Вернуть или вернуться? - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Соловей cтр.№ 58

Я не сразу въехал, что случилось. Оказалось, жена одного из крестьян, приехавших весной, начала «кликать».

– Упадёт, глаза белёсые закатит, а сама завывает, – перечислял Архип. – В церкву её возил, не помогло.

По всему получалось, что женщина больна эпилепсией или чем-то ещё, раз вызывало такие приступы. А я не медик. Кроме аспирина с собой ничего не привёз.

Архип продолжал описывать события, а я стал успокаиваться. Выяснилось, что приступы «кликушества» у этой бабы начались, когда стало жарко и нужно было полоть, окучивать картошку и так далее. Мало того, наша Степанида (разродившаяся очередной дочкой) тоже стала «кликать», падать на землю и истерить, вещая какие-то события.

– Знаю эту болезнь, – успокоил я Архипа. – Сейчас пообедаем и начнём её лечить. Только мне розги нужны. Пошли кого-нибудь из сыновей к реке нарезать прутьев с кустов.

Бабы к моему заявлению, что я умею лечить кликушество, отнеслись с недоверием. Мол, чего он понимает в таком «тонком» деле? А мне Серёга как-то рассказывал, как станичный атаман быстро «кликух» плетьми обрабатывает. На Кубани это не так распространено, а по России народ вообще этим истеричкам ещё и денежки кидает. Особенно если «кликать» начинает возле церкви. Жалеют убогую. Примерно как паломников, инвалидов и прочих «погорельцев».

Своим сопровождающим я во время обеда тихо рассказал, что и как. Парни хмыкнули и сообщили, что с радостью помогут в «лечении». Сразу как откушали, Степаниду и ту вторую бабу схватили, подолы им задрали выше головы, да и завязали узлом. Муж бабёнки, что «кликала», попытался возмутиться, но я вовремя кивнул Архипу, чтобы его придержал. Баб в таком виде с голыми задницами поставили возле брички, зафиксировав тела. Тут мне и розги принесли.

– Будешь ещё «кликать» и отлынивать от работы? – спрашивал я то одну, то другую дуру, наяривая по голым жопам и чувствуя себя БДСМщиком.

Бабёнки верещали, что-то кричали, но я остановился, лишь когда задницы стали по цвету как у макак.

– Вот и славно. Болезнь вся ушла. Взяли тяпки и марш на прополку огорода! – И повернувшись к зрителям, я спросил: – Архип, ты понял, как лечить, если тут ещё хоть одна упадёт и «кликать» станет?

– Знамо дело, – ответил довольный Архип, оглаживая бороду.

Судя по лицам остальных, «публику я уважил». Типа «месье знает толк в развлечениях».

Разобравшись с бабами, я пошёл принимать отчёт у Архипа. Вопросов у меня не возникло. Архип, напуганный ещё весной информацией о голоде в России, на выращивание зерновых сил не жалел.

На обратном пути мои сопровождающие продолжали делиться друг с другом впечатлениями по поводу моих кардинальных методов лечения. Ржали всю дорогу так, что трава по обочинам пригибалась. Я же размышлял, куда такую прорву баб деть. Сейчас женского пола на хуторе стараниями той же Степаниды в два раза больше, чем мужчин. Нужно к зиме их чем-то озадачить. Иначе Архип с ума сойдёт с этим «бабьим царством».

Появилась у меня мысль о ткачестве, но я сразу отмёл её. На хуторе ткать лён смысла не было. Проще эти земли пшеницей засеять, потом её продать в городе и там же ткань купить. Но вот насчёт выращивания конопли я задумался. Для одежды мои бабёнки коноплю достаточно качественно не обработают, а на верёвки вполне сойдёт. Не на продажу, а на личные нужды. Или пусть те же мешки делают. Пару ткацких станков и пеньку могу им привезти. Но в этом году сажать коноплю уже поздно.

