Как мы не стали бандой - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Черкасов cтр.№ 61

Последние года полтора Петя и Галушкин перед уходом с работы — если не было ничего срочного — расписывали двадцатку в гусарика. Что называется, на технику. Проигравший работал таксистом у победителя, который угощался чем-нибудь из постоянно пополнявшихся запасов Галушкина.

На практике это означало, что Петя почти каждый день доставляет шефа домой. В преферанс он играл всего-то третий год, а учиться решил, увидев, как Галушкин вздул попутчиков по чемпионату мира. Играли они с Сашей и Женей по евро вист, после подведения итогов знакомство так и осталось случайным. Петя хотел уметь так же, но не очень хорошо пока получалось.

Редкий праздник на улице Кислицына произошел из-за того, что Никита Палыч, шедший к привычной победе, зачем-то упал на почти левый мизер.

Пока триумфатор смаковал законные 100 грамм «Хеннесси» (или, как называли его в конторе — «Нипессухи»), Галушкин достал из сейфа два пакета. Один дал в руки Пете: «Почитай дома, завтра в одиннадцать зайдешь и обсудим новый проект, может быть интереснее всего того, что делали раньше. Дома, я сказал».

Движение в Москве в этот день было обычным — то есть никакое. Машина мирно ползла в час по чайной ложке. Галушкин пару раз выматерил недавно уволенного Лужкова и на всякий случай только что назначенного Собянина.

До Петиного дома добрались не быстро. На прощание Никита Палыч велел завтра не опаздывать.

Дома было неожиданно тихо.

— Игорь к твоим уехал, с Олиными детьми субботник затеяли, — сказала жена, помешивая что-то в кастрюле.

— Какой субботник? — не понял Петя.

— У дедушки с бабушкой прибраться, ну и тусануть, уж не знаю, что им важнее будет.

Петя довольно кивнул головой, ему нравилось, когда младшее поколение проявляло самостоятельность. К тому же хотелось тишины.

Чем больше подрастал Игорь Петрович, тем меньше оставалось пространства в и без того тесной хатке. Казалось, места нет совсем, но только пока в доме не стали подолгу гостить племянник с племянницей. Петя стал больше ценить все более редкие командировки — любой гостиничный номер казался на фоне дома хоромами.

Квартира была не только мала, но и ободрана. Ремонт 1998 года так и остался последним. То, что тогда было стильно, теперь в лучшем случае не очень грязно. Зато бытовая техника служила исправно.

Жена состарилась вместе с квартирой. Сам Кислицын весил на два килограмма больше, чем в юности, и неустанно следил за собой. Пару раз он призвал Зою взять в себя руки, пытался делать с ней зарядку. Получил в ответ громкий скандал с истерикой, плюнул и стал потихоньку превращать брак в добросердечное соседство. Чему жена была, в общем, рада. Практически оставленные в прошлом потрахушечки с Зоей заставили Петю еще больше полюбить командировки и случайных знакомых.

Деваться из квартиры или хотя бы отремонтировать ее не получалось из-за почти полного отсутствия денег.

С ними было по-настоящему хреновато. Доход Кислицына с самого начала нулевых годов складывался из четырех источников. Карточку, на которую начислялась официальная зарплата, где-то около сорока тысяч рублей, Кислицын, как и положено отцу семейства, отдал жене на хозяйство. Он даже не помнил, как эта карточка выглядит. Эта статья дохода оставалась неизменной, чего нельзя было сказать о ценах в магазине.

ЧОП платил и вторую — настоящую — зарплату, за соответствующим конвертом надо было заходить 17-го числа каждого месяца к бухгалтеру. Как ветерану и руководителю подразделения Пете полагалось не менее четырех тысяч долларов. С этой статьей дохода все было бы неплохо, если б какие-то сраные умники не протащили через Думу закон, существенно сокративший рабочие возможности ЧОПов. Сумма в конверте уполовинилась практически сразу.

Еще досадней дело обстояло с третьей зарплатой. Она Пете шла от банка, в котором он числился заместителем начальника службы безопасности. Деньги были неплохие.

Поднасрала родня.

Кризис 2008 года разорил зятя. Квартиру он так и не купил, семья съехала со съемного жилья вместе с детьми прямиком к родителям. Зять, видимо не желая обременять родню, без предупреждения уехал куда-то в Сибирь, не оставив ни адреса, ни указаний, как разбираться с его долгами. Их оказалось очень много, в том числе и сомнительных. Звонки коллекторов до смерти пугали родителей, а Ольгу и вовсе погружали в транс. Только Петин опыт отбивать наезды и юрист, которого прислал Галушкин, помогли все это уладить и превратить ворох расписок, кредитных соглашений в долг перед банком. Повис он на Кислицыне. Его зарплата переходила со счета на счет, и это были только проценты. Петя дал себе слово со временем отыскать беглого зятя и взыскать за все.

На Ольгу надежды не было никакой. Туристическая отрасль, в различных подразделениях которой она совершенствовала свои умения в раскладывании пасьянса «косынка», переживала кризис и денег всерьез не приносила. Сестра сначала страдала и пила понемногу, а потом начала выпивать всерьез и пытаться устроить личную жизнь.

Так на Петины плечи легли и племянники, и как-то одномоментно одряхлевшие папа с мамой.

За дочку они по-прежнему волновались больше, чем за сына.

Как-то раз Пете рано утром пришлось приехать в родительский дом. Сестра склеила какого-то мудака в клубе, а он счел ее за шалаву, так и обращался. Даже поколотил слегка. Распереживавшиеся родители позвонили сыну. Петино раздражение от возникших обстоятельств обошлось случайному кавалеру дорого: Кислицын бил его долго и умело, забрызгав юшкой всю лестничную клетку. Потом он прессанул Ольгу и послал в жопу заступившихся за нее родителей.

Через пару дней дело уладил Игорь Петрович — его в семье слушались все, а старики даже и побаивались. Сестра пообещала не водить больше сомнительные рыла в родительскую хату. Но стиль жизни не поменяла.

— А Ольга с очередным cвоим на курорт умотала, ты денег ей не одалживал? — строго спросила Зоя.

— Кто бы мне одолжил, — привычно брякнул Петя.

Четвертую зарплату Кислицыну выдавал лично Галушкин. Скорее, это были нерегулярные, но весомые гонорары. Они прямиком шли в резервный фонд семьи. А оттуда, не задерживаясь, на строительство дома.

Этот источник по большому счету накрылся осенью 2007 года.

Тогда две недели Никита Палыч фактически не появлялся в конторе. Но все время звонил и велел держать готовность номер А — по внутреннему регламенту ЧОПа отпуска и отгулы отменялись, а все сотрудники даже в выходной день не имели права выключать телефоны. Кислицын гадал, что придется штурмовать: свободных телеканалов не было, да и вообще вся собственность в Москве, казалось, имела надежных хозяев. Он даже вспомнил, как держал квартиру с боевиками в 1998 году.

Потом тревогу отменили. А Петя поехал забирать Галушкина, к великому своему удивлению, из ресторана «Американский бар и гриль» на Маяковке.

Раньше Никита Палыч по таким забегаловкам не хаживал. Он, например, любил ресторан «Пушкин» и даже, по его собственным словам, как-то перезимовал там, выезжая либо домой переодеться, либо по делам. Хаживал Галушкин и в «Сударь», и еще в пару мест, которые Петя за свой счет посещать никогда бы не стал. С Никитой Палычем другое дело, он платил за все, тут получилось и вспомнить некогда зарождавшийся навык разбираться в морепродуктах.