Чудотворец наших времен. Святитель Иоанн, архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Солоницын cтр.№ 24

* * *

Когда владыка впервые услышал от полковника американской военной миссии название острова, куда разрешено было эвакуироваться русским, он подошел к карте, висящей на стене кабинета, и стал искать этот самый Тубабао.

Полковник ткнул пальцем на крохотную точку Филиппинских островов. Ближайший к точке остров, название которого можно прочесть – Самар.

Ноготь у полковника плохо подстрижен. Толстый палец накрыл точку на карте.

Владыка глянул снизу прямо в глаза высокому, боксерского вида офицеру и, улыбаясь, сказал:

– Добираться морем. Нужны корабли.

– Вам дано два парохода.

– Хорошо, – владыка продолжал тихо улыбаться, не спуская глаз с полковника. – Нас ведь пять тысяч. Много детей, женщин, стариков.

Офицер уже давно хотел попрощаться с этим странным русским, под взглядом которого почему-то чувствовал себя как-то непривычно смущенно. Словно священник заглядывал ему прямо в душу.

– Будут и самолеты.

– Спасибо, – сказал владыка, глядя на карту. – А на этом острове… жить под пальмами? Нужны на первое время военные палатки, полковник.

– Будут палатки, – согласился американец, хотя об этом и не думал вовсе.

– И питьевая вода, конечно, будет. И немного еды для нашего приюта – у нас ведь больше ста детишек. Все без родителей. Да вы, конечно же, знаете про наш приют милосердия.

– Конечно, – сказал офицер, хотя о приюте услышал впервые.

– А что обозначают вот эти полосы? – владыка показал на карту, где были прочерчены волнистые полосы у Филиппинских островов. Они отмечали тайфуны, которые обрушивались в первую очередь на Тубабао и соседние с ним острова.

Полковник хотел соврать, поджал свои мясистые губы, как это он обычно делал, заканчивая разговор с надоедливыми подчиненными. Но почему-то губы раскрылись, показав прокуренные зубы.

Он вздохнул:

– Это обозначение тайфунов. Но они будут позже, не беспокойтесь.

Владыка ближе подошел к офицеру и взял его ладонь в свою.

– Не только я вас благодарю, полковник. Но и все наши изгнанники. Коммунисты всюду считают нас классовыми врагами. И в России, куда нас хотели выслать китайцы, нам не было бы пощады. Так что Господь возблагодарит вас за доброе деяние.

Массивный, хорошо упитанный полковник в офицерской рубашке с короткими рукавами, в легких брюках цвета хаки, заправленных в высокие ботинки, вдруг почувствовал жар, охвативший его крупное тело.

– Постараюсь насчет тушенки, – неожиданно для себя сказал полковник. – Будет и яичный порошок.

– И медикаменты. Побольше хинина. Ведь там малярия?

– Да, нас предупреждали.

– Как ваше имя?

– Джон.

– Ну вот и хорошо, Джон. Это ведь по-русски – Иван. А по-древнееврейски – Иоанн. А значит это имя – «благодать Божья». Буду за вас молиться, Джон. Чтобы вы поскорей вернулись домой в свою семью. У вас ведь трое детей. Две девочки и мальчишка. И жена у вас верная и любящая, вы не сомневайтесь в ней. Они очень ждут вас.

Владыка отпустил мясистую ладонь полковника и перекрестил его.

Джон все стоял, приоткрыв свои мясистые губы и растерянно глядя на владыку до тех пор, пока тот не вышел из кабинета американской миссии.

Каждый из двух старых пароходов, выделенных для перевозки русских, мог вместить не больше четырехсот человек. Но дали и обещанные американцами самолеты, и эвакуация хотя и затянулась, но все изгнанники были спасены.

Жизнь, которая с такими трудами наладилась в Шанхае, кончилась. Как и в двадцатые годы, предстояло все начинать сызнова.

Тубабао оказался, как и предвидел владыка, островом, почти сплошь поросшим густыми зарослями деревьев и кустарников. На оконечностях леса, где желтели песчаные отмели, росли пальмы. Еще росли деревья, похожие на наши дубы и клены, бамбук.

Местные из единственной островной деревни рассматривали пришельцев с явным любопытством. Они никак не ждали, что на их маленький остров приплывет на пароходах так много людей с детьми, женщинами. Похоже, они собираются здесь жить. Но знают ли они, что здесь бывает до двадцати тайфунов как раз в это время года, с августа по октябрь? Что тайфуны сметают не только то, что пытаются построить люди, но и самих людей погребают волны высотой с самую высокую пальму?

С моря подул холодный ветер, небо потемнело. Да, полковник из американской военной миссии предупреждал, что на Филиппинах начинается сезон дождей.

Иоанн Шанхайский и русские беженцы на острове Тубабао

И вот полилась с неба вода – сначала не так густо, потом все сильней и сильней. Но все уже спали в просторных военных палатках.

Одну из них владыка обустроил под церковь и уже служил литургию. А после службы отправился в обход острова, хотя дождь не прекращался.

Владыка обратил внимание на одного из местных деревенских, малайца, человека средних лет. Тот все время находился неподалеку от владыки, стараясь остаться незамеченным, прячась то за спины людей, то за какое-нибудь дерево. Он заходил и в церковь, занимая место где-нибудь в уголке.

Сухощавый, одетый в старенькие, но чистые рубашку и штаны, в соломенной шляпе полями вниз, так, что с них стекала вода, этот малаец выглядел обычным местным жителем. В церкви он шляпу снимал, тщательно стряхивая воду.

Владыка, привыкший к тому, что за ним постоянно ходят разные люди, так же спокойно отнесся и к наблюдавшему за ним малайцу. Он знал, что придет время, когда незнакомец сам подойдет к нему.

Это случилось через несколько дней. Владыка, по своему обыкновению, с молитвой сначала обошел весь палаточный городок, а потом отправился вдоль кромки воды до дальнего обрывистого берега. Он уже знал о тайфунах, услышав ночной разговор двух моряков из команды парохода «Кристобаль», на котором перевозили беженцев.

«Этих русских мы знаешь куда везем?» – «Знаю, на тайфунный остров». – «А зачем?» – «Погибать». – «Да, это вероятно». – «Вероятно! Скажешь!» – «А что тут говорить? Детей жалко». – «Выпивка у тебя осталась?» – «Держи».

Владыка стоял на палубе, слушал этот разговор сквозь приоткрытое окно иллюминатора. Тихонько отошел в сторону.

И сразу, как оказались на острове, он начал обходить его с молитвой. На вторую ночь он определил, что к рассвету как раз успевает дойти до обрывистого мыса и вернуться обратно. Дождь, правда, надоедает – подрясник намокает, липнет к телу, идти становится нелегко. Но в Шанхае, когда тридцать километров предстояло пройти по голому полю к дому для душевнобольных не только в дождь, но и в пургу, бывало и потяжелей. И он к таким переходам себя приучил, укрепляясь непрерывной молитвой.