Жилье по обману - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устинова, Павел Астахов cтр.№ 2

У нас тут, конечно, не Англия с ее благородными лордами судьями, но ведь люди всюду одинаково устроены, так что я обычно не начинаю рабочий день натощак. А нынче вот всего одно сухое печеньице, я голодная, злая…

Видимо, это было написано у меня на лбу достаточно крупными буквами, потому что Машка, с которой я столкнулась у дверей родного Таганского суда, сразу спросила:

– Лена, что случилось?

– Масочку делала с утра, должна была обрести неземную красоту, – желчно ответила я, всем телом налегая на дверь – она у нас тяжелая, натощак не сразу откроешь. – Что, заметно похорошела?

– Заметно, что разозлилась, – честно ответила Машка. И, как добрая подруга, великодушно подсластила пилюлю:

– А с красотой у тебя и прежде все было в полном порядке.

– Спасибо, дорогая, – растрогалась я. – Представь, у нас в доме утром неожиданно отключили воду – ни умыться, ни чаю попить!

– Ничего, Елена Владимировна, я купил кофе и булочки, – успокоил меня знакомый голос. – Всем доброе утро!

Я обернулась: за нами с Машкой уже скопилась небольшая очередь из коллег, терпеливо ожидающих моей скорой и неминуемой победы над дверью. Первым в шеренге стоял мой бесценный помощник Дима, в одной руке у него был предмет моей вечной зависти – роскошный портфель из телячьей кожи, в другой – пакет с логотипом супермаркета элитных продуктов.

Дима работает в районном суде отнюдь не ради куска хлеба, он из очень состоятельной семьи и может позволить себе качественные дорогие корма. Отчасти именно поэтому кофемашиной в нашем кабинете заведует исключительно он. Кофемашина у нас капризная и тоже любит качественные дорогие корма. Дима балует ее зернами, выращенными этичным способом. Я не знаю, как это, даже не спрашивайте. Типа, на стадии созревания к кофейным зернам проявляется максимум уважения? И толерантности, чтобы робуста не чувствовала себя ущемленной арабикой, и наоборот?

Сегодня, судя по запаху, доминировала корица.

– О, мои любимые булочки? – я чутко повела носом, стремительно добрея.

– Еще теплые, – улыбнулся Дима.

Воодушевившись, я наконец поборола дверь, и караван судейских работников быстро втянулся в холл. Машка пошла на свой второй этаж, а мы с Димой двинулись к себе в кабинет, который ласково называем «наши рудники». Там всегда такие завалы из папок с делами, что иногда я думаю – в следующем своем воплощении я точно буду работящим подгорным гномом с мотыгой, нынешняя жизнь меня к этому уже прекрасно подготовила…

– Ну что у нас новенького?

Не спеша включаться в процесс судопроизводства до получения обещанного мне кофе с булочкой, я с порога оглядела свой стол.

С момента моего ухода с работы вчера вечером гора документов на нем заметно подросла. Это могло означать только одно: под занавес рабочего дня приходила секретарша Настенька. Она давно уже заглядывается на моего помощника и выработала оригинальную тактику его охмурения: приходит под вечер с папками новых дел и всеми возможными способами пытается навести Диму на мысль о совместном отдыхе после долгого трудового дня. Дима дела от Настеньки принимает, а предложения и приглашения – нет. Наверное, у него кто-то есть, но он об этом ничего не рассказывает.

– Ничего сенсационного, – Дима включил кофемашину, и она довольно заурчала, явно одобряя предложенные ей зерна этично выращенной арабики. – Бытовуха, штрафы, претензии к банку и иски к застройщику. Хотя…

– Что, застройщик плохо строит? Сдает жилье без удобств? – я вспомнила про отключенную воду, посуровела и сразу определилась, за какое дело возьмусь в первую очередь.

– Вообще не сдает! – Дима открыл коробку с булочками и помахал над ней ладонью, разгоняя по кабинету соблазнительный аромат. – Завтрак подан!

– Спасибо, Димочка! Что бы я без тебя делала! – искренне поблагодарила я.

После вкусного кофе со свежей булочкой даже перспектива по уши зарыться в отвалы строительного мусора не казалась мне особенно печальной. Хотя обманутые дольщики со мной наверняка не согласились бы, их ситуация с предоплаченным недостроем уже до крайности напрягла, иначе они не пошли бы в суд.

Общеизвестно, что наши люди не любят вступать в тяжбы и питают к судам вековечное недоверие. Сколько пословиц придумали: «Пошел в суд в кафтане, а вышел нагишом», «В лесу сучки, а и в судах крючки», «На суде, что на воде: как раз утонешь», «Пропадай собака и с лыком – лишь бы не судиться», «До суда три шага, а из суда и за год не дойдешь»… И конкретно про нас, судей, немало нелестного: «Судья в суде – что рыба в пруде», «Подпись судейская, а совесть лакейская», «Не всякий судит по праву, иной и по нраву»…

Между прочим, вековая народная мудрость и сегодня не потеряла актуальности. Я, когда писала очередную статью для журнала, смотрела данные Федерального социологического центра РАН – его спецы изучали, каким общественным и властным институтам простые граждане доверяют больше, а каким меньше. Так вот, суды там в конце списка, ниже только пресса, Совет Федерации, Госдума и политические партии. Не верит народ в справедливость и честность судей, не верит…

Вот, кстати, надо бы мне как-то забыть свои утренние обидки по поводу отключенной воды, чтобы не быть пристрастной – не выступать заранее единым фронтом с обиженными жильцами, это было бы непрофессионально…

А папка с исками к застройщику лежала сверху. Это случайность или намек?

Я вопросительно посмотрела на помощника.

– Дим, тут что-то особенно важное, срочное? – я потыкала пальцем в потолок. – Есть указания сверху?

Дима поднял глаза на одинокую лампу в скромном плафоне. От нее, красиво ветвясь, разбегались в разные стороны тонкие трещинки. Если абстрагироваться от перспективы в недалеком будущем поймать макушкой добрый кусок штукатурки, смотреть на это было приятно. Красиво же! Лампа в окружении трещинок похожа на пробившийся из-под снежного наста цветок.

– Даже не знаю, – Дима задумался. – Особых указаний не было, но я чувствую…

И тут я тоже почувствовала: пол затрясся, выдавая приближение кого-то крупного.

– Ахтунг! – Дима выпрямился и стер с лица лирическую задумчивость.

– Здравствуйте, здравствуйте, всем доброе утро, поздравляю с началом нового трудового дня! – в распахнувшуюся дверь аккуратно вдвинулся сияющий улыбкой Плевакин.

Наш председатель суда – многоопытный юрист и отличный дядька, порядочный и с принципами, но при этом хитрец и манипулятор, каких мало. Его задушевная улыбка такой же «великий признак», как дрожание левой икры Наполеона – она уверенно предвещает неприятности. И они неизменно случаются всякий раз, когда солнечно улыбающийся Анатолий Эммануилович самолично посещает наши с Димой рудники. Плевакин у нас настоящий буревестник. Хотя внешне становится все больше похож на пингвина, особенно в этом черном костюме и белой рубашке…

Я прищурилась, воображая на месте буревестника-шефа безобидного и милого императорского пингвина. Это была последняя возможность добавить себе чуточку радости и оптимизма перед грядущими неприятностями.