#люблютебя - читать онлайн книгу. Автор: Джилли Ганьон cтр.№ 45

Я легко мог представить ее лицо в тот момент, когда она набирала эсэмэску: таинственная улыбка, ямочка на щеке, темно-карие глаза сияют чуть ярче, чем обычно, и блестят от смеха. Если бы я все не испортил, она могла бы сейчас быть здесь, со мной. От этой мысли у меня все внутри перевернулось. Мы могли бы посмотреть кино в подвале. Что-нибудь необычное, по ее выбору, а я бы честно старался в него въехать. Рейчел бы шутила насчет того, что происходит на экране, и на лице у нее было бы то самое выражение. И я мог бы взять ее за руки, притянуть поближе к себе, сжать так, что она бы захихикала. А потом…

Я помотал головой, стараясь стереть из головы возникшие картины. Почему я вообще об этом думаю? С Рейчел? Я же вроде пытаюсь наладить отношения с Эммой. Вот что должно меня сейчас волновать. Вчера я, видимо, все-таки накосячил, надо исправлять. Наверное, стоит послать ей эсэмэску – вдруг она уже остыла? Но мне почему-то не хотелось. С Эммой я всегда сдавался первым, всегда просил прощения, сам не зная за что. Рейчел была совсем другой. На сто процентов естественной, никого из себя не корчила. Не играла, как Эмма. Разговаривая с ней, я не чувствовал себя сапером на минном поле. И это было нормально. И приятно.

Хотя тут не над чем особо размышлять. Рейчел – просто друг, и мне хочется узнать ее получше. Только поэтому я ловил себя на желании рассмешить ее, проводить с ней больше времени. Точно так же было с Олли, когда мы только начали тусить вместе. Хотя я определенно не хотел быть с ним рядом. Вот и все, и больше ничего. Я схватился за телефон и попытался придумать, что бы такого умного ей написать. Что-нибудь, отчего Рейчел улыбнется именно так, как мне нравится. Пусть даже я всего лишь это представил.

– Вау. Нет. Просто… нет.

Над своим отражением в зеркале я видела гримасу Моники. Она права: платье, в которое меня только что упаковали, было просто чудовищным. Куда ни посмотри, сплошные взрывы тюля – даже грудь смахивала на шифоновые облака, – зато попа едва прикрыта, а откуда-то взявшийся лимонно-желтый оттенок кожи наводил на мысли о смертельной заразе, которую я умудрилась подхватить.

– Вы готовы? – донесся из-за двери примерочной мягкий, совсем девчачий голос.

Анастасия трудилась на местной партнерской телестудии и непосредственно работала с нами, в то время как Мэри руководила нашим шоу марионеток из Лос-Анджелеса. Невозможно было бы найти двух настолько разных людей. Анастасия – маленькая, хрупкая, с тонкими светлыми волосами, убранными в аккуратный хвостик, в скрипящих от чистоты брюках хаки и темно-синей рубашке в горошек, кажется даже накрахмаленной. С трудом верилось, что эта тихая скромная девушка всем тут заправляла. Особенно когда выяснилось, что оператор, которого она с собой притащила, габаритами превосходит даже Эдди.

Я не смогла вспомнить, как его зовут; видимо, гробовое молчание – типичная черта всех операторов.

Мама отпросила меня с уроков на понедельник, а Моника устроила родителям настоящую психологическую атаку и добилась-таки своего, пообещав взять у одноклассников домашку и пригрозив, что уйдет из дома, если ее не отпустят. Частично я по-прежнему на нее злилась – но не могла не благодарить подругу, что она пришла; даже хотела было ей все высказать – но потом решила, что не стоит.

Вместе с командой, которую притащила с собой Анастасия, мы оккупировали весь «выставочный зал» в магазине. Примерочные тут были больше моей спальни, с настоящими деревянными дверями и парчовыми креслами и диванами внутри. «Выставочный зал» пустовал – если не считать вешалок с платьями и гор дорогущей одежды, сваленной на безупречный пушистый кремовый ковролин. В центре его красовался мини-подиум – на него следовало подниматься и разглядывать себя в высоченных, от пола до потолка зеркалах с золочеными завитушками, расположенных так, чтобы видеть себя сразу со всех сторон. Ценники на товарах включали несколько нулей. Обычно в такие места простым смертным не попасть.

– Ужасно, – повернулась я к Монике.

Это уже одиннадцатое платье, но ни одно из них я бы ни в жизнь не надела. Мэри хотела, чтобы я мерила их все, одно за другим, а потом выходила из раздевалки, чтобы «показаться на камеру». Видимо, эту часть они собирались монтировать специально, потом я переоденусь в нормальную одежду и поговорю с Лаурой – для заставки, потом снова переоденусь – в платье, которое будет смотреться хороню (хотя я уже начинала сомневаться, что такое существует), – и снова буду беседовать с Лаурой. Все будет редактироваться, так что монтаж получится плавным. К счастью, после первого же платья – сияющее серебро, делавшее меня похожей на тунца, выброшенного на берег, – я перестала трястись как осиновый лист. Не нужно было говорить или делать что-то особенное, просто «быть». Существовать. В чудовищной одежде, ага.

– Определенно худшее из всех. – Мо скривилась.

– Словно Большую Птицу ^[12] запихнули в кожаный костюм.

– Я хотела сказать «плод любви зеркального шара и желтой пиньяты», но твой вариант тоже катит.

– Не хочу торопить тебя, Рейчел, но нам бы желательно не выбиваться из графика, – прошептала Анастасия за дверью.

– Это платье вообще ни в какие ворота! – крикнула я в ответ. – Можно я переоденусь?

– Нет уж, выходи! – Ее голос чуть посуровел. – Мы специально платья отбирали, чтобы было разнообразие.

Я глянула на Монику, восседавшую на мягкой банкетке в углу примерочной. Подруга едва сдерживала смех.

– Топай, Рейчел, – хихикнула она. – Вот она, участь звезды экрана!

Я погрозила ей пальцем.

– А еще подруга называется!

Засветился экран моего телефона – он лежал на приставном столике.

(От Кайла): Как дела? Осмелюсь спросить, как там ситуация с рукавами?

Я не смогла удержаться – улыбнулась.

(Для Кайла): Тут все платья с рукавами. И это ужасно.

(От Кайла): Что ж, тогда остается только молиться за тебя.

Я фыркнула и отложила телефон. Почему-то от его дурацких эсэмэсок я успокаивалась лучше, чем от бесконечных примерок бесконечных платьев. С ним всегда было так спокойно, так комфортно и хорошо. И это его напутствие вчера вечером: «Если люди станут смеяться над тобой, шли их куда подальше, они просто завидуют». Оно не звучало как отказ или отрицание – оно звучало как… правда? Я чувствовала, как его слова потихоньку, по кусочку стирают пыль с того зеркала внутри меня, которое показывало, что я выгляжу вовсе не смешно и не нелепо.

– Кайл? Опять? – Моника старательно делала вид, что ее это не касается, но глаза у нее сузились, а тело аж подалось вперед.

– Ага. – Я глянула на дверь. Моника ведь не слишком громко это сказала, да? Камер в примерочной не было – и слава богу, я и так тут почти голая, – но, подозреваю, если Анастасия узнает, что Кайл со мной переписывается, они непременно как-нибудь извернутся и сделают это частью своего шоу.