Три вороньих королевы - читать онлайн книгу. Автор: Мария Гуцол cтр.№ 31

Изразцы над арками изменились. Теперь это был просто набор цветных плиток, кое-как налепленных на камень. Ни знака, ни подсказки.

Зашипел и погас факел. Темнота упала на Джил, как тяжелое ватное одеяло. Вместе с темнотой пришли звуки. Что-то шуршало и шелестело, как будто ветер гулял над пустошью.

Джил закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Она уже блуждала в темноте по подземельям гвиллионов, но тогда у нее при себе была свеча. Шелест и шорох то приближался, то отдалялся, накатывая, как приливная волна. Джил показалось, что по лицу ее мазнул слабый ветерок.

Осторожно, держась рукой за стену она двинулась в ту сторону, откуда тянуло сквозняком. Повернула за угол. Дыхание ветерка окрепло, Джил почудилось, будто он пахнет мокрой травой.

Серое свечение впереди заставило девушку идти быстрее. Джил почти побежала вперед. Вскоре она отчетливо разглядела трещину, наискось рассекшую каменную кладку стены. Свет и ветер оттуда попадали в темный коридор. А с другой стороны пасмурное небо нависало над пустошью. Накрапывал дождик.

Первым желанием девушки было вылезти наружу. Трещина оказалась достаточно широкой, чтобы она смогла протиснуться через нее. Выбраться туда, где есть свет и дождь и нет иллюзий, от которых горчит во рту. Джил даже просунула ногу в трещину. И так остановилась, наполовину на свободе, наполовину в темном коридоре.

Бен Хастингс все еще оставался во власти сиды Тернового холма. Иначе он обязательно бы разыскал Джил. Ей нужен Хастингс для того, чтобы отыскать брата. Ей нужна Горькая чаша, без чаши гвиллионы не пропустят ее через свою землю. Да и… Да и нельзя оставлять Хастингса здесь, особенно после того, что он сделал для нее.

Какая-то часть Джил, рациональная, осторожная твердила, что охотник на фей должен уметь сам выкручиваться из таких историй. Она, эта часть, отлично понимала, что Джил нечего противопоставить чарам сиды Тернового холма. Звучали эти рассуждения как-то подленько.

Джил вернулась в коридор. Кинула последний взгляд на пустошь, мокнущую под дождем, и зашагала дальше, в темноту. В рюкзаке у нее был фонарик, но рюкзак остался там, в пиршественном зале.

Кажется, она снова сделала круг, потому что за поворотом оказался знакомый зал с узорами над арочными сводами проходов. Сейчас его освещал темный синий огонь, пляшущий прямо на полу, отгораживающий Джил от выходов.

Она остановилась. Изразцовые плитки снова сложись в узоры. Ветка с цветами, колючки, ягоды, пустой проход. Джил глубоко вдохнула и попыталась сосредоточиться. В первый раз она пришла сюда по проходу, отмеченному терновыми шипами. Там, в коридоре шипы эти наделали дырок в ее рубашке. В первый раз она ушла в пустой проход, но как вернулась — непонятно, плитки поменяли места, факел погас. Поэтому Джил не могла сказать, в какой коридор свернула в темноте.

— Терн всегда колюч и горек, — снова вспомнилось ей, и девушка едва не рассмеялась от облегчения. Она пришла по коридору с колючками, значит, дальше ей в проход, отмеченный горькими терновыми ягодами. Наверное. Но других подсказок у Джил не было.

Оставалось только сделать что-то с синим огнем, перегораживающим проход. Она осторожно подошла ближе и сразу же отступила назад, когда ее обдало жаром. Язык пламени выплясывали над каменным полом, сиреневые искры улетали в глубину коридора.

Невольно перед глазами девушки снова встал огонь в мастерской и горящие полотна. Это было бы странно и как-то извращенно-правильно, сгореть после того, как сгорели они.

Джил пришлось собрать в кулак все свое мужество, чтобы решиться. Особого выбора не было, хотя после иллюзии, в которой огонь пожирал картины, она предпочла бы держаться подальше от любого пламени. Но бесконечные коридоры успели так достать Джил, что она была готова на любую альтернативу бессмысленному блужданию.

Вначале на девушку дохнуло таким жаром, что ей показалось, сейчас от него вспыхнут волосы. Зажмурившись, Джил кинулась вперед, почти ощущая, как сейчас огонь перейдет на рубаху, а с рубахи — на растрепанную косу и голую кожу.

Прохлада обняла ее и сразу же отпустила. Джил замерла и осторожно открыла глаза. По эту сторону стена пламени выглядела совсем нестрашной и даже какой-то двухмерной, как будто нарисованной на прозрачном стекле.

— Вот черт, — выдохнула Джил, чувствуя, как злость, приугасшая было, снова поднимается голову. Мороки, опять мороки и иллюзии. Что здесь вообще настоящее?

Джил хмуро кивнула собственным мыслям и решительно зашагала по коридору.

В пиршественном зале она оказалась как-то неожиданно и сама вначале не узнала его. Гобелены с цветущим терном сменили другие, с шипами. Огонь в чашах горел синим и лиловым. Пропали столы и яства. На месте осталось только тронное кресло. Хозяйка холма восседала на нем, а у ее ног сидел Бен Хастингс с блаженной улыбкой на лице. Сида перебирала его растрепанные волосы.

Джил беззвучно охнула. Что делать, как сражаться с чарами сиды, она понятия не имела. Даже сама она бы никогда не выбралась из иллюзии, если бы не вспомнила предостережение ночного гостя. Или это он заставил ее запомнить.

Потом Джил увидела. Хастингс улыбался, улыбка словно прикипела к его губам, глаза полуприкрыты. А рука медленно тянулась к рукояти ножа на поясе. Левая рука.

— Левая! — заорала Джил, понимая, что еще немного, и охотник нарушит запрет, наложенный на него гвиллионской княжной, и пойди еще разбери, что хуже, чары этой женщины или запрет той.

Крик разбил вдребезги тишину просторного зала. Пальцы сиды замерли. Джил отчетливо видела, что цветы в ее волосах превратились в острые шипы.

Хастингсу хватило секундного замешательства, чтобы откатиться в сторону, вскочить на ноги и выхватить правой рукой нож из ножен. Джил двинулась к трону.

— Мы пришли за Горькой чашей, — проговорила она, печатая слова с неожиданной для нее самой жесткостью. Злость внутри медленно превращалась в какую-то отчаянную решительность. — Ты должна отдать ее той, кто явится на ней. Я явилась.

— Вот оно что, — протянула женщина на троне. — Мне следовало догадаться, кто подослал вас ко мне и зачем. И какой будет ваша благодарность за гостеприимство — тоже.

— Благодарность? — Джил фыркнула. — Мы должны быть тебе за что-то благодарны?

— Разве я создала для тебя плохую грезу? Это не мои чары отравили ее и обернули цветы шипами.

— Терн всегда колюч и горек, — хмуро сказал Бен Хастингс. Джил отметила краем глаза, как заострились черты его лица. — А смертная кровь, пролитая холодным железом всегда вредит.

— И ты, знающий Бездну, прольешь ее?

— Да.

— Люди, — хозяйка Тернового холма скривилась. — Неблагодарные, невежественные и разрушающие все, до чего могут добраться. Я отдам девчонке Горькую чашу. А с ней — мое проклятие.

— Не стоит, — Хастингс криво усмехнулся, и эта улыбка показалась Джил чужой, словно подсмотренной у кого-то.