Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Рябинина cтр.№ 25

— Не можешь или не хочешь? — уточнила Аня, демонстративно глядя на анютины глазки, которые продолжали цвести и колоситься. При этом в голову ей настырно лез древний анекдот. Как называют мужчину, который хочет, но не может? — Импотент. — А который может, но не хочет? — Да сволочь он, сволочь!

— Хочу. И могу, — раздувая ноздри, как скаковая лошадь, ответил Вася. — Но… не могу. И… не хочу.

Аня провела пальцами по его щеке, так легко, словно это было крыло бабочки — чтобы не стряхнуть пыльцу, чтобы она смогла улететь. А потом коснулась языком его соска, который мгновенно сжался в горошину, при этом кожа вокруг подернулась морозными мурашками. Его рука скользнула на ее бедро — тяжело и горячо.

— Правда не хочешь? — спросила Аня с теми особыми глубокими нотами — низкими, похожими на черный бархат, идущими из самой глубины женского существа, нотами

— смертельным оружием, против которого мужчина бессилен. Особенно если они сопровождаются тонким росчерком ногтя. Росчерком, спускающимся от груди по животу, все ниже, ниже… И взглядом из-под ресниц — темным, бездонным, как Марианская впадина, опасным, как лезвие бритвы… — Не пожалеешь потом? Через… — она посмотрела на «Ориент», — через пять часов и двадцать минут ты снова станешь драконом. А я уйду. И больше ты меня никогда не увидишь. Уверен, что твой мифический долг стоит того, чтобы отказаться от единственной возможности?..

— Анна… — прошептал Вася, сдаваясь.

Она запрокинула голову, и его губы пробежали по ее подбородку и по горлу. Пальцы нырнули под платье, рисуя под грудью полукружья-улыбки. А потом опустились ниже и нашли еще одно волшебное потайное местечко, от которого по ее телу снова побежали горячие, сладкие и одновременно соленые волны. Волны эти становились все сильнее, выше, это был шторм, ураган, цунами, они сносили все на своем пути…

— Едрить твою в корень!.. — сказал знакомый голос.

— Ты не поверишь, Слава, — усмехнулся Вася, оставив руку там, где она была, — но…

Если скажет «это не то, о чем ты подумал», врежу коленом по яйцам, решила Аня, не задумываясь, что сделать это будет несколько затруднительно.

— Но это действительно то, о чем ты подумал, — закончил фразу Вася.

— Прошу прощения, Ваше Темнейшество, — глава госбезопасности смотрел на Славу оловянными глазами снулой рыбы. — Однако я вынужден задать ряд вопросов. Ситуация чрезвычайная, и чтобы принять действенные меры, нужно в полной мере выяснить, что произошло и что послужило тому причиной. Еще раз прошу меня простить.

Чувство дежавю было таким сильным, что Слава незаметно ущипнул себя за руку. Нет, похоже, он не спал. Действительно все повторялось. Повторялось дурным, абсурдным фарсом. Уже в четвертый раз.

Да, Славик, ты реально победитель по жизни. Надо было родителям тебя Виктором назвать. Для полного соответствия.

В детстве он был самым обыкновенным пацаном, который с молоком матери впитал Великий Сочинский Закон. Весь мир развлекается и тратит деньги, и только аборигены обречены на каторжный труд — обслуживание высшей расы Отдыхающих. Из этого закона проистекала главная цель жизни: сломать систему. Ни одна сочинская девчонка не мечтает стать горничной в санатории — так же как ни один сочинский мальчишка не мечтает стать официантом или спасателем на пляже. Ни в коем случае! Только в Москву, на худой конец — в Питер. Порвать там всех в лоскуты, обрести крутизну, сравнимую разве что с Эверестом. А потом вернуться в ранге всесильного Отдыхающего. В бархатный сезон. С чемоданом денег. Нет, с толстым портмонетом платиновых банковских карт. И чтобы бывшая одноклассница убирала номер пятизвездочного отеля, а бывший одноклассник открывал дверь на входе или нес чемоданы. На худой конец, заправлял бензином авто.

Впрочем, некоторые умудрялись и на месте неплохо устроиться. Но родители Славика были не из этой хитромудрой касты. Они зависли в том плюшевом мирке, где «Солнышко лесное» и «Караганда — космос».

Картошка с тушенкой и чай с дымком? Ничего нет в мире вкуснее. Одежда, висящая на вбитых в стену гвоздях? Ничего страшного, зато новую палатку купили. «Смотри, какая красота!» Славик, прошагавший двадцать километров по горам, натерший ноги и пожранный комарами, угрюмо молчал. Горы он ненавидел. Они отвечали ему тем же и, в конце концов, поставили шах и мат. Забрали родителей, накрыв их лавиной на Эльбрусе. Ему тогда только исполнилось четырнадцать.

Славу взял к себе брат отца, у которого своих детей было четверо. Никто из родственников не был ему рад, но и в детдом отдать совесть не позволила. Или пенсия, которую он получал как сирота. Вместе с деньгами за сданную жильцам двушку в панельной пятиэтажке.

Жил Слава на холодной веранде дядиного дома, а летом, когда и ее сдавали отдыхающим, перебирался на раскладушку под грецким орехом. Кусок за столом ему всегда доставался самый худший, одежду он донашивал за старшими братьями. В общем, классика жанра.

Учеба его интересовала мало. На Великой Сочинской Мечте можно было смело поставить крест, и Слава прикидывал те возможности, которые еще оставались. Выбор был небогатым. Если исключить прозябание в придонном слое обслуги, только криминал и торговля собой. Криминал пугал. Карьера проститута привлекала еще меньше. Слава был вполне миловидным подростком, и извращенцы всех мастей подкатывали к нему регулярно. Но одна лишь мысль о гомосексуальных отношениях вызывала тошноту.

Оставалось только стать профессиональным жиголо. Природные данные у него были, но ни ровесницы, ни женщины постарше не обращали внимания на плохо одетого застенчивого мальчишку. Молодые девчонки сами искали спонсоров. Состоятельные дамы в возрасте хотели получить за свои деньги нечто более презентабельное и искушенное.

У него был всего один козырь в рукаве. Точнее, под одеждой. Тело — единственный стартовый капитал. Еще несовершенное, но Слава над этим работал. Спорт — это было дорого, и все же он находил деньги, чтобы заплатить за занятия в спортивной секции. Подрабатывал где мог: мыл посуду в кафе, разносил лежаки на пляже, торговал мороженым. Короче, делал все то, от чего когда-то надеялся убежать. А еще ходил в подпольные качалки, где под вывеской спортивных клубов подрастал криминальный молодняк. В их дела Слава не совался, но кое-какие знакомства все-таки свел.

К шестнадцати годам он уже мог похвастаться вполне пристойным для своего возраста торсом, бицепсами-трицепсами и ягодицами, не говоря уже о прочем, что от спорта не зависело. Однако при этом все еще оставался девственником, и это, по сочинским меркам, было просто позором.

Летом после десятого класса Слава устроился пляжным спасателем. Целыми днями он дефилировал в плавках, демонстрируя свою анатомию и роскошный загар. Однако состоятельные дамы грязный городской пляж, похожий на лежбище котиков, обходили стороной. Трезво оценив перспективы, Слава решил для начала поработать над квалификацией, которой у него еще не было. И отдался первой попавшейся тетке, которая как бы случайно погладила его по ноге, когда он проходил мимо с лежаком. Секс не впечатлил, но и противным не показался.