Ведьмина доля - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Гущина cтр.№ 76

Жорик по-прежнему отсутствовал, зато амулетов прибавилось. Пока я спала на кухне, призрак наведался домой и захламил мою спальню. Что ж он увидел в будущем, что замыслил, жук?.. Неужто появление тюрьмы вдохновило его на такие воровские подвиги во имя?..

Пока я одевалась, наблюдатель нагло освоился на кухне. Налил чаю и с аппетитом доедал шарлотку. Да, это мысль, ночь может затянуться… Сделав на скорую руку горячие бутерброды, я, жуя, подошла к окну и втянула носом воздух. Однако… холодает. Сибирская осень быстро меняет милость на гнев: днем — плюс двадцать, ночью — ноль, а утром минус и идет снег. И, кажется, время явления пришло: в видениях тюрьму заметал снег. Пожалуй, утеплюсь.

Гоша подошел и многозначительно кашлянул. Молчание было вязким, неуютным и напряженным. Но у меня слова с языка не шли, а наблюдатель, похоже, не знал, о чем говорить. Вернее, не знал, с чего начать. И косился то сочувственно, то вопросительно. А ведь наверняка знал про решение тети Фисы и про то, что ее… уже нет. Он поймал мой хмурый взгляд и изобразил раскаянье. Причем так искренне, что я прониклась.

— У тебя инстинкт самосохранения есть, а, камикадзе? — спросила со вздохом, повернувшись.

— Есть, — Гоша с облегчением улыбнулся. — Поэтому без поддержки заклинателя я бы не рискнул допрашивать… беса. Да, — подтвердил, кивнув, — с Динарой Сафиулловной мы знакомы давно. Она приехала вчера утром, и я об этом знал. Услышал краем уха, что ты договорилась встретиться в архиве с Тамарой, и решил совместить… полезное с полезным.

— Заодно и иллюзии потренировал, — добавила мрачно.

— Ты бы себя со стороны видела… — поежился наблюдатель очень натурально. — Совершенно невменяемая… нечисть. А Динара Сафиулловна опаздывала, заболтавшись с Зоей, — помолчал, заглянул в кружку, глотнул чая и предельно честно закончил: — Уля, такая иллюзия, долговременная и возобновляемая, требует тесного контакта с объектом и глубокого погружения в его переживания. Первые несколько секунд работает твой личный страх, но после его нужно подпитывать. Страхом достоверным и настоящим. И для этого пропускаешь через себя чужие эмоции. И испытываешь почти то же самое, что и объект. Без острой нужды не взялся бы, и… извини, что так вышло.

Не найдя слов для скандала, я неловко сменила тему:

— Барыне подарок придумал или поискать?

Да, профессионализм — наше всё.

— Придумал. Но можно еще поискать, время терпит. У тебя есть что-нибудь, достойное… Верховной? — косой сочувственный взгляд. Явно лишний.

Опять захотелось его стукнуть. Как пить дать — знал… И в курсе, что я теперь тоже знаю. Допросить бы с пристрастием…

— Найду. А ты… А сволочь ты все-таки. Наблюдательская, — и, отвернувшись, закопалась в свои сокровища.

Сундучки рядком стояли на подоконнике, ломясь от амулетов, но пропажу я заметила быстро. Жорикова клептомания коснулась и моего имущества. Но стащил-то всё ненужное — от простуд, бессонницы. Зачем?

— Сволочь, — покладисто согласился Гоша, — наблюдательская. Чем помочь? — и закатал рукава темного свитера.

Я не узнаю его в гриме… Серые глаза — ясные, искренние… до неправдоподобия. Подозрительно. И чуйка чует подставу, а нечисть — нет. Однако «тренировка» пошла на пользу. И на пользу продолжается сейчас.

— Чем хочешь, — я пожала плечами, взяла сундучок и высыпала его содержимое на стол.

