Невский пророк - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Романов cтр.№ 3

– Потрясающе… – тихо произнес Павел.

– Вижу, и вы по неопытности подверглись магическому воздействию этого камня. Впрочем, неудивительно, эта вещь действительно наиболее уникальная и ценная для исследований нашего братства. Его называют алмазом храмовников. Этому камню больше тысячи лет, и в нем заключена невероятная внеземная сила, которую нам еще предстоит освоить в полной мере. Можете взять его в руки и подержать, Ваше Высочество. Это совершенно непередаваемые ощущения.

Павел сначала не поверил своим ушам, но Безбородко в подтверждение своих слов одобрительно кивнул. Цесаревич аккуратно протянул руки и медленно вынул алмаз из чаши.

По рукам тут же побежала легкая дрожь, а сам цесаревич вдруг почувствовал большой прилив сил и энергии. Нет, в этом камне определенно была заключена некая таинственная сила. Это было абсолютно ясно и без пояснений графа-алхимика.

– Наши исследования еще не закончены, но я абсолютно уверен, что именно с помощью этого алмаза мы со временем сможем сделать нашу державу величайшей империей из когда-либо существовавших в мире. А вас, Павел Петрович, самым выдающимся и влиятельным государем за всю историю России. Достижения Петра Великого и вашей матушки вместе взятых покажутся лишь лёгкими заготовками к настоящему и масштабному делу.

– Звучит слишком заманчиво, чтобы быть правдой, Александр Андреевич, – произнес Павел и снова взглянул на алмаз. – Но, знаете, я почему-то вам верю…

– Мы вместе можем добиться очень многого, Ваше Высочество.

– Если вы, граф, действительно сделаете меня императором и откроете все свои секреты, моя благодарность не будет знать границ. Даю слово великого князя.

– Вы, Ваше Высочество, как никто другой, достойны стать сейчас императором и приобщиться к великому делу нашего братства. Значит, как говорится, по рукам?

Павел вновь обратил взгляд на алмаз, а затем внимательно посмотрел в глаза графу и, не разглядев там ни единой нотки фальши, крепко пожал Безбородко руку…

Ленинград, 1991 год

Этим февральским днем НИИ экспериментальной медицины (или просто – ИЭМ), расположенный на Петроградской стороне, работал как обычно, в штатном режиме.

Даже несмотря на нынешнюю удручающую обстановку в стране, когда любой день для могучей советской империи мог оказаться последним, все важные госучреждения функционировали четко и исправно. А уж тем более Ленинградский ИЭМ вместе с его особой закрытой лабораторией, деятельность которой курировали лично органы госбезопасности.

Сейчас в богатом архиве ИЭМ трудился Степа Тарасов – молодой, но очень ответственный и исполнительный сотрудник.

Тарасов всегда кропотливо следил за важными и секретными документами, которые скопились за весь немалый период деятельности НИИ и особой лаборатории в частности. Каждый листочек на своём месте, каждая папочка на своей полке. При всем желании к Степиной работе никак не придерёшься. Архивариус – безусловно, его призвание…

До обеда оставалось каких-то жалких пять минут, и Степа уже в предвкушении приёма пищи начал потихоньку готовиться к походу в институтскую столовую.

Но тут в приёмную архива внезапно и без стука вошел профессор Гальцев – один из старших научных сотрудников «той самой» закрытой лаборатории ИЭМ.

– Добрый день, Виталий Андреевич! – бодро изобразил приветствие Тарасов, немного застигнутый профессором врасплох.

– Здравствуй, Степа, – монотонно поздоровался в ответ Гальцев.

– Что это вы вдруг перед самым обедом решили визит нанести? – без упрека, с легкой интонацией спросил Степа.

– Дело одно неотложное к тебе есть… – всё так же, без эмоций, пробубнил профессор.

Тарасов заметил, что вид у Виталия Андреевича и тон его приветствия были сейчас немного непривычными.

Гальцев, пятидесятилетний ученый с короткими и уже седыми волосами, был довольно жизнерадостным и приветливым человеком. Он всегда бойко говорил, а взгляд его карих глаз непрерывно излучал кипучую энергию.

Сейчас же профессор выглядел немного настороженным и слишком серьёзным, а глаза его будто утратили прежний живой блеск. Холодная и безразличная интонация Гальцева также не на шутку озадачила Степу.

– Что-то случилось? – насторожился Тарасов. – Вы сами на себя не похожи…

– Пока сам не знаю. Нужно срочно кое-какие документы у тебя глянуть…

– Пугаете вы меня, Виталий Андреевич, – Степа напрягся еще больше. – Что вас интересует?

– Меня интересуют бумаги по проекту «Цвет нации», – тихо ответил профессор.

Тарасов слегка округлил глаза от неожиданности.

– «Цвет нации»? … Да, были такие… Правда, их уже лет двадцать никто не трогал, если не ошибаюсь… – продемонстрировал отличную память Степа и через секунду задал новый вопрос: – А зачем они вам? Эти документы ведь особо секретны и хранятся в закрытой комнате.

– Я знаю! – вдруг чуть повысил голос профессор. – Я же тебе говорю, они нужны мне срочно! Похоже, наша лаборатория была тогда на пороге величайшего мирового открытия, и я хочу это всем доказать прямо сейчас!

Нет, с профессором явно было что-то не так. Неужели близость какого-то важного научного открытия вдруг так радикально подействовала на него?

– Ну, хорошо, хорошо. Я поищу, – успокоил его Степа. – А какие конкретно бумаги вам нужны?

– Тащи всё, что есть. Всю папку!

– Но… – хотел возразить ему Тарасов.

– Под мою ответственность! Это вопрос жизни и смерти, Степа! Я только гляну и всё…

– Ну, раз это так важно… – Тарасов обреченно вздохнул. – Сейчас пойду, посмотрю. Вы пока подождите здесь.

– Я в долгу не останусь, Степа. Зуб даю! – напутственно сказал ему Гальцев.

Тарасов неохотно поплелся к закрытому спецархиву лаборатории ИЭМ.

Ох и не любил Степа, когда у него просили на выдачу секретные документы из закрытой комнаты. Вроде бы просят люди, с которыми ты работаешь уже не первый месяц и прекрасно их знаешь, а всё равно нервишки каждый раз шалят. За эти бумаги ведь, если что, голову оторвут. Не дай боже хоть один листок повредится или пропадет, а отвечать за всё Тарасову…

И всё же интересно, что там за научное открытие такое сейчас до неузнаваемости преобразило Виталия Андреевича…

Степа добрался до секретного архива, открыл дверь специальным ключом, и вошел внутрь небольшого помещения.

Тарасов копался среди полок в закрытом архиве примерно полторы минуты, прежде чем уткнулся взглядом на пыльную и опломбированную папку с большим заголовком по центру: «Проект ЦН». Похоже, оно…

Когда Тарасов вернулся к стойке, Гальцев в это время нервно и нетерпеливо перебирал пальцами рук и смотрел куда-то в сторону. Ну точно нервничает…