дороге животном». Я потрясен до глубины души, когда запись с убийством Ханны распространяется как вирус, и это моих рук дело.

Жизнь Ханны выставлена напоказ – фото и видео от ее парней в старших классах, стримам продали частные записи с выпускного вечера, за секс-видео с Ханной предлагают огромные деньги, продюсеры с экранов умоляют продать им что-нибудь стоящее.

Обнаженная Ханна. Любительские порновидео. Каникулы на пляже, портреты, записи, сделанные скрытой камерой ее бывшими парнями. Интервью с многочисленной родней Ханны в Огайо – теми людьми, которые и запросили страховку, в результате чего я начал расследование, а теперь они разрешили показывать Ханну в «Звезде криминальной сцены» и уже в предвкушении ее высокого рейтинга, уже обсуждают, получат ли денежный приз, если она выиграет.

Я допиваю остаток бренди в бутылке и выхожу на обширную лужайку, спиртное придает мне сил, но я падаю. Слегка порошит снег. Колется мерзлая трава. Я вдыхаю запах земли и гадаю, сколько миллионов червей сейчас извиваются подо мной и устремятся вверх, к небу, чтобы попировать на моем теле, если я умру.

Я много часов лежу лицом вниз. Что я с тобой сделал? Что натворил? Я не дрожу, мне не холодно. Тетя обнаруживает меня живым, но без сознания. Помню лишь, как пялился в белые небеса. Что я с тобой сделал? Не помню, как тетя затащила меня внутрь и погрузила в теплую ванну. Не помню визит врачей, ничего не помню.