Миру видней - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Ефимова cтр.№ 34

* * *

Зайдя в номер, Белла, не раздеваясь, рухнула на кровать и уставилась в потолок. Было очень обидно и больно, а огромная двуспальная кровать только подчеркивала, как она одинока и несчастна. Сначала был весь этот бесконечный день, когда Дмитрий Иванович сторонился ее, разговаривал с кем угодно, только не с ней. В автобусе он сидел с Капуней, в ресторане с Олечкой и Татьяной. Даже на теплоходе, когда у нее внутри все сжалось от мысли, что это все, и она, не выдержав, решила подойти к нему сама, он как-то уж очень демонстративно ушел от встречи с ней. Но, конечно, апогеем ее унижения и позора стало заселение в номера.

* * *

Подъехав к почти родной гостинице «Азия», все немного повеселели.

– Дорогие друзья, в гостинице Благовещенска нас селят в отдельные номера, – начала Капа. – Но, кто желает, я могу организовать номер на две персоны, – немного кокетливо закончила она.

– Нам с Татьяной один номер на двоих, – первым выкрикнул Юрий, и Татьяна, смутившись, опустила глаза.

– Ой, прям первокурсница, – хмыкнула Ника.

Нет, Тане, конечно, понравилось, что жить они будут вместе. Но больше всего ей понравилось, что он, не посоветовавшись с ней, взял управление их жизнью на себя. «Как папа», – подумала Татьяна и, вспомнив о папе, вновь загрустила. Только лишь они пересекли границу, Таня сразу набрала его. Конечно, он был, как всегда, бодр и уверен в себе, но даже по голосу она слышала, как ему тяжело.

Где-то в другом конце автобуса переглянулись Семен и Виолетта, она только по одному его молящему взгляду поняла его просьбу, но незаметно покачала головой: «Нет, ни в коем случае» – и тут же призывно улыбнулась. Как бы говоря своему Ромео: мы встретимся и так, зачем нам вся эта публичность.

Белла сидела на первом сидении и просто боялась оглянуться на Дмитрия Ивановича; сидела, замерев.

– Ну тогда, Капитолина Ивановна, сели вместе и нашу сладкую парочку, – решил помочь Валерий Леонидович. – Дмитрия Ивановича и нашу победительницу международного конкурса стульев.

– Спасибо, конечно, за заботу, счастливый обладатель второго места, но я буду жить один, не надо со мной никого селить, – очень резко и сухо произнес Дмитрий, после его слов повисла долгая пауза. Люди, пережившие столько вместе, восприняли это, как дети воспринимают развод родителей. Все были поражены, ошарашены и расстроены, как будто на их глазах разрушалась сказка.

– Я тоже не хочу ни с кем жить, – сказала Белла и, едва сдерживая слезы, вышла из автобуса.

– Вот мужики пошли, три дня девкой попользовался и бросил, да ладно бы один на один, а то ведь перед всеми. Есть у кого-нибудь зажигалка? Хоть на это, так называемые мужчины, вы способны? – злясь и ругаясь, Виолетта вышла на улицу. Следом за ней поспешил Семен, неся на изготовку зажигалку.

– От вас, Дмитрий Иванович, я такого не ожидала – проходя к выходу, Олечка демонстративно положила планшет ему на колени и тоже демонстративно поспешила выйти из автобуса.

– Ты знаешь, Димитрий, я сам ходок, но вот так зачем, девочка-то хорошая, – Юрий похлопал его по плечу. – Эх ты, молодость.

Татьяна выходила молча, только осуждающе посмотрела на Дмитрия и состроила гримасу презрения.

– Хорошо хоть не плюнула, – произнес Дмитрий. – Показалось, что дождя из слюны мне уже не избежать.

– Все правильно, Дмитрий Иванович, предлагаю вечером поужинать и отметить вашу свободу, – хохотала Ника. – И не обращайте внимания на этих недоделанных.

