Продажная шкура - читать онлайн книгу. Автор: Джим Батчер cтр.№ 48

Теперь я разглядел, что запястья ее связаны за шеей длинной лентой из белого шелка.

Краем глаза я уловил какое-то движение и, оглянувшись, успел увидеть исчезавшую в коридорах памяти Эвелин Дерек стройную женскую фигуру. Даже не столько фигуру, сколько мелькнувшие вспышкой изгибы бледной кожи…

…и блеск серебряных глаз.

Вот сукина дочь!

Кто-то действительно заговорил мысли мисс Дерек, связав их с ее естественными сексуальными желаниями, чтобы те придавали заговору силу и крепость. Сама эта методика, а также то, что я успел увидеть об этом нарушителе — отрывочные воспоминания, что сохранившиеся у Эвелин в мыслях — не давали усомниться в том, кто это сделал.

Вампир Белой Коллегии.

А потом все мои внутренности свело судорогой, и я снова стоял на коленях над Эвелин Дерек. Глаза ее были широко раскрыты, и она смотрела на меня с ужасом и болью.

Ну да. Заглядывая кому-либо в душу, нужно помнить еще одно обстоятельство. Тот, с кем ты это проделываешь, тоже получает возможность заглянуть в тебя. И видит все в таких же подробностях, в каких видишь его ты. Мне еще не встречалось никого, кто бы не… не испытал потрясения, заглянув в душу ко мне.

— Кто вы? — прошептала Эвелин Дерек, не сводя с меня глаз.

— Гарри Дрезден, — хрипло сказал я.

Она несколько раз моргнула.

— Она убежала от вас. — Голос ее звучал сонно. Глаза набухли слезами. — Что со мной случилось?

Магия, вторгающаяся в мысли другого человека, почти всегда является черной — прямым нарушением Законов, за соблюдением которых следят Стражи. Однако, как и в любом своде законов, здесь имеются лазейки, этакие серые зоны, позволяющие толковать их по-разному.

Я мало чем мог помочь Эвелин. Требовалась рука точнее и опытнее моей, чтобы исцелить травмы, нанесенные ее рассудку — если они вообще поддавались исцелению. Но одно я сделать все-таки мог — немного серой магии, которую даже Белый Совет признавал полезной и даже нужной в подобных случаях.

Я как мог осторожно сосредоточился и, подняв правую руку, осторожно коснулся пальцами ее век. Потом, дождавшись, пока она закроет глаза, медленно провел ладонью от лба к подбородку, приговаривая:

— Dorme, dormius, Эвелин. Dorme, dormius.

Эвелин негромко, облегченно всхлипнула, и тело ее расслабленно осело на пол. Она глубоко вдохнула, выдохнула — и погрузилась в глубокий, лишенный видений сон.

Я устроил ее по возможности удобнее. Если повезет, когда она проснется, большая часть нашего с ней конфликта покажется ей просто дурным сном. Потом я повернулся и вышел из кабинета. С каждым шагом во мне разгоралась неумолимая злость. Когда я дошел до сидевшего за стойкой охранника, злость начала превращаться в ярость. Я шлепнул расписку на стойку, а потом взмахом руки и негромким заклинанием заставил жезл прыгнуть от стены ко мне в пальцы.

Охранник упал со стула, а я вышел, не оглядываясь.

Во все это оказалась замешана Белая Коллегия. Это они пытались добиться смерти Моргана — а вместе с ним и меня. Хуже того, они начали охотиться на людей моего города, калечить их психику и обращается с ними так, что при определенных условиях могло привести к помешательству. Одно дело их обычное кормление, и совсем другое — то, что они сделали с Эвелин Дерек.

Кто-то должен был за это ответить.

Я вернулся домой, толкнул плечом заедающую дверь и обнаружил за ней прелюбопытнейшую картину.

В очередной раз.

Морган лежал на полу футах в пяти от двери в спальню. В руке он держал мою трость, обыкновенно стоящую в старой жестянке из-под попкорна у двери — я храню в ней всякие штуки вроде традиционных изделий народного искусства озарков (см. предыдущую главу), магических жезлов, зонтиков и тому подобного. Трость у меня старая, добрая, викторианская, с секретцем. Стоит повернуть набалдашник в нужную сторону, и из нее можно выхватить тридцатидюймовый стальной клинок. Именно это Морган и сделал. Он лежал на боку, выставив руку со шпагой под углом в сорок пять градусов.

Острие шпаги упиралось Молли в яремную вену — чуть ниже левого уха.

Что касается Молли, она сидела, привалившись спиной к одной из моих книжных полок, чуть подогнув колени и широко раскинув руки, словно наугад ощупывала книги позади себя.

Слева от двери чуть пригнулся, оскалив клыки, Мыш; означенные клыки находились в непосредственной близости от горла Анастасии Люччо. Та лежала на спине, а пистолет ее валялся на застеленном коврами полу футах в двух от ее руки. Вид она имела спокойный, расслабленный, хотя лица ее с того места, где я стоял, почти не было видно.

Взгляд Мыша не сходил с Моргана. Взгляд стальных глаз Моргана не сходил с клыков Мыша.

С минуту я глазел на них. Никто не шевелился. Никто, кроме Мыша: когда я посмотрел на него, хвост его в надежде вильнул раз или два.

Я резко выдохнул, отставил в сторону посох и направился к леднику, перешагнув по дороге через ногу Анастасии. Поднял крышку, некоторое время изучал содержимое ящика и извлек холодную банку колы. Откупорил ее, сделал большой глоток. Потом взял сухое кухонное полотенце, вернулся к дивану и сел.

— Мне хотелось бы знать, что, черт возьми, здесь происходит, — произнес я, обращаясь к комнате в целом. — С учетом того, что единственный здравомыслящий свидетель говорить не умеет. — Я внимательно посмотрел на собаку. — И постарайтесь меня не огорчать.

Мыш снова нерешительно вильнул хвостом.

— О'кей, — сказал я. — Можешь ее отпустить.

Мыш сразу закрыл пасть и отодвинулся от Анастасии. Потом подошел ко мне и улегся, привалившись боком к моей ноге. При этом он, правда, продолжал переводить взгляд с Анастасии на Моргана и обратно.

— Морган, — произнес я, — убавьте своего психоза и опустите шпагу.

— Нет, — отозвался Морган перехваченным от ярости голосом. — Нет, до тех пор, пока эту маленькую ведьму не свяжут, не заткнут ей рот кляпом и не повяжут на глаза какую-нибудь черную тряпку.

— Молли сегодня уже поработала моделью с пивного календаря, — заметил я. — Так что обойдемся, пожалуй, без фотосессии с БДСМ.

Я поставил банку на столик и немного подумал. Вряд ли на Моргана можно было повлиять угрозами, от этого его решимость только окрепла бы. Вот вам побочный эффект общения с жесткими как камень типами старой закалки.

— Морган, — повторил я уже тише. — Вы ведь гость у меня в доме.

Морган бросил на меня короткий виноватый взгляд.

— Вы пришли ко мне за помощью, и я честно стараюсь помочь. Черт, да эта девчонка сама рисковала, пытаясь защитить вас. Я делал для вас все, что сделал бы для родного мне человека — потому что вы мой гость. Я от монстров некоторых ожидаю лучшего поведения в случае, если они пользуются моим гостеприимством. Более того, они эти ожидания оправдывают.