Королева ангелов - читать онлайн книгу. Автор: Грег Бир cтр.№ 53

остановившись и вглядываясь в пятна крови, он читает предсказания в разбрызганной жизни этих несчастных обожающих цыплят, своих учеников. Чтобы осознать с новым бодрящим веселым ужасом, как велика его свобода и как она шатка. Долго ли еще ему удастся прожить, зная то, что он знает? Следующий час он сидел на корточках среди искромсанной плоти, наблюдая, как темнеет и густеет кровь. Философски размышляя о ее бессмысленных попытках свернуться, оградить тело от злого мира, хотя на самом деле смерть уже нагрянула и злой мир уже восторжествовал. И в нем самом восторжествовал злой мир; он и сам был мертв, как его ученики, но чудесным образом мог двигаться, думать и задавать вопросы; мертв, оставаясь живым и свободным. Он освободился от уз, которыми сковала его в прошлые годы жизнь в обществе; удрал от душившей его славы. Отчего же тогда он не покинул квартиру и не занялся немедленно продлением своей жизни в смерти? Чем дольше он остается здесь, тем больше шансов, что его свободу выявят и ограничат.

Он покинул комнату резни и направился в кабинет, посмотреть на ряды своих произведений, книги, пьесы и стихи, тома писем, все безнадежно устаревшие. Прежде чем он сможет покинуть все это, надо было написать манифест. Сделать это можно было только ручкой и чернилами, а не исчезающими электронными словами планшета.

«Не могу сказать, что сожалею о содеянном. Поэт должен идти туда, куда не идут другие или куда идут отверженные. И вот я здесь, и от свободы захватывает дух. Я могу делать и писать, что хочу; никакие крупные штрафы или нападки *дзынь*

НЕВЕРНОЕ НАПИСАНИЕ, вероятная замена НАПАДЕНИЯ.

не помешают этому. Я могу писать о расовой ненависти, о собственной ненависти, с одобрением или неодобрительно; я могу высказывать предположения, что весь человеческий род следует уничтожить, начиная с детей; что корректированных надо сжечь заживо в их бетонных мавзолеях. Я могу кричать, что селекционеры правы и что наказание невыразимой мукой – единственный способ излечить некоторые недуги этого общества, если мы хотим, чтобы оно продолжало существовать; возможно, младенцам следует надевать «адские венцы», чтобы подготовить их к тому злу, которое они неизбежно будут творить. Но писательство для меня тоже мертво; я могу делать все, что пожелаю. Поймайте меня поскорее. Я не стану медлить ради ваших глупых суждений. Мне есть с чем экспериментировать.

Я единственный живой – и то потому, что мертв».

Написав этот манифест, он приколол лист бумаги к стене отцовским ножом, оружием его свободы, и миновал дверь, ведущую в комнату резни, не заглядывая туда, снова осознав свою свободу, словно новый костюм – или полное отсутствие одежды.

Он покинул квартиру, Комплекс, город. Тем, кто его видел, могло показаться, что он готов подняться в облака, испариться и пролиться дождем, что они могут впитать его – весь человеческий род, решивший убить себя ради настоящей свободы; а затем, возможно, немногие, сотня или тысяча из живущих в смерти, пережившие это обретение истины, наконец

узнай, кто они, окончательно осознают, что их «я» выделены и протравлены более глубоко, а их дух объединился в горе и радости от того, что они сотворили.

Однако теперь он не мог превратиться в облако. Ему предстояло найти другой способ исчезнуть. Исчезнув, он стал бы легендой; сделался бы знаменитее всех поэтов, люди думали бы о нем, гадали, куда он делся, а он тем временем был бы внутри их, и это было бы ничем не хуже. Лучше. Он уже прошел первую милю от города, в коричневые холмы. Он шел по опаленным лугам

ощущая, как холодный ветер пронизывает его одежду и плоть под ней,

из-под его ног поднимались клубы дыма – здесь выжигали сухую траву. «Я сожгу это общество до самых корней,

пусть вырастет новая трава, зеленая, свежая, вольная.

Человек выделяется из своего мира и социальной группы, когда научается видеть все их составные части как пригодные для манипуляций параметры. В любом индивидууме, развитом или нет, «сознание» развивается, когда все части его разума согласуются с природой и смыслом их различных «знаков сообщений». Такая интеграция приводит к возникновению персоны, «надзирателя» за выполнением ментальной согласованности – к возникновению сознательной личности.