Люди сумрака - читать онлайн книгу. Автор: Кармаль Герцен cтр.№ 55

Я позвонила Эстер. Будущую фотомодель не пришлось уговаривать посидеть с Лори — она лишь попросила двойную плату и разрешение вновь терроризировать мою духовку. Мученически вздохнув, я согласилась на оба ее условия.

Громкая музыка, шумные посетители — то, что нужно, чтобы выкинуть из головы любые мысли. Я заказала себе коктейль и откинулась на кожаный диван, пока Карли, перегнувшись через стол, о чем-то хихикала с Феликсом. Кстати говоря, как только мы пришли, он сел рядом со мной, немало меня удивив. Дилан — неисправимый холостяк и бабник по совместительству, уже клеил какую-то длинноногую блондинку у барной стойки. И где он их только находит?

Эрик о чем-то спросил Карли. Недовольная, она повернулась к нему. Флетчер тут же откинулся на спинку дивана, придвинувшись чуть поближе ко мне.

— Вырвался, — с мрачным облегчением сказал он.

Я рассмеялась, чуть не расплескав коктейль на платье. Маленькое, черное — в лучших традициях свободных женщин. И почему это вдруг мне захотелось его надеть? Даже нацепила роскошные, но тяжелые сережки, которые теперь нещадно оттягивали мочки ушей.

От Феликса пахло вкусным одеколоном, голова после двух порций коктейля и музыки, заглушившей все мои тревоги, была пуста и легка.

— Расскажи о себе, — вдруг попросил Флетчер, неотрывно глядя на меня вдумчивым и проникновенным взглядом. Напротив горестно вздохнула Карли — упустила добычу.

Я удивленно вздернула бровь.

— Для чего тебе это?

Феликс пожал плечами.

— Во-первых, о других я успел узнать практически все. Не скажу, правда, что сильно интересовался… Люди любят говорить о себе… но только не ты. Ты — моя напарница, а все, что я знаю о тебе — это то, что у тебя есть дочь, которая очень любит сказки и то, что ты не слишком хорошо сходишься с людьми — это уже из личных наблюдений. А во-вторых… Когда ты спросила о моей прошлой жизни, я ответил… Теперь настал мой черед задавать вопросы.

Свои слова он сопроводил мягкой улыбкой, словно безмолвно просил извинить его за прямоту.

— Во-первых, — подражая ему, начала я, — формулировка «не слишком хорошо схожусь с людьми» в корне неверна. Я просто не особо им доверяю. Но, как ты заметил, у меня есть друзья. — Я обвела пространство рукой, в которой держала бокал.

— Ты про Линна, Карли и Эрика? — усмехнулся Феликс. — Хорошо. Как зовут двоюродную сестру Дилана, которая вечно попрекает его за то, что он никак не остепенится и не заведет семью? Какое второе образование сейчас получает Карли? За кем из нашего отдела как хвост, волочится Эрик?

— Откуда ты все это знаешь? — поразилась я. Феликс всегда представлялся мне равнодушным, отстраненным, погруженным в свои собственные мысли.

— Я просто умею слушать, — отозвался он. — Но ты не ответила.

Я испустила раздраженный вздох. Поразмыслила, потягивая напиток.

— Двоюродная сестра Дилана? Эмм… Нора? Нэнси?

Флетчер рассмеялся.

— Бетани, Кармаль, Бетани. Что и требовалось доказать. Кармаль, сколько ты работаешь с ними? И ровным счетом ничего о них не знаешь. Ты же просто не подпускаешь никого ближе установленных тобой же границ. Кроме той рыжеволосой девицы, которая, похоже, не в большом восторге от меня.

— Ты у нас теперь внештатным психологом заделался? — бросила я. Но странное дело — мне трудно было на него злиться. Отчасти потому, что сказанное им — абсолютная правда. У меня не было друзей — кроме Франчески и Ала, и меня полностью это устраивало. — Ладно, я действительно плохо схожусь с людьми. А насчет всего остального… брось, не поверю, что никто в Дейстере еще не рассказал тебе обо мне… о том, что случилось со мной тринадцать лет назад. О той страшной трагедии. — Свободной рукой я сделала кавычки на слове «страшной».

Но смутить Феликса Флетчера оказалось не так-то легко.

— Все дело в том, Кармаль, что я не верю слухам. Предпочитаю слушать истории людей из их собственных уст.

— Похвальное качество, — пробормотала я. Вздохнула, устало взглянула на него. Рассказать о себе? А стоит ли?

А потом спросила саму себя: ты хочешь, чтобы он стал тебе ближе? И ответила — быстро, не задумываясь: да, хочу. Не знаю, почему. Не знаю, как так случилось и к чему приведет, но… Хочу.

— Когда мне было тринадцать, отец запер меня в подвале…

Странное дело — правда. Делясь с другими теми или иными событиями из своей жизни, ты словно готовишь коктейль из правды и лжи. Иногда одного компонента больше, иногда другого — все зависит от многих факторов: как близок тебе человек, которому ты рассказываешь свою историю, хочешь ли ты быть с ним предельно откровенным или готов на все, лишь бы не причинить боль. От этого и зависит соотношение правды и лжи в поданном тобою коктейле.

Ал был одним из первых, кто узнал правду. И все же я утаила, что подглядывала за ним, находясь в Сумрачном городе. Не хотела, чтобы он знал, что я вторгалась в его личное пространства без спроса, что видела, как он практически плакал над моей фотографией.

От Лори мне многое пришлось скрыть — о том, что от меня отказалась родная мать, ее бабушка, о том, что моя близкая подруга свела в могилу моего отца, но я не могла не рассказывать ей о своем детстве — не хотела, чтобы однажды ей на глаза попалась статья обо мне или кто-то из детей поделился с ней тем, что услышал от родителей.

Франческе я рассказала практически все… кроме одного — что после предательства Лили-Беллы — единственного человека, пускай и не совсем живого, кто был рядом со мной, когда отвернулись родители, — я перестала людям доверять. Совсем. От каждого, в чьих глазах я видела любовь и заботу, я ожидала подвоха. Ведь то же самое я видела в глазах Лили-Беллы — ровно до того момента, как она решила убить моего отца и обречь на смерть меня саму. Я не могла объяснить всего этого Франческе… она бы не поняла. И не хотела, чтобы она знала: даже искренне ее любя — за все, что она сделала для меня и Лори — я подспудно все равно боюсь ножа в спину.

Просто не могу иначе.

Как бы то ни было, но от каждого из близких мне людей я утаивала часть правды, заменяя ее ложью или… пустотой. Недосказанностью. Но от Флетчера мне пришлось скрыть самое главное — то, что я родилась одаренной.

И то, что, благодаря Зеро, я стала таковой снова.

Феликс был отличным слушателем, ни разу меня не перебил, а после того, как я закончила говорить, не стал мямлить глупые и банальные фразы — «мне так жаль» или «так ужасно, что с тобой это случилось». Знал, что в сочувствии я не нуждаюсь.

Мы молчали, думая каждый о своем. Глядя на Феликса, я невесело усмехнулась. С первой минуты нашей встречи я воспринимала его как своего врага. И только сейчас я до конца осознала, насколько же мы похожи. Несмотря на его внимательность к чужим историям, он так же не нуждался в массовке — за весь вечер он едва перемолвился с Карли, Диланом и Эриком парой фраз. Жестокие, фанатично преданные церкви родители, собственный дар, ставший проклятием и… клеймо — у нас с ним было даже больше общего, чем с Франческой.