Следопыт, или На берегах Онтарио - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Фенимор Купер cтр.№ 76

– Сержант Дунхем, мы с тобой старые друзья, не один поход проделали мы вместе в здешних пустынных местах, и мы столько раз приходили друг другу на выручку, что можем говорить прямо. С чего ты, собственно, взял, что такой девушке, как Мэйбл, может приглянуться такой неотесанный человек, как я?

– Как это – с чего? Причин много, и весьма основательных, дружище. Та самая выручка например и совместные походы, о которых ты упомянул. Да и вообще, ты мой верный и испытанный товарищ.

– Все это прекрасно, покуда касается нас с тобой, но не имеет никакого отношения к твоей красавице дочке. Ей может прийти в голову, что именно в этих походах я потерял даже ту небольшую долю привлекательности, какой был наделен в молодости, и я не совсем уверен, что девушка может почувствовать склонность к мужчине только потому, что он друг ее отца. Любят только равных себе, повторяю, сержант, а я человек совсем другого склада, чем Мэйбл Дунхем.

– Какой же ты, однако, скромник. Следопыт! Этак ты у девушки ничего не добьешься. Женщины не доверяют мужчинам, не уверенным в себе, и скорее сдаются самонадеянным. Скромность, пожалуй, к лицу новобранцу или молодому офицеру, только что вступившему в полк, – такой поостережется на первых порах разнести в пух и прах унтер-офицера, пока не убедится, что есть к чему придраться. Я даже согласен, что скромность подобает лавочнику или проповеднику, но плохо дело, черт возьми, если она вселится в храброго солдата или влюбленного. Коли хочешь завоевать сердце девушки, старайся отделаться от этого. Вот ты говоришь, будто подходят друг другу лишь те, кто схож между собой, но в делах такого сорта твое мнение никуда не годится. Если бы каждый любил себе подобных, женщины влюблялись бы в женщин, а мужчины – в мужчин. Нет, нет, в любви именно противоположности сходятся (сержант, оказывается, был дока в делах любви), и в этом смысле тебе нечего робеть перед Мэйбл. Посмотри на лейтенанта Мюра: этот человек, говорят, уже пять раз был женат, а скромности у него не больше, чем у распустившего хвост павлина.

– Лейтенанту Мюру не бывать мужем Мэйбл Дунхем, как бы он ни распускал хвост.

– Наконец-то я слышу от тебя разумное слово, Следопыт! Это верно, потому что я твердо решил, что моим зятем будешь ты, и никто иной. Будь я сам офицером, Мюр мог бы на что-то надеяться, но время и так воздвигло стену между мной и дочерью, и я не хочу, чтобы его офицерский чин разделил нас с ней на всю жизнь.

– Сержант, мы должны позволить Мэйбл следовать влечению собственного сердца. Она молода, и ее не гнетет пока никакое горе. Упаси господь, чтобы по моей вине хотя бы одна пушинка заботы отяготила ее душу, полную радости. Пусть смех ее всегда будет таким же счастливым и звонким, как сейчас.

– Скажи, ты объяснился начистоту с моей дочерью? – быстро и довольно резко спросил сержант.

Следопыт был слишком честен, чтобы не ответить правдиво на вопрос, поставленный так прямо, и слишком благороден, чтобы выдать Мэйбл и навлечь на нее гнев отца, который, как он хорошо знал, рассердившись, бывал очень горяч.

– Да, сержант, мы поговорили откровенно, – ответил он, – но если Мэйбл можно полюбить с первого взгляда, то обо мне этого не скажешь!

– Неужто девчонка посмела отказать тебе, лучшему другу своего отца!

Следопыт отвернулся, чтобы скрыть гримасу боли, которая – он это почувствовал – исказила его черты, и продолжал, как обычно, своим ровным, спокойным голосом:

– Мэйбл слишком добра, чтобы оскорбить человека, она даже собаке не скажет грубого слова. Просто я не спрашивал так, чтобы мне могли отказать наотрез.

