Падение с небес. Найти тебя - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Снегирева cтр.№ 9

— Ты замечательная, — он снова прикоснулся к её руке, поцеловав в этот раз ладошку, пахнущую запахом кожи вожжей. Кажется, его ладонь пахла точно так же.

— Скажешь тоже, — пробормотала она.

В восемнадцать лет многое кажется таким необыкновенным и румянец на щеках девицы так мил! Но Даниэлю уже не восемнадцать, а целых двадцать пять, и, похоже, он спутал смущение Яры с обычной простудой!

— Ярослава? Ты как себя чувствуешь?

Конец октября — не самое лучшее время для прогулки верхом, особенно когда дело касается не мужчины, а девушки.

Спустя полтора года, Ярославе уже двадцать лет.

Весенняя весёлая капель напоминала легкий музыкальный перезвон, и я улыбнулась. Наконец-то! Закончатся морозы, снежные заносы. Не нужно будет кутаться в теплые шубы, повсюду таскать с собой варежки и муфту. Нет, это всё уже изрядно наскучило. И скоро, совсем очень скоро я окончу этот институт (какое счастье, ведь за пару лет он мне несколько поднадоел). Хотелось чего-то другого, абсолютно отличного и, кажется мои ощущения, мечты не обманули.

Апрель просто ворвался своим солнцем, растапливая снега, льды на реках и озёрах. Как правило, во всех школах, пансионах первого числа принято устраивать день смеха и шуток, разыгрывая друг друга и даже строгих учителей. В этот раз меня раззадоривало не желание пошутить над кем-то, не общее весеннее настроение, перемешенное с радостью скорого окончания учёбы. Не это меня будоражило.

Накануне у нас с Даниэлем произошла помолвка, а потому все последующие дни имели исключительно радостные окраски. Я была счастлива, неимоверно. Дан сиял, словно и не я перед ним, а неземная королевна, словно не он мой приз, а я его победа. Это было каким-то важным порогом жизни для меня. Новая жизнь. Вместе с Даниэлем.

Зимние холода отступали, и всё меньше хотелось сидеть дома, а потому наши прогулки по городскому парку участились. Мы держались за руки, болтали, а иногда, совсем украдкой, когда точно знали, что рядом никого нет, целовались.

— А где мы будем жить? — Мой вопрос, он вовсе не праздный, потому что хотелось жить с отцом, чтобы он не чувствовал себя одиноким. У Льюиса Гринвича есть жена, а у моего папы только я и мамин портрет.

— Где скажешь, — отозвался Даниэль, не проникнувшись моим настроем, — мне всё равно. Не хмурься, ты ведь рядом, а это главное. — Я ведь не всегда могу тут оставаться, скоро придет конец не только твоей учёбе, но и моей стажировке тут, у нас в Тарсмании. А где я, там и ты, если не возражаешь.

Он был так мил! От яркого солнышка слепило глаза и я, прикрыв их ладошкой, вздохнула. Так не бывает! Слишком хорошо!

И даже папа, на которого в последнее время дела навалились больше обычного, и тот при виде меня расцветал, заражаясь моим настроем.

Спустя два месяца на руках у меня красовался документ об окончании учёбы. На дорогой глянцевой бумаге, пахнущей новой типографской краской и слегка чернилами. "Сие свидетельство удостоверяет в том, что девица Огарёва Ярослава дворянского происхождения похвально окончила институт благородных девиц".

Одно дело было сделано, и отныне с учёбой было покончено. Ну, разве что языки той местности — куда пошлют Даниэля, но это уже совсем другое дело.

В конце мая на отца навалилась работа, и он всеми вечерами просиживал в своём кабинете то один, то попеременно вызывая каких-то своих служащих.

— Пап, что-то случилось? — Я зашла в его рабочий кабинет перед сном в тот момент, когда была уверенна, что именно сейчас никого нет из посторонних, и своим присутствием точно не помешаю.

— Что ты, — он тут же прикрыл толстую тетрадь и устало откинулся на спинку массивного дубового стула. Морщинка, залёгшая между бровей, в последнее время стала глубже, и, кажется, прибавилось седины.

— Ярослава, ведь я уже не молод, — отозвался отец с грустной улыбкой, значит, последние мысли я произнесла вслух. — И седина, как говорят, украшают мужчину.

— Украшают, — отозвалась я и, придвинув свободный стул, прижалась к отцу, словно на диване. — Пап, а хочешь, я буду жить с тобой тут, а Даниэля навещать. Когда он уедет работать за границу.

— Не вздумай это сказать своему жениху, — рассмеялся отец и вытер рукой набежавшие слёзы. — Не поймёт.

Неужели я сморозила глупость? Похоже да. А может, у него глаза слезятся от усталости, а не от моих наивных слов?

— Нет, Ярослава, ты будешь ко мне приезжать, да и я, сама знаешь, иногда мотаюсь за границу. Будем видеться, и писать друг другу часть, как только сможем. Кстати через неделю меня отправляют с делегацией в Аравию.

— Надолго? — Мне не нравилась усталость отца, пусть теперь она стала вполне понятна. Он всегда готовился перед поездкой, а ещё и эта сложная обстановка между нашими государствами.

— Примерно на месяц. Ты не волнуйся, я уже общался с Гринвичами, заботы о проведении свадьбы они в связи с этим берут на себя. Чек на внушительную сумму я уже подписал.

— Я не об этом, пап, — я смотрела в родные глаза, и слова застряли в горле. Отец всегда слыл отличным дипломатом, но его услугами наш император пользовался в исключительных случаях, когда конфликт между государствами грозил перерасти в нечто большее. — Между Тарсманий и Аравией будет война?

— Нет, что ты, — голос отца был твёрд, но мне ли не знать его! Он не просто искусный дипломат, он ещё и мой отец, а потому я подсознательно чувствовала: не всё так просто. — У нас действительно есть проблемы и большие, взращенные на многовековом недопонимании, но это всё решаемо, — он прижал мою голову к своему плечу и поцеловал в макушку. — Эх, дочка, как же я рад, что ты у меня есть.

— И я, — промямлила в ответ и пустила слезу, уткнувшись в отцовское плечо.

Отец уехал, а меня захватили предсвадебные хлопоты, связанные с бесконечными примерками у портного, уборкой нашего замка. Вообще-то у нас всегда была чистота и порядок, но ведь такое событие на носу! Так что всё заново начищалось, перемывалось и отстирывалось. Столовое серебро, что ещё ровно месяц назад натирала прислуга, было приказано заново достать и почистить. И так во всем.

Я разрывалась от тысячи дел, а скорее от дурных предчувствий. Каждый день ждала от отца хоть каких-то известий, и они приходили, правда, не так часто, как хотелось бы. Газеты наперегонки пестрили заголовками, что вот-во будет война, и вооружение противника стягивается к нашим границам. Другие утверждали, что якобы одно очень авторитетное лицо поделилось секретной информацией. Войны нет, и не будет, а это только пустые домыслы. На самом деле никакого противника и по близости нет.

Волнений было много, особенно за папу. Даниэль как-то успокаивая, сказал, что как политик папа очень изворотлив, и переживать так сильно не нужно. Я хотела обидеться на это, а потом порадовалась. Пусть как угодно, лишь бы вернулся. У отца есть родной старший брат Питер, но из-за женитьбы на маме всё их общение свелось к минимуму, а потому искать утешения или поддержки у дядюшки даже не пыталась. Мы и виделись-то от силы пять раз в году на официальных приёмах, бросали сухие приветствия и только.