Удержи любовь слезами - читать онлайн книгу. Автор: Тигран Казарян cтр.№ 37

– Знаешь, что я заметила. Мы, врачи, кроме медицины, ни о чем не можем говорить. У вас тоже так?

– Почти, – ответил Садик кратко.

Некоторые из них курили и поэтому иногда выходили на улицу. Сначала пили шампанское, потом пошли напитки чуть покрепче.

Анна периодически сообщала Садику, о чем идет речь:

– Здесь все же некоторые говорят по-английски.

– Так же, как и ты? – спросил Садик.

– Ты знаешь, мне часто приходилось с мужем летать в англоязычные страны. Кстати, откуда ты так сносно владеешь этим языком?

– В последних классах родители отправляли меня на летние и зимние каникулы в языковые лагеря в Англию.

Садик слушал и ел непонятную по вкусу и виду для него еду, о которой позаботилась Анна. И он признался девушке, что блюда очень даже вкусные, о чем он и не подозревал. Точнее, он не думал, что у немцев есть свои собственные блюда. О немецкой кухне ведь так мало говорят. Садик лишь слышал, что у немцев нет ни шуток, ни кухни.

– А еще говорят, что у немцев нет кухни, – заметил Садик, жуя что-то с аппетитом и признательно кивая головой.

Анна улыбнулась:

– Слышала я про нас! Что мы чопорные, скучные, холодные и без вкуса.

– Может быть. Но только не ты… – он невзначай обнял ее и поцеловал ее.

Это не осталось незамеченным со стороны знакомых Анны. Они сначала переглядывались, потом начали внимательно рассматривать Садика и наконец решили вовлечь его в беседу.

Одна девушка начала на плохом английском объяснять, как она была недовольна недавним визитом родственников одного пациента-араба, приехавших откуда-то из арабских стран:

– Я им пытаюсь объяснять через переводчика, который был недавно нанят в нашу больницу, что все не так страшно и мы сделаем все, что требуется. Так они с недовольными лицами окружили меня всем табором. А женщины, слушая меня, странно цыкали и откидывали головы вверх. Меня это так начало раздражать…

– А у меня еще хуже проблема была, – начал рассказывать другой, – у пациента-беженца подозреваем желудочное кровотечение. Пытаемся через одну из медсестер, которая знает этот язык, объяснить, что это важно для его жизни. Так он кричит на нас, что мы его обманываем и тут чужих людей убиваем…

– А я узнал у одного пациента, что многие к нам приезжают просто пролечиться от дорогостоящих заболеваний. А потом им все равно: примут их как беженцев или обратно вышлют…

Они все продолжали делится своими впечатлениями от столкновения с новой культурой. Все было окрашено негативно. Некоторые из них просто молча слушали и не хотели делиться мыслями.

Анна попыталась сменить тон разговора и глубже раскрыть проблему вынужденной миграции людей.

– Многие приезжают сюда без денег и имущества. Надо войти в их положение.

– Анна, я тебя умоляю, – прервал ее парень с красивой бородкой в модной одежде и с дороги часами, – мне среди них не приходилось еще видеть бедных. Ты бы посмотрела, какие дорогие квартиры они арендуют. На пособии беженца так не разгуляешься. Все они покидали свои страны с хорошими сбережениями. Вот ваш друг, к примеру, он же не был там бедным. Насколько знаю, их доктора нормально жили и никуда особо не бегали в другие страны работу искать.

Анну это окончательно разозлило. Она готова была просто вылить на него фужер с растаявшим льдом для шампанского. Девушка хотела уже вскочить, но Садик взял ее за руку и остановил:

– Позвольте мне объяснить кое-что относительно моей персоны.

Он сделал паузу, чтобы глотнуть пива. Анна подумала: сейчас он расскажет о том, какую разруху оставил за собой, и тогда, может, проснется у них совесть, растопятся ледяные сердца…

– Я ушел из своего города свободным человеком… Свободным от всего…

Теперь и Анна начала на него смотреть вопросительно.

– Лучше я вам расскажу одну старую историю.

Некоторые стали скрывать свои усмешки, другие просто отвернулись.

– Жил когда-то давно, до нашей эры, один греческий мудрец … Философ по имени Биант. Когда его родной город Приена был захвачен персами, неприятель позволил мирным жителям покинуть город. Людям позволили забрать свое имущество, но только то, что сами смогли бы унести. Без лошадей, буйволов и верблюдов. Народ согласился с этим, и в бегстве, корчась от тяжести нош, они несли свое золото, ковры, вещи… И только Биант шел налегке, с одной лишь деревянной тростью в руке. Один из персов, смеясь, спросил его: «Где твое богатство, Биант? Ты так долго прожил здесь и ничего не накопил?» На это мудрец ответил, указав тростью на свой лоб: «Omnia mea mecum porto».

– Все свое ношу с собой… – перевела Анна.

– Не только я покинул мой родной город свободным. За мной шли и другие, такие же, как я…

Садик глубоко выдохнул и встал.

– Позвольте мне покинуть вас. Я чувствую себя уставшим…

Он быстро вышел из ресторана. За ним последовала Анна. Садик шел по улице, не оглядываясь. Анна наконец его догнала и взяла за руку. Она поняла, что с ним сейчас лучше не говорить.

Когда они вошли в свою гостиничную комнату, Садик лег в одежде на кровать, повернулся на бок и сжался в комок. Анна легла рядом с ним. Она прижалась к его спине и сказала:

– А ты сильный, Садик.

На что тот ответил:

– Возможно… Но мне жутко страшно и очень одиноко…

Анна не знала, что ему сказать. Она сильнее прижалась к нему и заплакала…

Они так и проснулись – одетыми, но в объятьях друг друга. Теперь Садик вновь улыбался. Он поцеловал ее в обе щеки и спросил:

– Какой сюрприз ты мне сегодня приготовила? Боюсь даже спросить.

Анна начала таинственно улыбаться.

– Ты хотел бы увидеть мой родной город?

Садик приподнялся с постели и сел на край кровати.

– Интересно, какой это город. Дай догадаюсь… Берлин?

– Фу, не люблю этот город. Я предлагаю тебе поехать… в Кёльн.

– Да, слышал про этот город и видел на фотографиях знаменитый Кёльнский собор. Красивое здание.

– Тогда вперед.

Они собрали рюкзаки и сумки и отправились на вокзал. Пока ждали поезд, на втором этаже попили кофе. Перед входом в здание вокзала выделялись две группы людей. Одни – обычно одетые алкоголики, другие – облаченные во все черное молодые парни и девушки с металлическими пирсингами и татуировками. Для Садика это стало поистине зрелищем. Он такого никогда не видел. Он спрашивал про них у Анны и никак не мог понять, почему они такие.

– У них такая философия, понимаешь? Называют себя готами. Другие их величают сатанистами…

– Точно, я бы тоже их так назвал.