Приняв какое-то решение, он испугал нас решительным:
– Нет! Так дело не пойдёт! – похоже, от его громоподобного баса не только у меня чуть сердце от страха не остановилось. Ну и пока оно с бешеной скоростью возобновляло работу, Михайловский снизошёл до объяснений своей позиции: – Наш род – один из самых древнейших и прославленных. Имена сотен наших предков вписаны золотыми буквами в скрижали истории Великой Скифии. Мы всегда стояли и стоять будем на страже высокой духовности русского народа, его тысячелетних традиций и его исконных семейных обычаев. А посему негоже нам, князьям Михайловским, нарушать эти традиции и противиться обычаям. И я решил…
Что-то он страшное затевал, раз его дочь сжалась в нехороших предчувствиях и прижалась ко мне, словно воробышек, ищущий защиты перед надвигающейся бурей. Следовало срочно разрядить обстановку, и мне очень хотелось продолжить в повисшей паузе: «…что отныне буду закусывать всегда!»
Но так и не решился, заткнув себе рот зацелованной ладошкой. Зачем обламывать титулованного дворянина на пике его великого откровения? Вдруг он как раз решил подарить своей дочери достойное приданое? Или замок в подарок? Или сейчас распорядится меня запереть в каком-нибудь подвале и держать там до самой смерти?…
«Стоп! Стоп! Что за глупости?! – прикрикнул я мысленно сам на себя. – Всё будет хорошо! Всё будет как в сказке!»
Тем более что лимузин прибыл на место назначения. Мы как раз проехали ворота ограждённой территории и теперь направлялись по узкой дороге между двумя высоченными ангарами. То есть мы уже на той самой площадке, и сейчас всё решится.
Так и случилось. Я вышел из машины, помог выйти девушке, подав ей руку, а потом так и замер с отвисшей челюстью, рассматривая огромное тело дирижабля, закрывающее полнеба надо мной. Наверное, я здорово ошалел от увиденного, потому что не сразу прислушался к словам князя.
– …И я решил, – продолжил тот, – что мы не станем откладывать знакомство с новым членом нашей семьи на потом. И без родительского благословения вы не имеете права жить во грехе распутства и разврата. В нашем роду подобное не принято!
Найкисса попыталась вывернуться из-под лавины неожиданной отцовской строгости:
– Ну так благослови нас, и мы… поехали!
– Я вас обязан благословить вместе с матерью!
– Но мама сейчас далеко, возле больной бабушки. И мы с ней встретимся после её возвращения…
– Нет! Мы все летим к ней немедленно! Заодно и бабушка твоя пусть порадуется счастью своей внучки… Если ещё не умерла. Долетим быстро и комфортно. И уже завтра утром будем на месте.
Из чего стало понятно, что даже великие князья к своим тёщам относятся без особого пиетета. Но до меня наконец дошла сама суть заявления, а ведь выбираться, а тем более улетать из Благоярска я никуда не собирался. Поэтому попытался возразить со всей возможной твёрдостью:
– Очень сожалею, Денис Романович, но у меня масса срочных дел. И так из-за этого неуместного усердия имперской стражи у меня отложены важнейшие дела. Я подвёл моих партнёров, сорваны поставки важных грузов. Так что честь имею откланяться! До следующего раза…
– А ведь придётся лететь с нами! – с угрозой рыкнул Михайловский. После чего добавил, словно кинул подачку: – Все убытки я компенсирую! Всё! Разговор окончен!
На это я нагло ухмыльнулся, собравшись уходить. И замер на месте, сообразив, что стою в полукольце бойцов в единой униформе, вооружённых получше самого князя и готовых по его кивку в любой момент скрутить меня в виде бублика. Из подобной ситуации могла спасти только Найкисса. Но и она лишь тяжело вздохнула, с печалью констатировав:
– Ладно, Слав, не расстраивайся. Придётся нам слетать в Смил, и уже послезавтра вернёмся в Благоярск.
После чего подхватила меня под локоть и стала аккуратно подталкивать в сторону причальной мачты, над которой зависла туша огромного дирижабля. Неужели Найкисса так сильно соскучилась по маме и бабушке?
Глава 18
В атаку!
Жилой отсек дирижабля внутри выглядел роскошно. Подвесная двухъярусная гондола оказалась оснащена удобными двухместными и одноместными каютами, сродни шикарным океанским лайнерам. Имелся салон-столовая, с обзорными окнами во всю высоту. В передней части располагалась рубка управления, а в задней – моторы вращения пропеллеров. Всё вместе выглядело как изумительный комплекс, созданный в высокотехничном мире для покорения воздушного океана. Причём сугубо пассажирский вариант, потому что изначально вооружения на борту я не заметил.
Ну и вопросов возникло столько, что возросшее любопытство меня частично смирило с принуждением и откровенным насилием. Как говорится, не можешь воспротивиться чужой воле – расслабься и получи новые знания. На воздушных шарах я летал, на дельтаплане, на самолётах разных, в том числе и на спортивных, имея удостоверение пилота. А вот на дирижабле не приходилось. Поэтому я начал задавать вопросы молодой княжне ещё во время нашего подъёма в гондолу по причальной мачте:
– Найкисса, ты хорошо знаешь все тактико-технические характеристики этого воздушного корабля?
– Ещё бы! – не преминула похвастаться она. – Я могу заменить хоть капитана, хоть стрелка-радиста. Но не моториста, в этом я не сильна, потому что не люблю пачкать руки в машинном масле.
– О! Здесь и стрелок есть?
– Причём не один. Вернее, полагается по штатному расписанию. Чуть позже я покажу тебе все три позиции с пулемётами.
– Ничего себе! Целых три? – поразился я. – Зачем столько?
– По нормативам положено, на случай войны. Хотя в полёт обычно берётся только один. Для отмазки от сил воздушного контроля любой из нас имеет должный уровень стрелковой подготовки. Даже мама частенько на полигоне свою меткость повышает и стреляет не хуже меня.
После чего девушка сердито нахмурилась, недовольная моим скептическим взглядом в её адрес. А я осматривал хрупкую фигурку и не мог представить эти нежные ладошки возле брутального корпуса пулемёта.
Чтобы замять возникшую неловкость, сменил тему опроса:
– Какой газ используется для подъёмной силы?
Прозвучавшее слово ничего для меня не значило. И внутренний переводчик никак это название не классифицировал. Из чего стало понятно, что, скорей всего, и вся известная мне таблица Менделеева здесь выглядит совершенно иначе. Пришлось уточнять многочисленными вопросами:
– Из чего делается этот газ? Ну вот, к примеру, воду можно разложить на две разные газовые составляющие. А как они называются? – тоже прозвучали разные названия, которые я постарался запомнить и впоследствии применять для обозначения кислорода и водорода.
После чего стал уточнять, из чего делается тот газ, который именно нам помогает лететь. Ответ меня более чем успокоил:
– Его производят из природного газа процессом низкотемпературного разделения, – гордо задрав свой носик, выдала княжна. – Или, иначе говоря, в процессе фракционной перегонки. Об этом любой школьник знает.