Дневник Гуантанамо - читать онлайн книгу. Автор: Ларри Симс, Мохаммед ульд Слахи cтр.№ 73

Я не мог сидеть прямо. Они посадили меня в какой-то толстый жилет, пристегнутый к сиденью. Мне было довольно комфортно. Но были и свои недостатки: мне так сильно давило на грудь, что я не мог нормально дышать. Помимо этого циркуляция воздуха была хуже, чем в первый раз. Не знаю, почему именно, но что-то явно шло не по плану.

— Я н-не м-мо-гу ды-шать…

— Всасывай воздух! — сказал египтянин иронично.

Я буквально задыхался в мешке, который мне надели на голову. Все мои просьбы и мольбы дать мне немного свободно подышать игнорировались.

Я слышал неясные разговоры на английском, думаю, это был Мистер Икс, его коллега и, возможно, капитан Коллинз. Кто бы это ни был, они поставляли арабской команде материалы для пыток в течение трех- или четырехчасового пути. Порядок был такой: они забивали пустое пространство между моей одеждой и телом кубиками льда с шеи до лодыжек, и, когда лед таял, они закидывали новые кубики. К тому же регулярно один из охранников бил меня, в основном по лицу. Лед служил как средством от боли, так и от синяков, которые появились у меня днем. Казалось, все было идеально подготовлено. Люди из холодных регионов могут не понять боль от того, что кубики льда прилипают к телу. В истории есть примеры, когда средневековые короли использовали этот метод, чтобы жертва медленно умирала. Другой метод — избиение ослепленного заключенного в неравные интервалы — использовался нацистами во времена Второй мировой войны. Нет ничего более ужасающего, чем заставлять кого-то ожидать нападения с каждым ударом сердца.

— Я из Хасе-Матруха, а ты? — спросил египтянин, обращаясь к иорданскому коллеге. Он говорил так, будто ничего не происходит. Было понятно, что он привык пытать людей.

— Я с юга, — ответил иорданец.

Я старался молиться про себя. Было очень сложно вспомнить хоть какую-то молитву, но я точно знал, что мне нужна помощь Господа. Как и всегда, мои молитвы были именно об этом. Когда я был в сознании, я углублялся в мысли. Я наконец-то привык ко всему этому, к кубикам льда, к избиениям. Но что было бы, если бы я сошел на землю в Египте спустя около 25 часов пыток? Как выглядел бы допрос там? Мамдух Хабиб, австралийский заключенный, который родился в Египте, однажды описал свою неудачную поездку из Пакистана в Египет. В ней было то же самое, через что прошел я: кубики льда, избиения — все совпадало с рассказом Мамдуха. Поэтому я ждал следующего этапа из его рассказов — электризованного бассейна. Сколько может выдержать мое тело, а особенно сердце? Я знаю немного об электричестве и его разрушительных и необратимых эффектах: я видел, как Мамдух падал без сознания несколько раз в неделю. Кровь текла из носа, пока его одежда не намокала. Мамдух Хабиб был тренером боевых искусств и имел спортивное телосложение ^[107].

Я продумывал весь допрос, их вопросы, мои ответы. Но что, если они не поверят мне? Нет, они точно поверят, потому что куда лучше понимают терроризм, чем американцы, у них больше опыта. Культурный барьер между христианами и мусульманами существенно влияет на подход американцев к делу. Их главная задача — поймать как можно больше мусульман. Они всегда говорят о заговоре «Миллениум» против Соединенных Штатов. Меня лично допрашивали о людях, которые просто изучали основы религии, и им симпатизировали исламские движения. От меня требовали предоставить детальную информацию об исламских движениях, даже самую незначительную. Это удивительно для такой страны, как США, где христианские террористические организации, например, нацисты и белые расисты, имеют право и свободу выражать себя и открыто вербовать людей. Но мусульманина, если он поддерживает взгляды исламской организации, ждут большие неприятности. Даже посещение той же мечети, в которую ходит подозреваемый, создает проблемы. Этот факт очевиден для каждого, кто хотя бы немного знаком с политикой США по отношению к исламскому терроризму.

Арабо-американская вечеринка закончилась, и арабы в очередной раз передали меня американской команде. Они вытащили меня из катера и швырнули, я бы сказал, в тот же грузовик, что и утром. Очевидно, мы ехали по очень грязной дороге.

— Не двигайся! — сказал Мистер Икс, но я уже не мог разобрать слов.

Не думаю, что в этот момент меня кто-то бил, но я был без сознания. Когда грузовик остановился, Мистер Икс и его сильный помощник вынесли меня и протащили по какой-то лестнице. Я почувствовал прохладный воздух камеры, и, бум, они бросили меня лицом на металлический пол моего нового дома.

— Не двигайся, я же говорил тебе не шутить со мной, ублюдок! — сказал Мистер Икс, его голос затихал.

Очевидно было, что он устал. Сразу после этого он ушел, пообещав вернуться с новыми пытками. То же самое сделала и арабская команда.

Вскоре после моего прибытия я почувствовал, что кто-то снимает с меня мешок, затычки и защитные очки. Это одновременно было больно и приносило облегчение. Больно, потому что они разрывали мне кожу, оставляя шрамы, а приятно, потому что теперь я наконец-то мог нормально дышать и голову больше ничего не сдавливало. Когда с меня сняли очки, я увидел мужчину в маске, который, казалось, был и врачом, и членом пыточной команды. На нем была военная униформа, но я не смог разглядеть его звания. Судя по тому, как он разговаривал, ему было немного за 30. Я понял, что это был доктор, но какого черта он скрывал лицо за маской, и почему он из армии США, если за оказание медицинской помощи заключенным отвечают Военно-морские силы?

— Если пошевелишься, тебе не поздоровится!

Интересно, как я вообще мог пошевелиться и чем я мог навредить? Я был закован, и каждая частичка моего тела болела. Это не доктор, а убийца!

Молодой парень осмотрел меня и понял, что ему понадобится больше лекарств. Он ушел и вскоре вернулся с медицинским снаряжением. Я быстро посмотрел на его часы. Было 1:30 ночи, а это означало, что прошло восемь часов с момента моего похищения из лагеря «Дельта». Доктор начал смывать кровь с моего лица. После этого с помощью охранников он положил меня на матрас, кроме которого в камере ничего не было.

— Не двигайся, — сказал охранник, стоящий надо мной.

Доктор обмотал мою грудь и ребра эластичными лентами. Затем они помогли мне сесть.

— Если попытаешься укусить меня, я сделаю тебе очень больно! — сказал доктор, давая мне кучу разных таблеток.

Я не отвечал. Они обращались со мной как с каким-то предметом. Через некоторое время они сняли цепи, и потом один из охранников кинул мне в камеру маленькое тонкое потрепанное одеяло. Кроме этого, в камере у меня ничего не было. Ни мыла, ни зубной щетки, ни коврика, ни Корана — ничего.

Я пытался поспать, но просто обманывал себя. Понадобилось какое-то время, чтобы лекарства подействовали. Затем я отключился и проснулся только тогда, когда один из охранников разбудил меня, ударив по двери камеры ногой.