Мессере Джованни, ваш кот слишком умён!.. - читать онлайн книгу. Автор: Анна Дашевская cтр.№ 23

— Ну так дальше-то рассказывай, что там было, в Эрине?

— А! Так вот, Перелом года там празднуют очень бурно, с большим количеством выпивки, с песнями и танцами, с дракой, всё как положено. И ещё, по местной традиции, непременно в эту ночь вся молодёжь, начиная лет с четырнадцати, съезжает с ледяных горок. Чьи санки или ледянка… да хоть картонка прокатится дальше всех, тот становится королём горы. Парни храбрятся, девчонки визжат, все хохочут, кто-то не удержался на дорожке, кого-то толкнули — ясное дело, без травм не обходится. Местная ведьма обычно залечивает синяки и ссадины, вправляет вывихи, ну, а если вдруг серьёзный перелом или сотрясение, тогда вызывают помощь. В этом году мага городка Грейгнамана, что в графстве Килкенни, буквально рвали на части, вызовы пришли из восемнадцати окрестных деревень. Как оказалось, в них во всех пропали ведающие.

— И всё это произошло одномоментно? — с некоторым недоверием спросил Винченцо.

— Неизвестно. Эти женщины живут обычно в стороне от поселения, и на местные посиделки не ходят. Где-то сразу хватились, примерно дня за четыре до праздника, где-то только после ночи Перелома обнаружили, что лечить их синяки некому.

— Ну, и?..

— Да всё, как всегда, — махнул рукой Довертон. — Одна из ведающих обладала довольно сильным магическим даром, да еще и в двух стихиях. Была бы это земля или воздух, может, и не пришло бы ей ничего такого в голову, но ей досталась смерть и огонь. А ещё у неё была прабабка, свихнувшаяся на тёмных ритуалах. Она-то и научила девочку, как можно потихоньку отнять чужую силу, чтобы слить её в накопитель. Слава всем богам, что пить напрямую она не умела, а то обрели бы мы сумасшедшую сильную необученную магичку.

— Так и с чего её вдруг торкнуло отбирать чужую силу?

— Она желала получить мужчину, а он её отверг. Я же говорю — всё как всегда. Ведающая решила взять всё, что возможно, у, так сказать, коллег по профессии и стать неземной раскрасавицей. Местные ведьмы раз в два-три месяца собирались…

— На шабаш? — Винченцо хмыкнул.

— Да какой там шабаш! Скорее уж конференция. Поверишь, даже запись велась! Ну вот, наша героиня то ли опьянела от чужой силы…

— Ты же сказал, она не умела пить напрямую?

— Не знаю, Винс, этот момент остался непроясненным. И уже никто ничего не узнает, поскольку товарок своих эта женщина опустошила полностью, до смерти, а сама, будучи обнаруженной, покончила с собой. Да ещё и попыталась проклясть пришедших за ней безопасников.

— Ладно, ты эту историю расследовал, убийцу нашёл, а кот-то тут причём?

Протянув руку, Довертон вместо ответа сказал:

— Неро, иди сюда!

Кот зевнул во всю пасть, но встал, подошёл к беседке и легко вспрыгнул на скамейку рядом со своим человеком. Тот погладил его, почесал за ухом и пояснил:

— Он принадлежал одной из погибших.

— Мэйн-кун? Деревенской ведьме? — Винченцо энергично покрутил головой. — Не верю!

— Как ты себе представляешь эту самую деревенскую ведьму? — вопросом на вопрос ответил Джон.

— Ну-у… Старая, сгорбленная, с клюкой, с двумя зубами…

— Да-да, ещё добавь «хромая и летает в ступе». Получается росская Баба-яга, дорогой мой. А это совсем другой элемент фольклора. Женщина, у которой жил тогда Неро, закончила Университет Люнденвика по специальности «Целительство и лечебная магия». Она, конечно, была немолода, за двести уж точно, и уехала в Эрин, когда потеряла магию. Госпожа Баллимек участвовала в ликвидации эпидемии багровой трясовицы в Хиндустане в 1946 и выгорела начисто. А котёнка ей привезли соученики, они навещали её достаточно часто.

— Интересно ты живешь, — с лёгкой завистью сказал Винченцо. — А я тут между виноградниками, фермами и интриганами из городского совета совсем расслабился.

— Ничего, соберешься, — пожал плечами его собеседник. — Такое у меня чувство, что с этой историей тебе придётся вспомнить не только магические формулы, но и некоторые армейские навыки. Кстати, напомни мне, почему мы с тобой пытаемся спросить у Уго разрешения посетить его, а не открываем с ноги дверь в башню… что он там арендовал?

— Башню Фортиджи. Думаю, мы не вламываемся туда по двум причинам.

— Так-так, интересно?

— Во-первых, у нас нет официального разрешения. Более того, если я правильно помню, — и Винченцо довольно ехидно прищурился, — официально открытого дела тоже нет. Так?

— Ну, допустим. А во-вторых?

— А во-вторых, башни эти для того и строились, чтобы при необходимости хозяева могли там отсиживаться сколь угодно долго. Двери и стены зачарованы, не взломаешь и не поднимешься, пользуясь «кошками», окна начинаются на высоте третьего этажа, портал внутрь не откроешь, размажет, как помидор под каблуком. Так-то вот…

— Хм… Ладно, а слуги у него там есть?

— Не знаю… — с интересом взглянув на друга, Винченцо приподнялся и неожиданно гаркнул: — Пьетро!

Неро слетел со скамейки и зашипел, встопорщив шерсть, голуби вспорхнули с карниза, хлопая крыльями, а из дверей конюшни выглянул седоусый дядька в когда-то белых полотняных штанах и укоризненно покачал головой:

— Здесь я!

— Пьетро, скажи мне, Мария вернулась с рынка?

— Проверю, — и немногословный конюх исчез вновь за дверью.

— Мария — его жена, наша кондитерша. Все городские новости она узнает непостижимым образом раньше всех. Мне даже кажется иной раз, что она бывает в курсе последних событий за пять минут до того, как они происходят.

— Звали, синьор? — круглолицая женщина лет пятидесяти в белом фартуке и чепце, отделанной кружевами, неспешно подошла к беседке.

— Прости, Мария, что отвлёк от дел, — вежливо начал Винченцо.

— Пустое, синьор, спрашивайте, — отмахнулась та.

— Ты, случайно, не знаешь, кто готовит завтраки в башне Фортиджи?

— Молодому Уго? — Женщина скептически хмыкнула. — Ну, он-то губы раскатал, хотел Луиджи Скаппи нанять, но тот отказался. Я, говорит, отцу вашему прислуживать не стал, и вам не стану. Из большого дома к нему тоже никто не пошёл, да и бабка не пустила бы, она его не признала. Так что убирает в башне и завтраки подаёт Марио-Леворукий, а как уж Уго с остальным управляется, то мне неведомо.

— Понятно. Спасибо, Мария, ты нам очень помогла.

Присев в книксене, кондитерша удалилась, а Винченцо почесал в затылке:

— Это нам ничем не поможет. Марио потому и носит такое прозвище, что всё делает так, будто у него обе руки левые, но вполне мог бы называться Марио-Непросыхающий, поскольку полностью трезвым его никто и никогда не видел. Но знаешь, что… мы можем просто пойти и постучать в дверь!

— Сейчас?

— Одиннадцать утра, для делового визита самое время. Сколько я помню, Уго никогда не вставал рано утром.