Божественная комедия - читать онлайн книгу. Автор: Алигьери Данте cтр.№ 63

31 Как перстни без камней, глазницы были;

Кто ищет «omo» на лице людском,

Здесь букву М прочел бы без усилий.

34 Кто, если он с причиной незнаком,

Поверил бы, что тени чахнут тоже,

Прельщаемые влагой и плодом?

37 Я удивлялся, как, ни с чем не схоже,

Их страждущая плоть изморена,

Их худобе и шелудивой коже;

40 И вот из глуби черепа одна

В меня впилась глазами и вскричала:

«Откуда эта милость мне дана?»

43 Ее лица я не узнал сначала,

Но в голосе я сразу угадал

То, что в обличье навсегда пропало.

46 От этой искры ярко засиял

Знакомый образ, встав из тьмы бесследной,

И я черты Форезе увидал.

49 "О, не гнушайся этой кожей бледной, -

Так он просил, – и струпною корой,

И этой плотью, мясом слишком бедной!

52 Скажи мне правду о себе, открой,

Кто эти души, два твоих собрата;

Не откажись поговорить со мной!"

55 "Твой мертвый лик оплакал я когда-то, -

Сказал я, – но сейчас он так изрыт,

Что сердце вновь не меньшей болью сжато.

58 Молю, скажи мне, что вас так мертвит;

Я так дивлюсь, что мне не до ответа;

Кто полн другим, тот плохо говорит".

61 И он: "По воле вечного совета

То древо, позади нас, в брызгах вод,

Томительною силою одето.

64 Поющий здесь и плачущий народ,

За то, что угождал чрезмерно чреву,

В алчбе и в жажде к святости идет.

67 Охоту есть и пить внушают зеву

Пахучие плоды и водопад,

Который растекается по древу.

70 И так не раз, пока они кружат,

Свое терзанье обновляют тени,

Или верней – отраду из отрад:

73 Ведь та же воля шлет их к древней сени,

Что слала и Христа воззвать «Или!»,

Когда спасла нас кровь его мучений".

76 И я ему: "С тех пор, как плен земли

Твоя душа на лучший мир сменила,

Еще пять лет, Форезе, не прошли.

79 И если раньше исчерпалась сила

В тебе грешить, чем тяжкий твой порок

Благая боль пред богом облегчила,

82 То как же ты сюда подняться мог?

Я ждал тебя застать на нижней грани,

Там, где выплачивают срок за срок".

85 И он мне: "Сладкую полынь страданий

Испить так рано был я приведен

Моею Неллой. Скорбь ее рыданий,

88 Ее мольбы и сокрушенный стон

Меня оттуда извлекли до срока,

Минуя все круги, на этот склон.

91 Тем драгоценней для господня ока

Моя вдовица, милая жена,

Что в доблести все больше одинока;

94 Сардинская Барбаджа – та скромна

И женской честью может похваляться

Пред той Барбаджей, где живет она.

97 О милый брат, к чему распространяться?

Уже я вижу тот грядущий час,

Которого недолго дожидаться,

100 Когда с амвона огласят указ,

Чтоб воспретить бесстыжим флорентийкам

Разгуливать с сосцами напоказ.

103 Каким дикаркам или сарацинкам

Духовный или светский нужен бич,

Чтоб с голой грудью не ходить по рынкам?

106 Когда б могли беспутницы постичь,

Что быстрый бег небес припас их краю,

Уже им рты раскрыл бы скорбный клич;

109 Беда, – когда я верно предрекаю, -

Их ждет скорей, чем станет бородат

Иной, кто спит сейчас под «баю-баю».

112 Но не таись передо мною, брат!

Не – только я, но все, кто с нами рядом,

Глядят туда, где свет тобой разъят".

115 Я молвил: "Если ты окинешь взглядом,

Как ты со мной и я с тобой живал,

Воспоминанье будет горьким ядом.

118 От жизни той меня мой вождь воззвал,

На днях, когда над нами округленной

Была (и я на солнце указал)

121 Сестра того. Меня он в тьме бездонной

Провел средь истых мертвых, и за ним

Я движусь, истой плотью облеченный.

124 Так я поднялся, им руководим,

Всю эту гору огибая кружно,

Где правят тех, кто в мире был кривым.

127 Он говорит, что мы дойдем содружно

До высоты, где Беатриче ждет;

А там ему меня покинуть нужно.

130 Так говорит Вергилий, этот вот

(Я указал); другой – та тень святая,

Которой ради дрогнул ваш оплот,

133 Из этих царств ее освобождая".

1 Ход не мешал речам, и речи – ходу;

И мы вперед спешили, как спешит

Корабль под ветром в добрую погоду.

4 А тени, дважды мертвые на вид,

Провалы глаз уставив на живого,

Являли ясно, как он их дивит.

7 Я, продолжая начатое слово,

Сказал: "Она, быть может, к вышине

Идет медлительней из-за другого.

10 Но где Пиккарда, – скажешь ли ты мне?

А здесь – кого бы вспомнить полагалось

Из тех, кто мне дивится в тишине?"

13 "Моя сестра, чьей красоте равнялась

Ее лишь благость, радостным венцом

На высотах Олимпа увенчалась".

16 Так он сказал сначала; и потом:

"Ничье прозванье здесь не под запретом;

Ведь каждый облик выдоен постом.

19 Вот Бонаджунта Луккский, – и при этом

Он пальцем указал, – а тот, щедрей,

Чем прочие, расшитый темным цветом,

22 Святую церковь звал женой своей;

Он был из Тура; искупает гладом

Больсенских, сваренных в вине, угрей".

25 Еще он назвал многих, шедших рядом;

И не был недоволен ни один:

Я никого не видел с мрачным взглядом.

28 Там грыз впустую пильский Убальдин

И Бонифаций, посохом Равенны

Премногих пасший длинный ряд годин.