Забыть нельзя вспомнить - читать онлайн книгу. Автор: Агата Лель cтр.№ 82

Рита не удержалась и хихикнула.

— Чего хохочешь? — улыбнулся Пушкин и распечатал пачку Мальборо.

— Да так. А дай-ка и мне тоже одну.

— Так ты же не куришь, — хмыкнул парень, но сигарету всё-таки протянул.

Рита вставила в рот фильтр и неумело затянулась. Лёгкие словно опалило жаром, горло зачесалось, а голова словно куда-то поплыла, похлеще чем от алкоголя.

Надсадно кашляя, она всё-таки повторила попытку и втянула ядкий дым снова.

Да уж, видели бы ее сейчас родители, а отца бы уж так точно удар стукнул, если бы он только знал, с кем она сейчас всё это вытворяет. Её папенька на дух не переносил этого «бездельника чернокожего», и вообще не выносил всех, кто не соответствовал его требованиям. Строил из себя примерного гражданина, мужа, отца, а сам… В нём Марго разочаровалась даже больше, чем в матери когда-то. Она ему верила, ставила в пример другим, считала его идеальным, а он передал её, разрушил детские иллюзии.

— Ох, Маргоша, ну ты даёшь, — в очередной раз покачал головой Пушкин и откинулся на спинку широкого дивана. На фоне светлой обивки его кожа казалась шоколадной, а по сравнению с белоснежной её — вообще чёрной. — Я думал, что у меня семейка с прибабахом, но твоя мою точно переплюнула.

— Презираешь меня теперь, да?

— Конечно, твой поступок нельзя назвать красивым, но понять тебя можно… Если честно, я тоже увидел сегодня в кафе твоего батю с той тёткой — картина малоприятная. Если бы мой отец гулял от матери, и я бы вот так увидел его с другой — я бы не мелочился и прямо там дал ему в табло. Но мой отец сбежал ещё до моего рождения, так что… — он широко улыбнулся и легонько толкнул Риту локтем в бок. — Хрень это всё, Маргоша, переживём. И предки твои ещё помирятся.

— Не-не-не, — быстро замотала головой Рита. — Я своего отца знаю, он подобное не простит, да и мать по ходу втюрилась в Яна Романовича по уши…

— А ты?

— Что — я?

— А ты втюрилась? — серьезно спросил он, прожигая её угольно-чёрными глазами.

— В босса? Нет. Вернее, я сначала думала, что влюбилась, а потом поняла, что придумала себе эту любовь. Увидела красивую картинку, захотела доказать себе, да и что уж — вам всем, что могу закадрить любого… Ну а что из этого вышло, ты знаешь. Лоханулась я по полной, и перед самой теперь ужасно стыдно, — Рита вздохнула и неумело затушила окурок в прозрачной пепельнице. Перед глазами всё плыло, кажется, она действительно здорово наклюкалась, но на достигнутом останавливаться не собиралась. Протянула руку и, цепляясь за стакан, свалила со столика тарелку с закуской. — Вот блин, по-моему, мне всё-таки хватит.

Покачиваясь, сползла на колени и принялась поднимать с пола кусочки сыра и салями. Пушкин пришел ей на подмогу, и они, хохоча, принялись лепить куски колбасы на глаза, кидаться оливками и бегать друг за другом по просторной гостиной, отвешивая шуточные пинки.

Насмеявшись и перепортив все продукты, они обессиленно упали на пушистый белый ковёр, при этом продолжая щипать друг друга и подкалывать.

— Кошма-ар, твоя маменька нас убьёт, когда вернётся, — выковыривая из волос кусок сыра, хохотала Марго.

— Да она только послезавтра приедет, так что успею всё убрать. Дай сюда, горе луковое, — он повернулся на бок и принялся вытягивать из её густой шевелюры остатки «ламбера».

А дальше Рита сама не поняла, как всё произошло. Он неожиданно наклонился и поцеловал её прямо в губы. Страстно, умело, не оставляя ни единого шанса на сопротивление. Но она и не хотела его отталкивать, наоборот, обхватила затылок руками и притянула к себе ближе.

Было так странно ощущать его блуждающий язык у себя во рту, но тем не менее это было чертовски приятно и очень волнующе. Теперь-то Рита поняла, почему он так нравился девчонкам — Пушкин обалденно целовался, а ещё он искусно шарил руками по её телу, не раздражая навязчивостью, а наоборот, распаляя.

Это было абсолютно новое для неё ощущение, и ей хотелось ещё, хотелось продолжения, узнать, что следует за всем этим после…

Подняв руки вверх, она позволила ему стянуть с себя футболку…

Тимур

Сука! Чёртова сука!

Тоже мне — собрала вещи, ушла! Да скатертью дорога! Прибежит ещё, в ноги упадёт, будет вымаливать прощение! А он не простит! Пусть она с голоду подыхает — не простит!

Тимур бродил по пустующей квартире и, вымещая злость, пинал ни в чём не повинную мебель.

Дочь совсем от рук отбилась — убежала куда-то в истерике; жена завела любовника и, собрав вещи, ушла; замужняя любовница ждёт от него ребёнка.

Больше всего на свете он любил порядок, режим, размеренность, и меньше всего — сюрпризы и хаос. Сейчас же его жизнь напоминала армагеддон, всё перевернулось с ног на голову. Порядки, нерушимые устои, взгляды — всё это рухнуло в одночасье. Сейчас он остался совсем один в большой пустой квартире и не знал, куда себя деть.

Это было странно, но когда Яна ушла, у него не возникло мысли её остановить. Впервые за совместно прожитые девятнадцать лет он не боялся её потерять.

Она не любит его, не хочет, она предала его, изменяла с другим! Зачем она ему? Для чего?

Да, можно было бы проучить её, начать мстить, устраивать подлость за подлостью — именно этого он жаждал, когда только узнал о появлении в её жизни ублюдка Набиева. Но сейчас он словно перегорел. Зачем тратить свои моральные силы на шлюху? Пусть катится! Он оставит её ни с чем — нищенкой, а когда этот мажор пнёт её коленом под зад, и она прибежит вымаливать у мужа прощения — он только посмеётся ей в лицо. Так ей и надо, заслужила!

Больше волновало его сейчас другое — Полина. Её беременность. Его будущий сын. А то, что это будет сын, он нисколько не сомневался.

Эта новость его словно обухом по голове шарахнула — на пятом десятке стать отцом, это даже волнительнее, чем в восемнадцать. В молодости вся жизнь впереди и такие вещи, как продолжение рода, кажутся естественными, но он в свои сорок шесть уже даже не помышлял о подобном и если планировал нянчить детей, то только уже внуков. И тут такое! Это же вся жизнь изменится в корне! Нужно успеть дать ему достойное воспитание, образование, научить всему, что знает он сам. И имя он хотел дать ему достойное — Святослав, в честь деда.

Размышляя о будущем ребенке, Тимур даже расцвел, и мысли о сбежавшей жене отошли на второй план.

Его сын. Его кровь. Он вырастит из него настоящего человека!

И тут его осенило, словно черная грозовая туча закрыла собой ясный небосвод: а что если Полина улетит с ребенком обратно во Францию или куда-нибудь ещё? Что если не позволит принимать участие в воспитании? Вон она какая своенравная — палец в рот не клади, это не мягкотелая Яна. Полина запросто может его отбрить и вообще ни разу не показать сына.