Точка Зеро - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Рябинина cтр.№ 12

После обзорной зкскурсии по городу Роберто уже не сводил с Люськи глаз. После поездки в Петергоф заявил, что именно о такой женщине мечтал всю жизнь. Люська, по своему обыкновению, не поверила. Роберто был слишком красив, слишком великолепен, чтобы все это было правдой. Такие роскошные атлеты, похожие на рекламу всех люксовых брендов сразу, должны любить исключительно воздушных моделей, тонких-звонких, как хрустальный колокольчик.

«Глупости, — говорил Роберто, — мне нравятся женщины в теле. Лючия, ты прекрасна!»

Но Люська все равно не верила. Он засыпал ее комплиментами, дарил цветы и всякие приятные мелочи, водил в роскошные рестораны. Рассказывал о себе и расспрашивал о ее жизни. Они сходились буквально во всем, вкусы, взгляды, интересы — все совпадало. У них был такой феерический секс, по сравнению с которым все, бывшее прежде, казалось просто жалким. И все равно она не верила

— точнее, боялась поверить. А окончательно испугалась, когда Роберто захотел познакомить ее со своей семьей. Мама, бабушка, четыре тети, три родные сестры и шесть двоюродных. Папа из этого цветника сбежал сто лет назад.

Он уехал домой и каждый день звонил по скайпу. И каждый разговор заканчивался одинаково. Роберто спрашивал, на какое число заказать ей билет на самолет, Люська выкручивалась и уворачивалась, а потом бежала к Светке и рыдала от страха, потому что одинаково боялась и ехать, и не ехать. Светка отказывалась ее понимать и злилась, от чего Люська страдала еще больше.

А потом Роберто стал писать и звонить все реже, реже… И Люська закатила Светке очередную истерику, и они поссорились. Она написала Роберто что-то резкое, он ответил в том же ключе — и они тоже поссорились… Люська надралась в гордом одиночестве и решила покончить с собой, выпив мамино снотворное. Но все получилось стыдно и по-дурацки. To ли у снотворного истек срок годности, то ли она ошиблась с дозой, но ее вырвало таблетками. Остатка хватило, чтобы Люська крепко уснула рядом с унитазом, а утром заявилась мама.

Мама Люськина на тот момент уже несколько лет жила между Швецией, где окопалась ее сестра, и Голландией, куда вышла замуж старшая дочь Наташа. Домой она возвращалась только для продления визы. И так уж сложилось, что на этот раз виза истекла аккурат на момент Люськиного смешного самоубийства. Бросив чемоданы в прихожей, мама надавала дочери по физиономии и вызвала скорую.

Люську отвезли в токсикологию Джанелидзе, промыли желудок и продержали два дня под замком. На третий отпустили домой — как и большинство пьяных самоубийц-первоходков без явно выраженной склонности к рецидиву. Через месяц, уладив свои дела, мама отбыла обратно в Швецию, взяв с Люськи обещание «больше не заниматься глупостями». Люська уволилась и засела дома, проедая деньги, отложенные на черный день. Друзья и подруги (кроме Светки, которая намертво пропала) пытались как-то ее растормошить, но вскоре бросили это занятие за полной безнадегой.

Трудно сказать, чем бы все это закончилось, если б в один прекрасный день Люська, выбравшись из дома выбросить три мешка мусора и купить еды, не достала из почтового яицика конверт. Настоящее бумажное письмо от Питера Даннера. На шести страницах.

Это было как минимум странно. Питер оставался для нее хоть и приятным, но мимолетным воспоминанием, и только одна ежегодная открытка с заснеженным пейзажем или украшенной елочкой не давала забыть о нем окончательно. Она и лицо-то его могла вспомнить очень приблизительно. Просто симпатичный парень, приятный собеседник, но абсолютно ничего особенного. Открытки почти целиком состояли из поздравлений и пожеланий, а приписка из одной-двух фраз сообщала о каких-то важных изменениях в его жизни: женился, нашел новую работу, избрали в парламент, развелся. Люське все это было совершенно безразлично. Она тоже посылала ему новогоднюю открытку с поздравлениями, но без всяких приписок.

Питер писал об обыденном: о Лондоне и парламенте, о своей новой квартире, о двух корги, которые живут в замке его дяди в Линкольншире, о том, как проводит свободное время, которого не так уж и много. Совершенно неожиданно письмо это показалось Люське глотком свежего воздуха. Как будто форточку открыли в душной, пропахшей мусорным ведром квартире. Письмо Питер закончил тем, что часто вспоминает поездку в Россию и надеется снова приехать в Петербург. И встретиться с милой Люси — если она, конечно, не возражает.

«Милая Люси» посмотрела на себя в зеркало… почистила зубы… причесалась… нашла чистую футболку. Потом включила ноутбук. Интернета, разумеется, не было

— она уже два месяца за него не платила, но удалось поймать незапароленный вай-фай раззявы из соседней квартиры. Питер легко нашелся на Фейсбуке. Люська написала, что рада будет встретиться с ним снова, Питер ответил… Как-то сама собой завязалась переписка, сначала спокойная, потом все более и более оживленная.

Через неделю Люська набралась смелости, накрасилась и сделала селфи. Питер ответил комплиментами. Поколебавшись, Люська согласилась общаться по скайпу. Она отогревалась, согревалась, грелась — оживала. И запрещала себе думать о Роберто. И ждала приезда Питера. Не то чтобы совсем откровенно хотела вышибить клин клином, скорее, надеялась выбраться из той черной ямы отчаянья, в которую сама себя и загнала.

Поскольку никаких далеко идущих планов в отношении Питера она не строила (чему сама удивлялась!), не было и никаких страхов. Она даже о своем весе вопреки обыкновению почти не вспоминала. Разве что в связи с тем, что не мешало бы обновить гардероб, для чего пришлось взять несколько срочных заказов на письменные переводы.

Все получилось спокойно и словно само собой. Как будто и не было этих двенадцати лет. Как будто только вчера поцеловались на прощание, а сегодня снова встретились. Питер остановился в гостинице, приехал к Люське домой с букетом, тортом и бутылкой вина, а на следующий день поехал в гостиницу за своими вещами. Через неделю, когда Питеру пришло время возвращаться в Лондон, Люська получила колечко с бриллиантиком, ну и руку в придачу.

О сердце на тот момент речь не шла. Скорее, это был некий протокол о намерениях. В какой-то степени брак по расчету, с обеих сторон. Только расчет был не столько материальный, сколько эмоциональный: найти тихую гавань, где спокойно, тепло и уютно. Без роковых страстей, без ожидания удара в спину. К тому же Питеру был нужен наследник. А Люська хотела за границу.

Проводив Питера, Люська бросилась звонить Светке — ее распирала радость, и надо было срочно с кем-то поделиться. Не с мамой же — увы… И не с сестрой, с которой совсем потеряла связь. Ссора была забыта, Светка снова стала ее лучшей подругой. Все было хорошо, а мысли о Роберто Люська отодвинула подальше. Как утрамбовывают на антресоли хлам, который рука не поднимается выбросить.

Выходя замуж, она не была уверена, сможет ли по-настоящему полюбить Питера, но искренне хотела стать ему хорошей женой. Однако вскоре, неожиданно для себя, обнаружила, что любит мужа — мягко, без надрыва. И уж точно не благодаря, а наоборот — вопреки его неожиданному пэрству, которое стало для нее настоящим кошмаром.