Голос Тайра. Жертва порока - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Кандера cтр.№ 75

Два убийства. Две девушки, между которыми не было вот совершенно ничего общего, кроме рода занятий. Но убили их одинаково, или почти одинаково. Зачем?

В самом деле, сектанты? И ритуал «Черной петли»? Неужели, эта мерзость снова завелась в Тайре? Если это так, то никто не может чувствовать себя в безопасности, вот совсем никто. Тогда, три года назад, когда сектанты устраивали свои оргии и массовые убийства, город обуяла паника. Увы, но, так или иначе, противостоять темной магии почти невозможно. На это способны только сильные маги, Мастера. И то, не в любом направлении.

Вот, например, Мартин Алан смог бы противиться приспешникам темного. Он некромант, а некроманты плохо подвержены ментальному влиянию, тем более некроманты в звании Мастера.

Или, например, Прэтт. Этот так и вообще, наверное, один из немногих известных мне людей, кто не только не подвержен ментальному влиянию, но и смог бы сам внушить что угодно и кому угодно.

А если…

Страшная мысль возникла случайно, но прочно обосновалась в моей голове, и избавиться от нее уже не получалось.

Лорд Прэтт. Сильный маг. Мастер-менталист. А, как известно, все приспешники темной магии, менталисты. Сам лорд ведет довольно активный образ жизни, почти всегда на виду, о нем охотно печатают в газетах, берут интервью, про него и его достижения в спорте много и громко говорят. Он вхож к императору… не знаю насколько охотно его принимают, но, по словам, самого Прэтта, вотум абсолютного доверия присвоен его семье еще несколько поколений назад. Опять же, поговаривали, что именно лорда Прэтта рассматривают в качестве императорского зятя… насколько это правда, я судить не берусь, ведь опять-таки, мои сведения из газет, а журналисты любят преувеличивать. Очень может быть, что тот танец с ее высочеством, отпечаток которого я видела в «Герольде», был единственным и никаких отношений сам Николас с Марией Леонисией не поддерживает, но тем не менее…

И случай с ментальной атакой в доме Нейросов…

Ну, вот не верю я в то, что вице-канцлер, при всем его могуществе и влиянии профукал у себя под носом неучтенного менталиста. Да смешно это. У таких людей всегда есть личный маг на поводке, который время от времени сканирует окружающих. Даже у дяди Фила есть такой, что уж говорить о лорде Нейросе.

Но больше всего меня настораживало то, что никто не знал о том, что Прэтт вообще маг. Ну ведь никто! А крыть такое практически невозможно. Он же обучался в академии вместе с Аланом… Хотя, про то, что старший следователь Мастер-некромант вроде тоже не особо распространяются.

— Вот же, Ришка! — выругалась я и плюхнулась на диван в собственной спальне. — А ведь как все замечательно получается. Про лорда Прэтта мне говорила Марта. С ним встречалась Ариэлла Нейрос, и он сам, что интересно, этого не отрицает. Правда, напустил тумана, наговорил что-то о том, что их встречи носили сугубо деловой характер, но! — я все же не усидела на месте, подскочила с дивана и принялась бегать по спальне. — Все равно это все подозрительно. И да, стоило только мне намекнуть о том, что я знаю о его причастности к убийству, как началось странное: сначала он сам попытался прочитать меня, а когда это не получилось, попытался отвести глаза и прикинуться заинтересованным.

Я замерла, закусив костяшки пальцев. А ведь и правда, ни Прэтт, ни Март не знали, что я подслушала их разговор тогда. И пусть они там не говорили ни о чем важном, дела это не меняет — я им мешала с самого начала. И Прэтт решил, что попытается «поиграть со мной в любовь», чтобы отвлечь и выяснить, что мне известно, поскольку прочитать меня не удалось.

Тогда непонятно, зачем было пытаться атаковать меня на похоронах. Если это Прэтт, то ведь он уже знал, что я все равно не поддамся. А если не Прэтт, то… кто тогда?

Вот же незадача!

Я всплеснула руками и снова плюхнулась на диван. Что-то у меня уже ничего не выходит. И вообще, я запуталась.

Если Прэтт убил леди Ариэллу, то кто тогда рисовал пентаграмму на полу в ее комнате? Поскольку я ни за что не поверю, что Мастер-менталист не знает, как это делается. И кто убил Лорейн? И зачем вообще надо было убивать Лорейн? Она-то здесь причем? Замести следы?

И тут я снова подскочила и побежала по кругу. А ведь если так подумать, то очень даже красиво все можно обрисовать.

Допустим… только допустим, что кто-то хотел что-то узнать у леди Нейрос. Приходит к ней, они ссорятся и ее убивают. Случайно. Надо замести следы, и этот кто-то не придумывает ничего лучше, как нарисовать пентаграмму и выдать это убийство за ритуальное. Правильно, Тайр еще помнит события трехлетней давности, и пентаграмма на полу приведет всех в панику.

Но тут выходит осечка и прибывший на место преступления старший следователь Алан пресекает разговоры о сектантах и темной магии. Общественность поражена жестокостью убийства высокородной леди, дом Нейросов требует предоставить им убийцу на блюдечке, газеты…

А газеты молчат!

Я задохнулась от накатившей догадки.

— Вот гады! Паразиты! Это они мне так голову задурили, что я просто повелась у них на поводу. Меня красиво отвлекли от истории с пентаграммой, а я… я…

Мне даже плакать захотелось от осознания собственной дурости. А ведь и, правда. Замешены оба лорда в убийстве или нет, роли тут не играет (ну или почти не играет). Никто не должен был узнать про ритуал. Никто! И Марте память подправили аккуратно, Мартин сам об этом упомянул. Так почему я не рассмотрела вероятность, что он это и сделал. Паники в Тайре быть не должно! Это главное правило.

— Вот же… обвели тебя, Ришка, вокруг пальца. Мастерски обвели.

А Алардо, который как-то узнал о смерти Лорейн не побежал сразу, как я, в полицию, а написал… правду написал и его убрали. Через пару часов после того, как вышла статья. Я больше чем уверена в том, что в следующем номере «Вестника» выйдет опровержение. И напишут там, что никакого ритуала не проводилось и вообще, Лорейн Эдванс убил какой-нибудь проходимец, который не захотел платить ей за услуги.

— Эх, Ришка, Ришка, — вздохнула я и плюхнулась со всего размаху на диван, чтобы тут же снова подскочить. — Ай! Ну что за невезение!

Я всплеснула руками и едва не заплакала, заметив, что стало с моим блокнотом. Тем самым, в котором так много всего важного-интересного писала. И карандаш очередной сломался, когда я на него всем своим весом уселась. И вот вроде как не велика потеря (целая коробка благодаря стараниям лорда Прэтта теперь есть), а все одно как-то так тоскливо мне стало, так обидно, что я даже носом шмыгнула.

Нет, слез-то не было, а вот в груди что-то защемило. По всему выходило, что журналиста из меня не вышло. Вот совсем. И следователя не получилось. И… и вообще, ничего путного из меня не получится. Грустно так стало. И обидно. Снова носом шмыгнула и чтобы отвлечься стала вспоминать матушку. Всегда о ней думаю, когда мне грустно и одиноко становится. И слова ее вспоминаю о том, что для приличной барышни самое главное удачно замуж выйти, чтобы дом — полная чаша и муж хороший, дети там…