Бог-Император Дюны - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Герберт cтр.№ 86

Но нет, мы все еще несем в себе остатки, которые я должен искоренить.

— Есть ли какая-нибудь граница, которую я мог бы переступить, чтобы никогда больше не бьггь частью этого?

— Если должна быть какая-то граница, то ты должен помочь мне ее создать, — сказал Лето. — Сейчас же нет такого места, куда кто-нибудь из нас не мог бы пойти и отыскать тебя.

— Значит, вы не хотите меня отпустить.

— Иди, если хочешь. Другие Дунканы тоже иногда пытались уйти. Я же говорю тебе, что границы нет, и негде спрятаться. Сейчас, и это положение сохраняется уже давным-давно, человечество представляет собой одну клетку, один организм, все части которого спаяны одним, очень опасным клеем.

— Нет новых планет? Чужих…

— О, мы растем, но не делимся.

— Потому что это ты держишь нас вместе!

— Я не знаю, сможешь ли ты понять меня, Дункан, но если существует граница, любой вид границы, то что лежит позади, не может быть более важным, чем то, что лежит впереди.

— Ты — прошлое!

— Нет, прошлое — это Монео. Он быстро воздвиг аристократические барьеры вдоль всех границ. Ты должен понять силу этих барьеров. Они не только закрывают планеты и отделяют страны друг от друга, они ограничивают и запирают идеи. Они подавляют изменения.

— Это ты подавляешь изменения!

Он не уступает. Придется повторить попытку.

— Самый верный признак существования аристократии — это открытие барьеров, сдерживающих изменения, железные, каменные, стальные и иные занавесы, которые исключают появление нового, отличного от привычного.

Ц Я знаю, что где-то должна быть граница, ты просто ее прячешь.

— Я ничего не прячу. Я сам хочу границы! Я хочу удивиться!

Они всегда подходят к самому краю, но потом останавливаются и отказываются войти.

Словно повинуясь этому предсказанию, мысли Айдахо вдруг потекли по иному руслу.

— Действительно ли Танцующие Лицом выступали на вашей помолвке?

Лето ощутил вспышку гнева, но при этом испытал и странную радость, потому что гнев — это тоже эмоция. Он хотел было накричать на Дункана, но разве это могло помочь делу?

— Да, Танцующие Лицом выступали, — сказал он.

— Зачем?

— Я хотел, чтобы все разделили мое счастье.

Айдахо посмотрел на него так, словно только что обнаружил в своем стакане отвратительное насекомое. Он заговорил ровным бесцветным голосом:

— Это самое циничное из того, что я слышал из уст Атрейдесов.

— Но это тоже говорит Атрейдес.

— Вы намеренно хотите сбить меня с толку! Вы уклоняетесь от ответов на мои вопросы!

Опять за свое! — подумал Лето и заговорил:

— Танцующие Лицом из Бене Тлейлакс — это колониальные организмы, индивидуально они — мулы, но выбор свой они делают осознанно.

Лето замолчал, думая: Я должен проявить терпение. Они должны сами делать свои открытия. Если я скажу это сам, они мне не поверят. Думай, Дункан, думай!

Айдахо долго молчал.

— Я дал вам свою клятву. Для меня это очень важно. Я не знаю, зачем и по какой причине вы делаете то или другое. Я могу только сказать, что мне не нравится то, что происходит. Все! Я сказал.

— Ты только для этого приехал из Цитадели?

— Да!

— Ты сейчас вернешься в Цитадель?

— Какие границы находятся там?

— Очень хорошо, Дункан! Твой гнев умнее твоего рассудка. Хви отправится в Цитадель сегодня вечером, завтра утром я присоединюсь к ней.

— Я хотел бы лучше ее узнать, — сказал Дункан.

— Если ты будешь избегать общения с ней, — сказал Лето, — то приказ Хви — не для тебя.

— Я всегда знал, что на свете бывают ведьмы. Твоя бабушка была одной из них.

Айдахо сделал четкий поворот кругом и вышел, не спросив разрешения и не попрощавшись.

Он ведет себя как мальчишка, подумал Лето, глядя в напряженную спину Айдахо. Самый старый житель нашей планеты и самый юный в одной плоти.

Пророк не подвержен иллюзиям прошлого, настоящего или будущего. Фиксированность языковых форм определяет такие линейные различия. Пророки же держат в руках ключ к замку языка. Для них физический образ остается всего лишь физическим образом и не более того. Их вселенная не имеет свойств механической вселенной. Линейная последовательность событий полагается наблюдателем. Причина и следствие? Речь идет совершенно о другом. Пророк высказывает судьбоносные слова. Вы видите отблеск события, которое должно случиться «по логике вещей». Но пророк мгновенно освобождает энергию бесконечной чудесной силы. Вселенная претерпевает духовный сдвиг. Именно поэтому мудрый пророк прячет свое откровение под сверкающим покрывалом. Поэтому непосвященные считают язык пророка двусмысленным. Слушатель не верит посланию пророка. Инстинкт подсказывает вам, что само словесное выражение притупляет силу пророческих слов. Лучшие пророки подводят вас к занавесу и позволяют вам заглянуть сквозь него в вашу сущность.

(Похищенные записки)

Лето обратился к Монео ледяным тоном:

— Дункан вышел из повиновения.

Шел третий день после возвращения Лето из Города Празднеств Онна, а разговор происходил в просторном помещении наверху сложенной из золотистого камня южной башни Цитадели. Сквозь открытый портал был виден знойный полуденный ландшафт Сарьира. Слышался низкий вой ветра. Вместе с ветром летели пыль и песок. заставлявшие Монео морщиться. Лето старался не обращать внимание на эти пустяки. Он смотрел на Сарьир. Жаркое марево шевелилось в восходящих потоках, и воздух казался живым. Вдали медленно двигались дюны. Их подвижность была видна только Лето — только он один мог видеть, как меняется ландшафт.

Монео был буквально пропитан едким запахом собственного страха и прекрасно знал, что этот запах невозможно скрыть от сверхъестественного обоняния Лето. В приготовлениях к свадьбе, в смятении среди Говорящих Рыб — во всем прослеживалось нечто парадоксальное. Монео вспомнил слова, сказанные Богом-Императором в первые дни после их первой встречи.

«Парадокс — это признак того, что надо постараться рассмотреть, что за ним кроется. Если парадокс доставляет тебе беспокойство, то это значит, что ты стремишься к абсолюту. Релятивисты рассматривают парадокс просто как интересную, возможно, забавную, иногда страшную, мысль, но мысль весьма поучительную».

— Ты не ответил, — проговорил Лето. Он отвернулся от окна и внимательно посмотрел на Монео.

Мажордом смог лишь недоуменно пожать плечами. Как близок Червь? Это было единственное, что интересовало Монео. Он уже не в первый раз замечал, что возвращение в Цитадель всегда пробуждало в Лето Червя. Не было никаких верных признаков этого ужасного сдвига, но Монео всегда чувствовал его приближение. Может ли Червь прийти без предупреждения?