– Почему бы и нет, – как-то нарочито радостно ответил Дмитрий Нике, выходящей из автобуса.

– Как говорила моя бабка, смотрите, Дмитрий Иванович, шило на мыло меняете, – это уже Валерий последним покидал автобус и решил не упускать момент и вставить свои пять копеек.

* * *

От всего пережитого у Беллы разболелись зубы, сразу все. «А бывает так, что зубы болят сразу все?» – думала она, глядя в белый потолок гостиничного номера. Так было легче: думать о зубах, их объемах, количестве и возможностях боли. О чем угодно, только не о нем и его сегодняшнем предательстве.

Когда Белла встала с кровати, поняла, что ей срочно нужно найти стоматологию и поинтересоваться, могут ли зубы болеть все и сразу. Даже не взяв сумочку, где лежали телефон и паспорт, она вышла из номера.

* * *

– Не круто ты с Беллой? – спросила Капа у Дмитрия Ивановича. – Она была такая несчастная и ее было так жаль, что я чуть ей денег не дала, когда мимо проходила.

– Возьми себя в руки, а деньги, если хочется кого-то осчастливить, отдай бездомным. Давай работать, здесь не должно быть ни одного сбоя, я и так сутки доказывал продуктивность этого плана начальству. Если где-то ошибемся, нам этого никогда не простят, – и, тихо вглядываясь в схему на столе, как бы сам себе добавил: – Да и я сам себе никогда не прощу.

* * *

Виолетта с Семеном лежали в номере и пили виски, хороший виски, купленный в дьюти-фри.

– Вита, вот почему этот виски лучше того китайского? – улыбаясь, как будто вспоминая что-то хорошее, говорил Семен. – И бутылка ведь один в один, не отличишь, но здесь настроение, глубина, философия, а там просто была спиртосодержащая жидкость, а?

– Да, милый мальчик, да, к этому виски даже не нужен лед. Хотя я хочу сказать спасибо тому поганому виски: если бы я не пошла за льдом, то мы бы с тобой не заметили друг друга в постоянной толпе окружающих лиц.

– Нет, неправда, я уже тогда был в тебя по уши влюблен и обязательно бы искал встречи с тобой.

– Вот только врать не надо, ты вовсю ухлестывал за этой молодой русской красой – длиной косой Никой. Давай с тобой договоримся, милый мальчик, у нас с тобой большая разница в возрасте – мне сорок, тебе двадцать девять. На этом основании я надеюсь на отношения без вранья. Думаю, я заслуживаю правду.

– Больше всего моему уху понравилось то, что ты надеешься на отношения, – Семен улыбался во все тридцать три и вообще выглядел ребенком, которого покормили мороженым и обещали еще. – Но, чтобы объяснить тебе, что это было, я должен тебе кое в чем признаться.

– Вечер перестает быть томным, – у Виолетты загорелись глаза от предвкушения тайны.

– Женщины, вы неисправимо любопытны, – засмеялся Семен. – Ну так вот я…

* * *

Осеннее солнце медленно садилось за горизонт, а так как горизонтом служили могучая река Амур и китайский берег, закат был особенно красивым. Татьяна смотрела на эту красоту с тринадцатого этажа гостиницы «Азия» и плакала тихо и горько. Юрий лежал на кровати и не видел этих слез, они же градом бежали по щекам. Когда Татьяна повернулась к нему лицом, он был поражен.

– Таня, в чем дело? Я тебя чем-то обидел? Что случилось?

– Стоп вопросы, – тихо, но очень твердо сказала она. – Я хочу быть с тобой честна – у меня к тебе какие-то необъяснимые чувства; я думала, таких и не бывает. Может, даже это любовь, поэтому я не могу врать тебе. Ты сейчас послушай меня, не перебивай и не презирай раньше времени, а когда я закончу, можешь сказать только одно слово «уходи», и я пойму.