– Уж не ждал ли ты, что Мэйбл первая бросится тебе на шею? Она не была бы дочерью своей матери, если бы так повела себя, да и я усомнился бы тогда, моя ли это дочь. Дунхемы так же любят действовать в открытую, как и его величество король, но они никому не навязываются. Предоставь мне самому уладить это дело. Следопыт, и я не буду откладывать его в долгий ящик. Сегодня же вечером я переговорю с Мэйбл от твоего имени, ведь здесь ты – главное лицо.

– Я бы тебе не советовал, сержант, я бы не советовал. Я сам потолкую с Мэйбл и, думаю, в конце концов все уладится. Молодые девушки пугливы, как птицы. Они не слишком любят, чтобы их торопили и говорили с ними резко. Предоставь это дело мне и Мэйбл.

– С одним условием, дружище: дай руку честного разведчика, что при первой же возможности поговоришь с Мэйбл без обиняков и не будешь ходить вокруг да около.

– Я спрошу ее, сержант, непременно спрошу, но тоже при условии, что ты не будешь вмешиваться. Да, я обещаю спросить Мэйбл, хочет ли она стать моей женой, даже если она в ответ рассмеется мне в лицо.

Сержант Дунхем весьма охотно обещал не вмешиваться, ибо он упорствовал в своем заблуждении, уверенный, что человек, столь любимый и уважаемый им, не может не быть угодным и его дочери. Сам он женился на девушке много моложе себя и не находил ничего дурного в том, что между Следопытом и Мэйбл была большая разница в летах. Мэйбл была настолько выше отца по образованию и воспитанию, что он даже не мог постичь всей разницы между нею и собой; ибо такова одна из прискорбнейших особенностей общения образованности с невежеством, хорошего вкуса – с безвкусицей, утонченности – с вульгарностью, что судить эти высокие качества неизбежно призваны те, кто не имеет о них ни малейшего понятия. Так и сержант Дунхем был не способен вполне оценить вкусы Мэйбл или хотя бы приблизительно представить себе ее чувства, подчиняющиеся не столько рассудку, сколько безотчетным порывам и страсти. Но при всем том наш почтенный служака был не так уж неправ в оценке шансов Следопыта, как это могло бы показаться на первый взгляд. Зная, как никто, все неоспоримые достоинства этого человека – его правдивость, чистоту помыслов, отвагу, самоотверженность, бескорыстие, – сержант был не столь уж безрассуден, полагая, что подобные качества должны произвести глубокое впечатление на сердце каждой женщины, которой пришлось бы узнать их; величайшее заблуждение отца состояло в том, что он воображал, будто дочь его может сразу, по наитию, угадать все эти качества, которые он изучил за долгие годы дружбы и совместных скитаний.

Следопыт и старый солдат спускались с холма к озеру, продолжая беседовать. Сержант старался убедить друга, что только робость помешала ему добиться успеха у Мэйбл и что настойчивость принесет ему победу. Следопыт был слишком скромен, слишком неуверен в себе, к тому же его сильно обескуражило недавнее объяснение с Мэйбл, и он не очень верил словам Дунхема. Но отец привел столько доводов, казавшихся убедительными, и было так отрадно надеяться, что девушка еще может принадлежать ему! Читатель не должен удивляться, что ее недавнее поведение уже представлялось этому неискушенному сыну лесов в том свете, в каком ему хотелось бы его видеть. Правда, не все слова сержанта он принимал на веру, но уже готов был согласиться, что только девичья стыдливость и неумение разобраться в своих чувствах побудили Мэйбл говорить с ним таким языком.

– Квартирмейстер не по нраву Мэйбл, – заметил Следопыт в ответ на какое-то замечание своего спутника. – Для нее он всегда останется волокитой, у которого уже было четыре жены, если не все пять.