Макс отстраняется.
— Ты правда хочешь заняться этим здесь и сейчас? — спрашивает хрипло.
— Что? О, нет, малышка проснется… прости, мы не можем. Я не должна была провоцировать, извини.
— Ничего, — улыбается. — Погоди вот до дома доедем и сам на тебя наброшусь. У Багримовых этим заниматься не слишком удобно, слишком много народу.
— Да, прости… что вынудила поехать к ним.
— Нет, мне понравилось. Отличная рыбалка.
— Я очень рада. Чудесные люди.
— Расскажешь потом как познакомилась с ними?
— Ох, ну о чем тут говорить…
— Ясно, рейдерский захват, Корпорация, — усмехается Макс.
— Не надо об этом.
Устраиваюсь на сгибе его руки, положив голову ему на плечо, солнце припекает, и я закрываю глаза, прислушиваясь к шелесту и стрекотанию кузнечиков в траве и чувствуя, что страсть все еще покалывает нервные окончания. Раздается шум, и сквозь прикрытые ресницы вижу, как к нам бежит наша рыжая дочурка, которая видимо проснулась, и не найдя рядом родителей, отправилась на поиски. Волосы растрепаны, глаза заспанные. Ничего нет в мире слаще, чем только что проснувшийся ребенок.
И я понимаю в этот момент, что есть абсолютное счастье.
Не карьера. Не месть. Не достижение целей. Только любовь и дети.
Поэтому, что бы не происходило за эти годы, мы не на секунду не задумались о мести. Она никому и никогда ничего хорошего не приносила. Мы смертельно устали от игр, от шахматных партий. И поэтому строим новую жизнь вдали от всего этого. Став новыми людьми. Живя для своих детей, друг для друга, проживая каждый день в любви и согласии.