Сын ведьмы - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 99

– Да понял я, не тронешь. До поры до времени. Но твоя власть отныне будет так могуча, что он сам на тебя пойдет. И тогда я погляжу, что ты выберешь: склонить голову под топор слуги чужой веры или отодвинуть его и занять его место.

Он что-то задумал. Добрыня ждал. И когда Бессмертный заговорил, в голосе его была даже некая задушевность.

– Ты добр к своему родичу Владимиру. Человеческая привязанность – это достойно. Но зачем тебе Владимир? Всегда ли он был благодарен тебе? Вон услал из стольного Киева в далекий Новгород.

– Он мне отдал самый неспокойный удел, – задумчиво произнес Добрыня. – Кроме меня, там бы никто не справился.

– Значит, самое сложное князь на своего дядьку навесил. А славить кого будут за дела?

Добрыня молчал, пока не собрался с духом.

– Славить всегда будут Владимира. Но я люблю его. Мне его слава в радость.

– Поэтому и подчиняешься? – угадывалась во мраке улыбка Бессмертного. – А ты сперва подумай, кем был бы Владимир без тебя?

В темноте вспыхнули золотистые блики, когда Кощей стал пересыпать золото из ладони в ладонь. И при этом говорил, а Добрыня слушал. Он был поражен, как много знает о нем хозяин Кромки. И о том, как он, еще простой конник в дружине, упросил прибывших в Киев новгородцев выбрать себе удельным князем незаконнорожденного сына Святослава. И как вызвался его сопровождать, поддерживал во власти, направлял. Владимир был юным, шустрым, часто безрассудным, многое в нем не нравилось новгородцам, а вот Добрыня скоро получил почет и уважение всего города, а там и всего края словенского. А когда Ярополк вокняжился, разве тронул бы он Добрыню, если бы тот отдал ему сестрича? Нет, Ярополку был нужен верный и толковый человек на севере Руси, и если бы Добрыня сговорился с князем Киевским, то остался бы во власти и почете. Но нет же, дядька Владимира пожелал остаться с ним и вместе бежать на чужбину. И кто там с северными викингами договаривался о войсках и походе на Русь? Опять же он, Добрыня. Он привел рать, а юный Владимир просто при нем был. Позже, когда дядька посоветовал сосватать Рогнеду Полоцкую, а потом и взять силой, разве оценил Владимир дельный совет? Он только светлокосой красавицей тешился, а Добрыня, как обычно, где-то сзади был, собирал отряды, договаривался с вождями племен, со старшинами родов. Но и будучи в тени, он направлял сестрича к великой цели. О, сколько бы смог тогда Добрыня, если бы не Владимир! Да сгинь тогда юный князь, разве почитавшие смелого воеводу Добрыню воины разбежались бы? И кто бы тогда на стол в Киеве сел? Но и тут Добрыня отступил в сторону, хотя мог и сам… Ведь когда мечи режут нить судьбы, в любом другом месте ее можно наново связать. И возвысится именно тот, кто и завяжет узел.

Кощей еще много говорил. Это была тонкая лесть. Добрыня начал в ней плавиться, поддаваться. Слушал и просто упивался описанием своих заслуг. Бессмертный напомнил про то, как он помогал Владимиру в походах против попытавшихся было восстать и отделиться от Руси племен, и про их совместную войну за присоединение Червенских земель ⁹⁸. А ведь пойти в этот поход посоветовал Владимиру Добрыня, иначе Русь не имела бы сухопутного пути в европейские страны. Владимир согласился, он уже умел и любил воевать, но как-то позабылось, что именно Добрыня сделал из некогда нерешительного мальчишки главу воинства. Кощей же как раз и подчеркивал, что как бы славен и почитаем ни был Добрыня, он всегда находится в тени другого. Разве не так? – спрашивал. И Добрыня готов был согласиться: так!

Добрыня и сам мог многое вспомнить. К примеру, о том, от каких глупостей порой удерживал племяша: то Владимир чуть не поругался с добывшими ему престол варягами, а Добрыня уговорил их идти дальше, в богатую Византию, а не учинять восстание в Киеве; то молодой князь вдруг принялся у своих же дружинников девок уводить, и Добрыне еле удалось замять дело и сговориться с оскорбленными мужьями. То вдруг вспомнилось, как упоенный силой Владимир задумал штурмовать неприступные стены града Булгара, и Добрыне пришлось исхитряться, чтобы отговорить его, дабы не положили там половину войска, сохранив его для других ратных дел, не менее важных, чем покорение черных булгар. Кощей это тоже понимал, излагал все складно. И Добрыня вдруг задумался – а справился бы Владимир без него? Добрыня давно смирился с тем, что вся слава и полнота власти всегда доставались князю. Но сейчас, слушая Кощея, он вдруг ощутил, как что-то начало давить в груди, что-то давно запрятанное, о чем старался не думать. А Кощей вернул его к этим мыслям.

Бессмертный присматривался к лицу гостя, затененного наносником шлема. Вон губы кусает. Хорошо! И он продолжил:

– Я не сказал ни слова неправды, ты сам знаешь. Все это было, Добрыня. Однако скажи, кто оценил то, что ты сделал? Тебе дали княжество в удел? Тебя посадили по правую руку, чтобы вместе править? Нет. В лучшем случае заметили, как ты это сделал. Как никто иной не смог бы. Потому ты и ныне почитаем на Руси, потому твое слово важно и за тобой пойдут. Ты ведь лучший из мужей. Вернее, можешь стать лучшим, если тебе немного помочь. Я же готов помогать тебе в этом. Видишь, сколько тут злата? Ты отродясь столько не видывал. Никто столько не видывал, – довольно захихикал Кощей. – Но поверь мне, если я дам тебе всего пару пригоршней этих сокровищ, чтобы нанять новые войска… Да ты тогда кого хочешь наймешь под свою руку! Ну а слава твоя сделает все остальное. И тогда уже только тебе решать, кто истинный правитель Руси: ты или этот мальчишка, которому ты всю жизнь уступал дорогу.

Добрыня давно опустил меч. Щурился, ибо чем больше говорил Кощей, тем ярче, казалось, сияло золото вокруг. Даже в голове мутилось от этого. А думалось… Может, и прав Кощей? Может, стоит рискнуть?

– И ты готов отпустить меня и помогать в будущем? – спросил он сиплым голосом – в горле было сухо, словно целую вечность воды не пил.

Кощей закряхтел, захихикал, сквозь темную муть накидки проступило какое-то новое лицо – благообразное, седое, возвышенное. Ну чисто мудрый покровитель со светлым ликом. И только загоревшиеся красным глаза указывали, что это все та же нежить, но разумная, что-то замыслившая. Поэтому, не дождавшись ответа, который у Кощея наверняка был готов, Добрыня спросил:

– А что ты захочешь для себя? Ведь не из любви же ко мне такое предложил?

Бессмертный ответил не сразу. Он склонился, стал рассматривать золотые украшения под ногами, любовался перстнями с крупными самоцветами, перебирал искусно выполненную ажурную цепь. «Ну уж не золота же он у меня попросит, – гадал Добрыня. – Оно-то его пьянит похлеще меда стоялого, но у него его столько, что от меня он больше никогда не получит. Нет таких богатств на Руси».

– Отринь своего Бога! – вдруг глухо, но с нажимом произнес Кощей.

Добрыня не удивился. Ну да, что еще нечисти надо, как не избавиться от того, кому столько людей поклоняется, кто силен и при ком все эти духи, тени, кромешники исчезают из мира людей навсегда.