«Гость» последовал моему примеру, опорожняя оставшиеся сундуки. Кирюша присоединился к нам, вытягивая из звенящей амулетной горки то спутанные подвески, то клубок из браслетов. Я не возражала, ища конкретные вещи. Жаль, конечно, расставаться с накопленным, но раз надо… И, склонившись над столом, углубилась в поиски, полностью сосредоточившись на деле. Перебирала, ощущая тепло силы, обнюхивала, опознавая. А когда услышала насмешливое хмыканье, решила, что наблюдателя опять позабавили мои повадки нечисти, и взъерошилась. Подняла взгляд… и улыбнулась:

— Ох, красавец!..

Скелет обвешался амулетами с головы до пят. На пальцах — кольца, на руках — браслеты, а на ребрах — ряды сережек. В пустых глазницах мерцали броши в виде божьих коровок, а на черепе тюбетейкой — тяжелый плетеный пояс с бронзовыми вставками-бляшками. Обратив на себя внимание, Кирюша, гремя и звеня, сделал книксен, подобрал челюсть и, виляя костлявым задом, закружил по кухне. А я поняла, что нам нужно.

— Кирюш, а постой-ка…

Я сняла с его головы пояс и принюхалась. Сила жизни пахла горячим песком, солнечной смолой и луговыми травами. Ношение пояса мне «прописала» тетя Фиса после приснопамятного случая с бесом — чтобы привычные ощущения возродили рефлексы и притупили страх. Один минус — артефакт помогает лишь раз в жизни. Давно хотела вернуть пояс тете, но…

— Всё, подарок есть, — я обернулась. — Выдвигаемся?

Кирюша, подняв руки и звеня браслетами, отплясывал ламбаду, а Гоша смотрел на него и улыбался. Удивительно искренне. Подозрительный, ей-ей…

— Это еще мелочи, — я протиснулась мимо танцующего скелета, вышла в коридор и обула кроссовки. — Ты бы его новогодней ёлкой видел, в шариках, мишуре, «дожде» и с гирляндой в черепушке… включенной в сеть.

Наблюдатель представил и улыбнулся еще шире. Я надела куртку, сунула в сумку «подарочный» пояс и, пока мой спутник обувался, обернулась к погрустневшему скелету:

— Кирюш, Жорика увидишь — хватай и не отпускай, пока я не вернусь. Да, хоть привязывай, — кивнула в ответ на красноречивую жестикуляцию, — но задержи. Закрывайся.

И сразу же направилась к металлической лестнице, ведущей на крышу, на ходу отцепляя от куртки амулет-метелку. В коридоре подмигивала последняя лампочка и пахло табаком, а в соседской квартире распевали «Седую ночь» загулявшие гости.

— Уль, но…

— На машине, нарушая все правила, до Барских развалин пилить два часа, а по воздуху домчим за полчаса, — пояснила я, поднимаясь по лестнице. — Но не хочешь со мной — езжай сам по себе. Не заставляю.

Гоша… сглотнул. Тихо, но явно. Кажется, по поводу высоты и полетов у него пунктик. Да, окно. У чердачной двери я ненароком обернулась и поняла. Похоже, он… всё сделал. Всё, зачем приехал. Слишком расслабленный и спокойный, и, опять же, никаких вопросов, требований и намеков. Остается, конечно, момент роли зеркала, но в остальном… На кой черт тогда ему Барыня? Проверить то, что рассказала Томкина бесиха? Убедиться?.. Открыв дверь и глубоко вздохнув, я зажмурилась. Как же всё вызнать-то?..

По крыше, еще недавно нагретой солнцем и теплой, гулял ледяной ветер. Яркая луна, глубокая чернота неба и росчерки падающих звезд. И забытое ощущение зовущей дороги. В ночь, в обнимающую тьму, на сумасшедшей скорости, чтобы бунтующие инстинкты напомнили о главном, отодвинув в сторону несущественное, чтобы с высоты птичьего полета увидеть прошлое мелким и незначительным… Оседлав парящий коврик, я покосилась на наблюдателя и с сожалением отказалась от сумасшедшей скорости.