Сегодня я умру - читать онлайн книгу. Автор: Анна Сойтту cтр.№ 2

— Капец, ну ты даёшь…

Молча убрала всё по местам, оставила только книги, он выбрал те, что я ещё не читала, но давно собиралась. Распихала по освободившемуся рюкзаку пару комплектов сменной одежды, документы, кошелёк, телефон и нормальную современную камеру.

— Идём.

Проверила все краны, защёлки, форточки и вытолкала крылатого агитатора за дверь, закрыв все замки за собой.

На улице было жарко. Нет, не так. На улице было ЖАРКО! Редкие прохожие в разномастных шляпках, вяло перетекали с городских улиц в парки, поближе к фонтанам и пересекающей город по диагонали речушке, даже в такую жару важно несущей свои воды к далёкому озеру. Одним детям всё было нипочём, они бегали, прыгали, шныряли между парковых деревьев, тоннами поедали мороженое, на которое расщедрились изнывающие на солнце и в тени взрослые. Замученные мороженщики прятались под цветными зонтиками рядом со своими преющими тележками, которые тоже не выдерживали и, холодное лакомство, запертое в них, медленно размягчалось и таяло.

Безразличный к солнцу пернатый переросток, тихо что-то насвистывая, весело вышагивал рядом, периодически за плечо отдвигая меня от идущих навстречу прохожих. Была у меня одна дурная привычка, которая лично мне безумно нравилась, но жутко раздражала окружающих, в том числе тех, в которых я врезалась на ходу. Я любила вертеть головой по сторонам и рассматривать то, что меня окружает. Листья, цветы, камни, лепнину на домах, резные деревянные наличники на окнах. Могла сесть возле клумбы и разглядывать ползущую по своим делам улитку, а потом её сфотографировать, если вдруг она вытянула свои рожки и как-то интересно наклонила свою раковину.

Фотоаппарат был моей радостью и головной болью Габриэля. Потому что, когда в мои руки попал первый настоящий зеркальный аппарат, что я сделала? Начала охоту на ангела. Я пыталась подловить его везде: дома, на улице, в институте, на работе, специально, случайно, из-под выверта, из-под подвыверта. Это было невозможно. На фотографиях получалось всё — трубы, двери, куски стен, части лиц, ветки деревьев, но доказательств того, что он не моя галлюцинация — не было. С годами он стал относиться к этому философски, а я просто увлеклась фотографией.

Мы привыкли пользоваться его способностями и вслух с ним я разговаривала только дома, и то больше для того, чтобы не потерять навык общения. Вот и сейчас, мы шли, перекидываясь мыслями, как мячиком для пинг-понга, по направлению к железнодорожному вокзалу. Нужно было успеть купить билет на ближайший рейс до Санкт-Петербурга, а уже там открыты дороги во всех направлениях, мы остановились на Чёрном море. Тихо, спокойно, всё своё и родное.

Габриэль остановился возле перехода через оживлённо звенящий машинами проспект и нажал кнопку на светофоре, чтобы зажечь нужный сигнал. Ему не трудно, а люди понервничают: почему вдруг тот включился сам? Ангел делал невозмутимое лицо, а я прятала в глазах смех.

Всё, что последовало за этим, слилось и нарезалось подобно фотокадрам.

Напротив, через дорогу от меня, люди стоят на переходе, и ждут когда перестанет озорно подмигивать жёлтый сигнал светофора.

Машины замедляют свой натужный бег и, застывая почётным железным караулом, выстраиваются вдоль белых полосок.

Отчаянный визг тормозов летящего под уклон КАМАЗа, его огромная звероподобная махина собирает автомобили, заставляя их падать, лететь на людей подобно косточкам домино.

Белоснежные крылья закрывают мой обзор, Габриэль пытается оттолкнуть меня в сторону, но ноги будто приросли к асфальту. Мчащаяся лавина слишком широка, бежать некуда.

Гейб прижимает меня к себе, в бесплодной попытке спрятать от неотвратимой, сминающей всё на своём пути железной волны.

Удар. Боль. Темнота. И только маленькое молочно-белое пёрышко кружится в странном вальсирующем танце перед моим оторопевшим внутренним взором, подгоняемое играющим с ним несуществующим ветром. Так вот ты какая, смерть?

Дорханиэль

День не задался с самого утра. Такое бывает редко — всего раз семь в неделю. Эта вредная вертихвостка Амрина снова ускользнула от меня. На месте её отца, я бы уже всыпал ей по первое число, но… Приходилось молча терпеть и покрывать нахалку во время её отсутствия. Сдав пост своему собрату по несчастью Румиру, и как следует выспавшись, вечером отправился с дозором на обход владений. Можно было бы и не уделять этому столько времени, если бы не распоясавшиеся не ко времени тролли. Они повадились в сумерках нарушать границы и, если бы пытались что-то украсть, я бы понял. Но они каждый день проскальзывали через границу в разных местах и искали, что-то или кого-то. Многочисленные следы тёмных прислужников видели то здесь, то там и наряды стражей усилили. Выспаться получалось крайне редко, сегодня днём был первый раз за последний месяц.

Лес никогда не был тих. В нём всё время звучала какая-то жизнь. Шептались между собой деревья, например, сейчас дуб, мимо которого мы проходили, жаловался соседке сосне, что белка опять забила его дупло орехами на зиму. Непоседливые сойки перелетали с ветки на ветку, сопровождая наш отряд. По-осеннему золотой лес скрывал в своей чаще последние приготовления к зимовке. Тарналиэль держался позади меня и высматривал раскинувшийся по правую руку лес, за Каленором была левая сторона. Фарадир шёл замыкающим. Мы часто ходили в дозор в таком составе и сработались за несколько десятилетий так крепко, что разговоры стали не нужны. Каждый знал свою работу и свою ответственность.

Внезапно моё внимание привлекло какое-то белое свечение впереди. Сделав знак всем рассеяться, двинулся вперёд, напарники обходили заинтересовавшее меня место с флангов. Увиденное на поляне заставило замереть от ужаса. Что здесь могло случиться?

Не выдержав и презрев все возможные опасности и ловушки, кинулся вперёд. На одеяле из кротких полевых цветов лежала девушка. Всё её тело было изломано самым невозможным образом. Кровь пропитала странную одежду незнакомки. Но больше всего потрясали белоснежные крылья! Прекрасные лебединые крылья. Крылья у человека! Тихий хриплый звук заставил не поверить своим глазам. Я опустился на колени перед ней и приложил ухо ко рту девушки. Еле слышное, хрипящее, булькающее от крови дыхание — она живая! Определённо живая!

— Тар! Знахаря, живо!

Дважды просить не пришлось, зеленоватый огонёк портала возвестил о срочном призыве. Не прошло и минуты, как возле меня опустилась Нарлина.

— Великие боги! Что тут случилось?

Если бы я знал ответ на этот вопрос! Целительница слегка встряхнула руками и приложила их к телу пострадавшей. Сращивая, заживляя, останавливая внутреннее кровотечение. Девушка не проронила ни крика, ни стона, хотя тело выгнулось от невыносимой боли. Только сжала зубы крепче, закусив губу, на которой тут же выступила кровь. Если кто-то и справится с этими жуткими ранами, то только Лина. Отряд не проронил ни слова, все хорошо знали, что когда в дело вступает магия исцеления, любой громкий звук может нарушить концентрацию знахаря и момент перелома, когда душа возвращается к свету будет упущен.