Перевоспитать охламона - читать онлайн книгу. Автор: Натализа Кофф cтр.№ 10

Розы были на прежнем месте. Бабушка исправно меняла воду и подрезала стебельки, чтобы дольше простояли и не увяли. Легко пробежавшись кончиками пальцев по уже распустившимся бутонам, Груня улыбнулась. И выдохнула. Как же, оказывается, приятно, вернуться домой.

Учеба пронеслась, словно одно мгновение. И Груня, гораздо раньше обычного оговоренного с Пал Палычем времени, уже бежала в ресторан. Словно маленький, рыжий и широко улыбающийся ураганчик, девчонка ворвалась в «Барин», приветствуя коллег радостными улыбками, взмахами ладошки и кивками.

Быстренько переодевшись, Груня помчалась на кухню. Михалыч уже колдовал в своем царстве, а увидев рыжую девчонку, заулыбался. Отложив нож, которым шеф-повар мелко нарезал украшения для очередного шедевра, мужчина приблизился к Груне.

— Ох, и скучали мы по тебе, Грушенька! — удивил девочку Михалыч, да так, что она мило засмущалась, — Но ты не расслабляйся, девочка! Вот, неси начальству. Ждет, оголодало там совсем.

— Куда нести? — все еще улыбалась Грунька, хватая круглый поднос с уже выставленными на нем двумя тарелками, хлебной корзиной и приборами.

На тарелке ароматное мясо и изумительные на вид овощи напомнили Груньке, что она с утра, как обычно, ничего и не ела. Пообещав себе и своему организму, что поест сразу же, как только отнесет обед Барычинским, девчонка торопливо отправилась в указанный Михалычем кабинет. Что показалось девчонке странным, ведь обычно начальство предпочитало обедать и ужинать в зале.

Оказавшись перед директорским кабинетом, Груня постучала в дверь костяшками пальцев. Но, так и не дождавшись разрешения войти, отворила дверь. В кабинете было тихо. И в первое мгновение Груня решила, что Михалыч ошибся, и обед нужно все же нести в зал. Но, шагнув глубже, вдруг увидела лежащего на диване мужчину.

Василий Павлович мирно сопел во сне, спрятав ладони под мышки. От этого движения футболка на руках мужчины натянулась, обрисовывая рельеф мышц. А при каждом вдохе грудная клетка поднималась, привлекая внимание девушки. И Груни подумалось, что Василий Павлович обладает очень и очень шикарной фигурой.

Вздохнув и отбросив все ненужные в эту минуту мысли, Грунька смело шагнула в кабинет. Тихо подошла к столику, осторожно, чтобы не разбудить мужчину, расставила тарелки, разложила приборы, и собралась уже так же тихо и незаметно покинуть кабинет, как вдруг сонный голос заставил ее замереть на месте.

— Ты обедала?

Голос звучал тихо, хрипловато со сна, и совсем не так, каким его запомнила Груня. Словно этот Василий Павлович был другим человеком.

— Нет, пока не успела. Но я как раз собиралась, пока народу немного.

Василий сел на диване, потер лицо ладонями, будто сгоняя остатки сна. Бросил взгляд на наручные часы. Потер грудную клетку, словно прогоняя дурной сон. И легко поднялся на ноги.

Груня уже мелкими шажочками прокралась к приоткрытой двери. Но Васька, хмурясь, опередил ее. Захлопнул дверь перед носом девчонки, и, ухватившись горячими ладонями за плечи, развернул ее лицом к столу.

— Не выйдешь, пока не поешь, — сказал, как отрезал.

— Но Пал Палыч… — начала возражать Груня.

— На слете рестораторов твой Пал Палыч, — ответил Василий, подтолкнул девчонку к столу и сам сел напротив.

Грунька минуту колебалась, вздыхая и переводя взгляд с аппетитной и изумительно благоухающей тарелки на хозяина ресторана.

— Так и будешь стоять и ждать, пока остынет? — хмыкнул Василий, приступая к своей порции.

Девчонка вздохнула еще раз. Нет, ведь и вправду может не выпустить. А ей еще работать смену. Все-таки придется обедать здесь.

Послушно усевшись на стул, Груня аккуратно взяла приборы в ловкие пальчики. Мясо не только на вид, но и на вкус оказалось изумительным. Впрочем, как и всегда у Михалыча. И Грунька не заметила, как съела все, до последнего кусочка. Послушно выпила стакан сока, который Василий Павлович налил и поставил перед ней, быстренько собрала грязную посуду на поднос и уже встала из-за стола, как короткая фраза заставила ее вновь плюхнуться на стул.

— Выпьешь со мной чаю? Или кофе, — как-то очень тихо спросил Василий Павлович и добавил, — С шоколадкой.

Груня изумленно подняла брови вверх.

— С шоколадкой? — переспросила девчонка, — А может быть, перекурим лучше. Второй раз вам извиняться не придется.

А дальше Груня не просто была удивлена, а сражена наповал. Потому что по кабинету разнесся раскатистый глубокий мужской смех. Лицо Василия Павловича растеряло всю хмурость и морщинки вокруг красиво очерченного рта, а глаза искрились смехом и весельем. И Груня поняла, что тоже тихо посмеивается, любуясь лучиками морщинок-смешинок вокруг глаз парня. Интересно, подумалось Груне, а сколько ему лет? Сейчас, когда он улыбался, задорно глядя на нее, Груня поняла, что Барину около тридцати. А не к сорока, как она изначально думала. Просто вечно хмурое выражение лица значительно прибавляло ему возраст.

И еще девчонка поняла, хотя, признаться честно, это она поняла уже давно, что Василий — очень красивый мужчина. Очень.

— Беги, пигалица, — разрешил Барычинский, — И возвращайся на чай. Не помрет никто без тебя в зале.

— Василий Павлович, у меня имя есть, — напомнила Груня, обернувшись в дверях.

— Я помню, — ответил Василий, провожая девчонку взглядом.

Парень сидел, сыто откинувшись в директорском кресле на спинку и переплетя пальцы, устроив ладони на животе. Все внимание карих глаз мужчины было устремлено на застывшую фигурку девчонки. На искреннее удивление в ее глазах от того, насколько ласково прозвучала фраза, сказанная бархатисто-хрипловатым голосом. На милые ямочки на чуть порозовевших щечках.

Кивнув, пигалица скрылась за дверью кабинета, а Васька заулыбался, словно сытый кот, и причиной был не только вкусный обед.

* * *

Чаепитие прошло так же, как и обед. Барин спокойно отпивал душистый напиток из огромной кружки. А Груня, из чашки поменьше, наслаждалась липовым чаем, который Михалыч специально приготовил для них по секретному рецепту. Между молодыми людьми на столе лежала развернутая плитка шоколада, разломанная на дольки. Добрую половину уже приговорил Бася, а Груня медленно пережевывала второй кусочек. Тишину кабинета не хотелось нарушать. И Груня только едва заметно улыбалась, задумчиво глядя в окно. А Васька тем более молчал. А о чем говорить? Звать на свидание? Так пошлет же, изысканно и интеллигентно. А тем для бесед общих пока не было.

Выпив чашку до дна, Груня посмотрела на Барычинского, на его кружку, и вновь в карие глаза.

— Торопишься? Я отнесу сам, беги.

Груня кивнула, оставляя чашку в покое. И быстренько, пока не передумала, исчезла из кабинета. А Васька еще долго сидел в кресле, задумчиво глядя в то самое окно, куда смотрела пигалица. Смотрел и думал, как же быть ему дальше-то?