Идея с коноплёй мне понравилась. Серёге пока не скажу. Помню, как нас в первый раз ошеломило увиденное поле конопли. Посмеялись дружно над тем, что наши предки такие «непродвинутые», коноплю на верёвки пускают. Хотя, если вспомнить, даже в конце 1970-х годов в станицах народ был такой же. В смысле, не было поголовной наркомании. Никто не огораживал посадки конопли забором и колючей проволокой. Чуть ли не у каждого жителя станицы она росла в огороде.

У моей бабушки точно была. Она её использовала как средство от комаров. Вечером с соседками садилась на скамеечке семечки полузгать и веткой конопли отмахивалась от насекомых. Ладно конопля, у бабушки даже опиумный мак рос! Правда, сажала она его в дальнем углу огорода рядом с малиной. «А то хлопцы сорвут», – поясняла она, почему мак так далеко. То есть были и «продвинутые хлопцы» в станице. И если с маком в огороде было понятно, что он использовался для выпечки, то наличие конопли для меня так и осталось загадкой. Похоже, только от комаров. На верёвки её точно не пускали.

А ещё у бабушки вдоль забора росло несколько шелковиц. Тутовник по-научному. Во времена моего детства это были огромные деревья с раскидистой кроной. Ещё, когда был открыт портал, Артём принёс на хутор пару саженцев, чтобы через несколько лет во дворе была тень. Грецкий орех тоже рядом с домом посадили. Это и тень от солнца, и орехи. Думаю, что и шелковицу хуторяне со временем распробуют. Сейчас это дерево на Кубани мало распространено. Бабушка рассказывала, что её заставили шелковицу посадить. Колхозу, как это обычно происходило в советские времена, «спустили план» на шёлк. И куда деваться, занимались шёлком.

Климат на Кубани не совсем подходящий для шелкопряда. Чтобы не помёрзли шелковичные черви, топили печи, разложив ветки по полу хаты. Потом сдавали учётчику куколок шелкопряда. Дурь с выращиванием шелкопряда со временем прошла, а шелковицы остались расти. Кажется, такое дерево лет триста живёт. Тоже из рассказов бабушки: после войны народ, приходя с работы домой и взяв кусок хлеба, карабкался на дерево. Это типа ужин такой. Плоды тутовника вкусные и полезные. Говорят, особенно для беременных женщин. Серёга ухохатывался, мол, как раз для нашей Степаниды.

Кстати, о дамах. На расфасовку аспирина нужно будет нанять пару симпатичных девиц. А ещё мне служанка в дом требуется, лучше приходящая, и так, чтобы Машка не узнала. Стоит, наверное, Машуню проведать. Давно не был. Поинтересоваться, как дела, как запасы пряжи. Вера Степановна права, скоро поставки по железной дороге прекратятся. Загруженность будет такая, что простому купцу с его заказами на нитки и соваться бессмысленно.

Навестить Машку не получилось. В школе меня уже ждала Вера Степановна.

– Николай, здесь в бобине метр плёнки, уже перфорированной. Ещё метр проявленной, но по принципу диафильма. Ты линзы из Германии получил?

– Ещё весной, – заверил я, офигевая от такой скорости освоения новой области деятельности.

Пощупал, осмотрел плёнку, только что на зуб не попробовал. Толстовато она как-то выглядит. Но это же первая в мире киноплёнка!

– Как вы успели это всё сделать?! – продолжал удивляться я. – И главное, когда?!

– Что значит – когда? Мы решили заняться киноискусством ещё до Нового года. Хлопок я у твоего знакомого армянского купца приобрела. Лаборантов хватает. И близнецы немного помогали. Поставила их синтезировать триацетат целлюлозы. Вот формировать его в виде ленты, наносить желатиновый слой и эмульсии гораздо больше времени заняло. Это не только специальные формы, но и сушильное оборудование нужно. Только в июне привезли заказ из Новороссийска.