Месть до первой крови - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Уланова cтр.№ 17

— С Наташей что-то случилось? – Едва Катя с Максимом вошли в преподавательскую и показали документы, она побледнела и поднялась с места.

— Почему вы так решили? – въедливо поинтересовался Максим.

— Видите ли, я… Чем я могу помочь? – Токарева нахмурилась и снова села.

На этот раз Катя решилась заговорить сама:

— Вера Борисовна, когда вы в последний раз разговаривали с Натальей Черных?

— Два месяца назад, в середине апреля, — уточнила Токарева, – Наташа позвонила мне и сказала, что уезжает в Новосибирск. Обещала, что позвонит сама.

— Забежала… То есть, она тогда уже жила не у вас?

— Наташа жила у меня всего несколько недель, но это было давно, когда она только приехала в Старогорск. Потом она стала снимать квартиру.

— Подождите, а разве Наталья снимала квартиру? — Катя совсем ничего не понимала – кто из двух свидетельниц врет – ее подруга Лина или эта женщина с добрым лицом и увлажнившимися глазами?

— Конечно, — непонимающе смотрела на нее Вера, – у меня даже ключи есть… — Она даже начала что-то искать в сумке, но вовремя вспомнила, — только они не здесь… А в чем вообще дело?

— Вера Борисовна, по-вашему, зачем Наталья могла уехать в Новосибирск? По работе? – вмешался Максим.

— Вряд ли, — Вера бросила быстрый взгляд на него. Но тут же поняв, что нужно договаривать, через силу продолжила: — у нее есть мужчина, возможно, именно к нему она поехала в Новосибирск... Но почему вы спрашиваете? Объясните, в конце концов, в чем дело?!

Больше всего Катя опасалась момента, когда придется предъявлять фотографии для познания и говорить Токаревой, что ей нужно приехать в Бюро судебно—медицинской экспертизы. Ей раньше делать этого не приходилось – Катя понятия не имела, как себя вести. Вообще-то она справедливо надеялась, что Максим ей поможет хотя бы в первый раз, но тот самозабвенно искал что-то в папке.

— Вера Борисовна… — неловко начала Катя, ненавидя себя за то, что из памяти разом вылетели все официальные слова, которые следует говорить в таких случаях.

Конечно, потом Токарева плакала, зажав в дрожащей руке фотографию, а Катя торопливо наливала в стакан воду из графина и несвязанно говорила, что это еще не точно, что нужно проехать в морг, чтобы знать наверняка…

Максим все это время стоял у двери и разглядывал паркет под ногами. Закончив с Верой, Астафьева почти пробежала мимо него, не желая разговаривать.

Но тот догнал ее по дороге в СК:

— Куда так торопишься? Галины все равно до семи не будет… — пытался еще шутить он.

— Если ты вздумал меня поучить общаться со свидетелями, то мог бы выбрать другой момент. У Токаревой горе – ей нужны нормальные слова утешения, а не мой лепет.

— А нормальные – это какие? – хмыкнул Максим. – И почему я должен чему-то тебя учить? За это Осколовой доплачивают – пусть она и учит. Серьезно, Кать, я с родственниками на эту тему вообще не умею разговаривать… Нет, допрос, там, провести или припугнуть – это пожалуйста. А утешать я не умею – все время прошу кого-нибудь из ребят поговорить.

Катя, все еще упрямо шагая вперед, искоса на него глянула: вроде не врет.

— Хочешь сказать, что работаешь в угрозыске почти год и до сих пор не привык? – с вызовом спросила она. И снова скосила глаза, потому что Максим молчал.

— Знаешь, Кать, постарайся не пропустить момент, когда ты к этому привыкнешь, — наконец ответил он негромко. — Для тебя же будет лучше, если не пропустишь и тот же день начнешь искать другую работу. Нельзя к этому привыкнуть, не получается.

До самого СК шли молча.

Галина Дмитриевна действительно пообещала, что вернется в СК только к семи вечера. Она не просила Катю ее дождаться – вообще было заметно, что антипатия у них взаимная – но Астафьева как могла, оттягивала момент возвращения домой, то есть к Лине, и необходимость с ней объясняться, так что терпеливо ждала вечера.

Около трех часов в Галинин кабинет, где засела Катя, молча вошел один из следователей. Вернее, она надеялась, что это был следователь: поношенный и как будто с чужого плеча коричневый костюм, куцый тоненький галстук, помятое лицо. Так и не поздоровавшись, он присел напротив Кати и секунд десять смотрел на нее. В глазах – бездонная мировая скорбь. Наконец, как будто решив, что Катя этого достойна, протянул руку:

— Толик!

— Катя, — нерешительно пожала она его ладонь.

— Как тебе на новом месте? Галочка домой не отпускает, да? Ну, ничего страшного – проведем время с пользой. Ты проставляться собираешься? Но учти, — не дожидаясь ответа, поднял вверх указательный палец, — у нас серьезное заведение! Так что чай с тортиком не прокатят…

Через полчаса Катя вернулась в СК с пакетами забитыми полуфабрикатами и напитками – покрепче, для мужчин, послабее, для женщин. Ну и тортик все-таки купила. Взрывы хохота и шум музыки был слышан уже на первом этаже. Самые худшие ожидания сбылись: толпа следователей и присоединившиеся к ним несколько оперативников оккупировали кабинет Галины, кто-то уже принес свою выпивку, так что веселье шло полным ходом.

«Осколова же меня загрызет!..» — отчаянно думала Катя, когда новые сослуживцы, как саранча, набросились на ее пакеты.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении коллектив оказался самым обычным, не очень-то отличающимся от Катиных бывших коллег по адвокатуре. Правда, юмор несколько специфический, и мужчин в разы больше чем женщин. Если бы не постоянный страх, что вот-вот войдет Галина Дмитриевна и устроит разнос за это безобразие, Катя даже могла бы сказать, что давно уже так хорошо не проводила время.

Однако большинство новых коллег были семейными и к семи часам в кабинете стало практически безлюдно. Письменный стол превратили в обеденный, но зато заботливо застелили его газеткой. Рядом, верхом на стуле сидел Федин и, активно жестикулируя, что-то рассказывал. Ваганов, Толик Василенко и следовательница Настя с интересом его слушали. В другом конце кабинета, образовался женский кружок: старший следователь Элла Эдуардовна показывала всем желающим фотографии в своем мобильнике и комментировала:

— Моей лапушке всего полгода, а он уже три килограмма весит, — глаза следовательницы светились любовью, неподдельным счастьем и гордостью.

Катя, меланхолично курившая в окно, глянула на Эллу с недоверием: учитывая, что той пятьдесят с хвостиком, речь, скорее всего, шла о внуке, но что это за ребенок который в полгода весит три килограмма?

Она вытянула шею, заглядывая в телефон – лапушка оказалась котом. Точнее котярой, размером с небольшого поросенка.

— А моему котеночку два годика, — с не меньшим восторгом во взгляде достала свой телефон главбух Людочка, — так я его даже взвесить толком не могу: безмен на шесть килограммов – не выдерживает…