Передвижная детская комната - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Меньшенин cтр.№ 20

Да, так и сделаю.

Он еще раз посветил по сторонам. Кто-то определенно тут был. Он ведь видел какие-то мелькающие тени. Ну ничего, рано или поздно он их найдет. А если будет двигаться медленно, то они так и будут от него прятаться. Надо быть как они – резким.

И он рванул вперед, к тому дереву, за которым спряталась очередная тень.

Он пригнулся от веток, смотря по-прежнему вперед.

Он представил, как забежит за дерево, увидит удивленного парня, который думал, что перехитрил Даню. Как тот испугается, и его улыбка сползет с лица, когда Даня воткнет ему сучок прямо в глаз. Вот и посмотрим, кто кого.

Даня добрался до сосны в три счета и заглянул за нее.

Никого. Он так разволновался и так быстро двигался, что чуть не задохнулся. Грудь поднималась и опускалась, дыхание вырывалось с шумом.

Он обернулся. Осмотрелся.

Этот мудак смотался раньше. Не стой, беги, ищи. Как в Quake 3: будешь стоять – убьют нахрен. Туда, вон, видишь?

И да, он видел. Кто-то стоял слева. Луч телефонного фонарика не мог дотянуться до того места. Но Даня видел, что там кто-то стоит. Рядом с большой сосной, которая дотягивалась до самого неба. Он стоял неподвижно и смотрел на Даню. Он ждал. И даже не пытался спрятаться.

Даня напряг кулак.

Толкай башку, а потом бей прямо в челюсть, напомнил Толян в его голове.

Даня сделал шаг и провалился.

Он не смотрел под ноги и наступил на трещину в земле. От неожиданности он заорал. Ему показалось, что он сунул ногу в рот существа, спрятавшегося в земле, и сейчас оно откусит ему стопу или, еще хуже, утащит в свою нору.

Он успел заметить, как тень у дерева метнулась в сторону.

А затем Даня заткнул рот рукой, посмотрел на землю и понял, что никто не жрал его ногу. Он вытащил ее из щели и осмотрелся. Никто на него не набросился.

Но тень около дерева пропала. Значит, кто-то там был. И этот кто-то убежал.

Может быть, это Костя? Может, он не узнал его? И поэтому убегает.

– Костя! – закричал Даня. – Сынок! Это папа!

Голос утонул в лесу. Деревья проглотили его слова.

– Костя!

Даня направился туда, где видел тень. Осмотрел землю. Следов не нашел.

Снова движение справа. Он замер, пригляделся.

Оно пытается меня запутать и напугать. Ничего у него не выйдет.

Даня бросился вправо. Он решил действовать быстро. И на этот раз он смотрел под ноги. И старался пригибаться от веток. Он залез в несколько паутин, он срывал их с лица рукой и снова прыгал от дерева к дереву. Он видел тень то справа, то слева. Но он был уверен, что поймает ее. Его? Оно не сможет убегать вечно. Вот он снова увидел тень за соседним деревом.

Даня бросился вперед, и тут он наткнулся на кое-что интересное. Он остановился.

Он увидел впереди небольшую прореху в лесу, полянку, если можно было так назвать площадку шириной в рост человека, в центре которой торчал большой пень. А на этом пне что-то лежало. Что-то, напоминающее болотную кочку, поросшую травой.

Даня поднял фонарь, и его руки задрожали.

Это была чья-то голова, повернутая к нему затылком. Грязные волосы разметались по пню. По ним ползали муравьи. Голова стояла на пне, как на выставке, или как чурбан, который приготовили, чтобы разрубить колуном.

Даня обратился в камень. Руки вспотели. Кулак дрожал, и если бы пришлось кому-то сейчас влепить в челюсть, Даня бы точно промахнулся.

