Шут и слово короля - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Сапункова cтр.№ 22

Эдин невольно оказался у самого прилавка. Красивая девушка примеряла ожерелье под присмотром пожилой матроны — матери или тетки. Один из ювелиров суетился вокруг девушки, застегивал замочек, поправлял ожерелье и восхищенно цокал языком, второй — маленький и пузатый, присматривал за остальным товаром, не забывая выражать горячее одобрение выбором покупательниц. Эдин засмотрелся на украшение. Это была россыпь мелких ярко-голубых цветов, сделанных удивительно — они казались настоящими. Цветы виолики, он видел такие не раз, целые лужайки, заросшие цветущей виоликой. Нежные и веселые цветы, которые зовут так же, как его маму.

Ему вдруг необычайно сильно захотелось купить это ожерелье, именно его. И подарить Аллиель. Ни к чему дарить что-то еще, раз есть это ожерелье. А ей оно подойдет и наверняка понравится. А вот что скажет Граф… Да что бы ни сказал!

К счастью, покупательницы передумали, девушка со вздохом сняла ожерелье.

— Я взгляну, — сказал Эдин. — Дайте мне.

Это определенно были «горные слезы» в серебре. «Слезы» бывают темнее и ярче, и тогда они гораздо дороже, но и эти были хороши. Он присмотрелся, как играет свет в камнях, как Димерезиус учил — точно не стеклянная подделка. Димерезиус же обучил его тонкому искусству определять металлы на ощупь, целых два года у них на это ушло. Даже дядюшка Бик не верил, хоть Эдин с Димерезиусом проделывали это во время представлений, считал каким-то хитрым трюком. А Эдин сам бы не мог объяснить, как это получается, но знал точно, что вот это — серебро, а то — медь. Золото и свинец он почему-то иногда путал.

— Отличная вещь, — зацокал ювелир, — и действительно не дорогая, всего шесть солленов! Вы посмотрите, милорд, какие камни! А какой замочек!

Эдин только вздохнул. В кармане осталось четыре золотых и медная мелочь — вообще говоря, огромные деньги для него. Но ему очень хотелось купить ожерелье. И в то же время, попросить денег у Якоба на эту вещь он не решился бы. Совершенно точно нет. Или?..

Он вспомнил Димерезиуса, и сказал:

— Три с половиной соллена. Камни слишком светлые, а здесь, по краям — тусклые. Вы купили их дешево, добрые господа.

Почти наугад сказал, но, видимо, не ошибся — ювелир слегка растерялся.

— Молодой лорд разбирается в камнях? Да, бывают камни и лучше, но три с половиной?!

— Моя последняя цена — три и три четверти, — сказал Эдин. — Мне нужен подарок сестре, а это ей понравится. Только поэтому — три и три четверти соллена, — и он скрепя сердце положил ожерелье на покрытый потертым синим бархатом прилавок.

— Сестре, — закивал ювелир. — Что ж, вы так смотрите на эту вещь, что она, видимо, очень подходит вашей сестре. Иногда мы просто делаем подарки хорошим людям. Четыре соллена, милорд.

Ликуя в душе, Эдин выложил деньги и спрятал бархатный мешочек с ожерельем. А когда отходил от лавки, снова чья-то цепкая река поймала его плащ.

Давишняя старуха. Примостилась между лавками и смотрела на него глазами, похожими на острые буравчики.

— Узнала я тебя, как же не узнать! Ты мальчишка Бика, верно? Сын красотки Виолики, говорю? — старуха тихонько засмеялась. — Ты, я вижу, хорош сейчас, золотом в лавках платишь! Вместо того, чтобы так взять, как бы твоя матушка и сделала. Что, владетельный папаша к себе взял?

— Что?! Нет… — Эдин растерялся.

Ему хотелось убежать, но ноги словно приросли к земле.

— Конечно, нет. Он ведь не из этих мест, верно? — продолжала старуха. — Может, тебя усыновил тот лорд, с которым ты был в Храме? Хотя не очень-то он похож на знатного лорда!

— Что ты знаешь про моего отца, сударыня? — спросил Эдин враз севшим голосом.

Старуха улыбнулась, показав Эдину остатки зубов.

— А ты, значит, милый, ничего и не знаешь? Что же с тобой приключилось, а? — она опять тронула край его плаща. — Хорошая вещь, недешевая. Так с кем ты? И откуда денежки? Ты, что же, сделал ручкой пройдохе Бику?

— Меня наняли… тут, неподалеку, — нашелся Эдин. — Расскажи мне об отце, пожалуйста. Кто он?

— Наняли? — заинтересовалась старуха. — К приезду короля, что ли?

— При чем тут король?..

— Как это — при чем король? Сюда скоро заявится толпа вельмож и их кошельками и красивыми вещичками, и ты не знаешь, при чем тут все это?

— Нет! Совсем не понимаю…

Впрочем, понимать-то её Эдин, кажется, начал, но его вовсе не радовало такое понимание.

— Твоя мать была ловкой девочкой, — сказала старуха, — думаю, и ты должен бы быть не промах. Или не знаешь, за что она оказалась в Зиндаре? Так я и поверила, милый. Хоть Кора уже и старая, но её ум еще не высох.

Вот это да. Кто же не знает про Зиндар, самую большую в Кандрии тюрьму для воров, мошенников и прочих проходимцев?

— Мне нужно узнать про отца! — умоляюще сказал он, — прошу, расскажи, что знаешь!

— А мне нужны монеты, — отрезала старуха, — видишь, как я поизносилась. Ну? Сразу говорю — той красивой штучки, что ты купил, мне будет маловато, пожалуй. Хотя ее тоже давай. Известие о таком отце, как у тебя, дорогого стоит!

— У меня больше нет денег! — Эдин оглянулся, ища взглядом Якоба, но того, как назло, не было видно.

Впрочем, не слишком хотелось посвящать в такое дело даже Якоба — пока сам не понял, что к чему. Да и вряд ли у Якоба с собой много денег.

— Нет денег? Что за разговоры? Это песенки для слюнтяев, милый, а ты, я вижу, уже мужчина, — старуха сверлила его буравчиками-глазками. — Нет — добудь. Хочешь, по доброте своей прямо тут укажу тебе парочку раззяв с толстыми кошельками? Это им повезло, что кошельки еще при них, так чего теряться? Мне кошелек, тебе — хорошие вести! А? Чему стоящему научил тебя твой фокусник?

Она и это про него знает!

Якоб мог бы помочь. Но намеки нищенки про мать начисто отбивали охоту привлекать посторонних. Он этим намекам не верил, потому что не мог верить и не хотел, но резон тут был, недаром кодекс цирковой гильдии грозил изгнанием за воровство. Просто циркачи — сильные и ловкие люди, много чего умели. Эдин, например, без труда мог бы стащить любой кошелек у кого угодно, и не только кошелек. Но не делал он этого никогда, и не собирался!

А вот узнать по отца он мечтал всю жизнь. Даже если этот отец и слышать о нем не захочет.

И никак невозможно было расстаться с ожерельем из голубых цветов. Оно лишь для Аллиель.

Он посмотрел в глаза старухи. Ага, вот что: надо не просить, не умолять, надо попробовать самому назначить цену.

— Кошельки я воровать не стану, сударыня. И денег у меня больше нет. Но я привезу… четыре золотых. За рассказ про моего отца.

Нищенка затрясла головой.

— Нет, милый, этого мало. Не скупись, думаешь, пройдоха Бик тебе когда-нибудь расскажет? Да никогда в жизни. А эта дура Мерисет…