Он узнал эту голову. Конечно, узнал. Он видел столько раз ее затылок, когда она отворачивалась от него в постели, чтобы написать кому-то эсэмэс. Отворачивалась от него, чтобы выйти из комнаты, кипя от злости, и хлопнуть входной дверью. Отворачивалась от него, когда они ходили по торговому центру, она говорила, что любит делать покупки одна, когда ей никто не мешает. Она отворачивалась от него всегда. И даже сейчас, в смерти, она отвернулась от него.

Я никогда не любила тебя, произнесла она.

Даня чуть не выронил фонарь. Он открыл рот. Слова застыли на языке.

Ты бездельник. Ты зацикленный на одном и том же, как морская свинка в колесе, бежишь и бежишь по кругу и не двигаешься с места. Ты бездарь, ленивый и толстый. Ты ни на что не способен. Только и знаешь, что живешь в своем мире фантазий. Ты как аутист, оторванный от реальности. А у тебя, между прочим, тут, в реальности, есть сын. Но из-за своих дурацких мечтаний ты никогда не умел присмотреть за ним. Помнишь, как однажды ты позволил ему выпить жидкость для разведения краски для волос? Если бы не я, то у нашего Костика уже была бы язва. А ему всего-то было два года тогда. Ты хотел погубить его жизнь с самого рождения. А еще тот случай, когда ты купил испорченный йогурт и начал кормить Костю. Хорошо, что он стал громко реветь, и прибежала я. Ты бы так и накормил его этим дерьмом, если бы не я. А еще, когда я на десять минут оставила вас, чтобы сбегать в магазин, ты уснул, и Костя включил плиту! Я бы не расстроилась, если бы наша квартира сгорела вместе с тобой, лишь бы Костя остался жив. Тебе всегда было плевать на сына. А когда Костя сказал тебе, что у него болит живот, ты проигнорировал его слова, сказал, что завтра все пройдет, помнишь? Помнишь, что из этого вышло? Ты помнишь, чертов говнюк? Я вызывала скорую!

Даню трясло.

Да, он помнил. Она вытащила на поверхность все, ничего не забыла.

Он не претендовал на роль лучшего отца, но оказалось, что он был не просто не лучшим отцом, но даже худшим. Его неотесанность, его безответственность могли бы погубить их сына. И если бы не Катя…

Теперь некому защитить нашего Костика.

В ее голосе появились нотки жалости, она плакала, плакала мертвыми слезами, плакала отрубленной головой. Даня отчетливо видел эту голову в свете тусклого фонаря. И она говорила, повернутая к нему затылком.

Он не видел ее губ и глаз, но если бы увидел, как они шевелятся, то сошел бы с ума.

– Я… – сказал он, а потом вдруг осознал ужас происходящего. Он стоит в темном лесу и говорит с отрубленной головой жены. А что он, собственно, собирался ей сказать?

«Я, я, я»… Только и знаешь ты, что говорить о себе. Ты всегда говорил только о себе. Я устал, я хочу спать, не мешайте, я читаю, я не хочу, я не пойду, я лучше так, я лучше тут… Да пошел ты на хер, эгоистичный мудак! Оставайся один! Ты нам не нужен! Ты не нужен ни мне, ни Косте. Мы уходим от тебя. Я подаю на развод. Слышишь меня, козел? Я ухожу. И Костя будет жить со мной.

Он прикусил губу. Мало ей было умереть, так она еще и бросала его.

– Катя… – сказал он, но не смог продолжить. А что он мог сказать? «Не уходи?» «Я исправлюсь?» Вряд ли это бы помогло.

Я изменяла тебе, сказала она, изменяла с Сергеем, помнишь его? Тот самый, что помогал мне с курсами по ораторскому мастерству. Он хорошо меня поднатаскал в оральном мастерстве, уж поверь. Он приезжал, когда ты был на работе. И он был настоящим виртуозом. Он делал со мной такие штуки, которые у тебя бы и не получились – физической подготовки должной нет. Тебе до него далеко. И знаешь, я даже рада, что умерла, ведь теперь мне не придется терпеть такого нытика, как ты. Тем более, мне кажется, что ты умер намного раньше меня. Сдох, но даже не заметил этого.