Натали. Игры памяти - читать онлайн книгу. Автор: Александра Гром cтр.№ 18

Следующая на очереди юбка. Чтобы снять её, приходится слезать с постели, но ничего, на ногах я стою уверенно, ибо без каблуков. А где они, кстати?

Туфли обнаруживаются у входной двери. После визуального осмотра делаю заключение: обувь жива, каблуки на месте. Первая хорошая новость — вчерашний загул не обошёлся мне в девять тысяч.

Эта мысль заставляет замереть. Нет, я не о деньгах, а о загуле… Его просто не могло быть!

Я прекрасно помню, как ехала с Ксенией на деловую встречу. Беседу с Виталием я тоже могу восстановить в мельчайших подробностях. После неё я пошла в бар, где меня и ждала коллега. Мы выпили. Мой коктейль оказался алкогольным…

Что случилось потом, я не помню. Точнее, я помню, но это не может быть правдой!

Я бы никогда позволила себе выбирать нижнее бельё в присутствии постороннего. У меня нет причин ревновать Бориса, а уж тем более демонстрировать это чувство. Меня силком не затащишь ни в какое сомнительное место, а тату-салон в моём понимании как раз к таким и относится. Я не покорная овечка, чтобы выполнять распоряжения, каким бы строгим тоном они не произносились. Исключением является Виктор Петрович, но сейчас речь не о нём. В заключении, я бы ни за что не стала болтать по-дружески с Ксенией!

Телефон, лежащий на тумбочке, неожиданно подаёт сигнал, требуя внимания.

«Ты как?»

Легка на помине!

Первый порыв — ответить «нормально» и отключиться на всякий случай, но сообщение будит во мне сомнение.

Оставив на время телефон в покое, я подхожу к зеркалу и поворачиваюсь спиной. Припустив резинку трусиков, оглядываюсь через плечо. На копчике красуется композиция из множества линий, объединяющихся в три незнакомых мне символа. Нарисовано всё это безобразие хной или чем-то иным, похожим по цвету.

Трясущимися руками возвращаю бельё на место. Мне ничего не привиделось… Всё произошло на самом деле!

Волна запоздалой паники затопляет сознание. В конце концов мне удаётся себя немного успокоить, убедив в том, что самое главное — счастливое завершение вчерашней авантюры. Девушка-консультант из магазина не стала вызывать охрану, когда поняла, что одна из посетительниц не совсем трезвая. Филипп не оказался маньяком-извращенцем. Водитель такси при всей своей вредности довёз нас туда, куда требовалось…

Следующим в гости стучится стыд. Вот с ним я ничего не могу сделать. Мучительное чувство вызывают и воспоминания о собственном поведении, и мысли о наличии свидетелей этого самого поведения.

Телефон опять даёт о себе знать.

«Ты жива? Я волнуюсь!»

Понятно, не успокоится, пока не получит ответ. А если отключу телефон — ещё и примчится лично. Скорее всего, она не сделала этого, до сих пор лишь по причине того, что, доставив меня в школу, уехала обратно в город.

Набираю ответ. Вместо не вполне заслуженного, но соблазнительного «Я ТЕБЯ УБЬЮ ПРИ ВСТРЕЧЕ» пишу скромное и исчерпывающее «Хорошо, что сегодня выходной».

Умываясь ледяной водой в ванной, даю себе зарок: никакого общения с Ксений и ни капли алкоголя, никогда!

15 июня 2011 года

В кабинете Евгении Фёдоровны монотонно тикают часы, это раздражает, но я скромненько сижу на стуле и терпеливо жду появления женщины. Ещё месяц назад её отсутствие меня бы не смутило. Аккуратно перебрав все папки на столе, я бы нашла ту, что искала, и спокойно покинула помещение. Хозяйка кабинета на такое бесцеремонное поведение давно уже выдала мне устное разрешение. Однако обстоятельства поменялись…

Какой же противный звук — это тиканье! Хуже, чем столовыми приборами по посуде. Раньше первое место в рейтинге выводящих из себя шумов занимали смешки Ксении, но их я больше никогда не услышу. И причина отнюдь не в увольнении девушки.

Меня очень удивило, когда её заявление подписали, ведь учебный год ещё не закончился. Да, все темы она отвела, но всё равно… Любопытство зверствовало, только, помня о своём зароке, я свела к минимуму общение с Ксюшей. Да и она особо разговорами не донимала — сообразила, что, протрезвев, я резко изменила отношения к нашей с ней незабываемой вылазке в город.

Девушка не обиделась на меня за это. Во всяком случае, перед отъездом из школы, она прибежала ко мне в кабинет, порывисто обняла и даже сказала на прощание несколько слов. Жаль только, смысл их мне до конца не ясен.

«Я знаю, ты — мой билет в рай», — шепнула она тогда. В её глазах стояли слёзы, но в тот момент я настолько растерялась, что промолчала.

Через три дня мне рассказали про аварию. Ксюша разбилась насмерть, когда ехала на собственной машине — отказали тормоза.

Эта новость произвела на меня странное впечатление: мне отчего-то стало жутко. Когда шоковое состояние прошло, я разобралась в причинах своей необычной реакции. Подсознание сработало быстрее рационального начала, вызвав страх. Позже подключилась логика, собрав множество разрозненных событий в пугающую картину.

Ксюша знала, что умрёт… «Умрёт», как бы ни так! Почему я до сих пор даже в мыслях не могу произнести слово «убийство»? Однако тонкости подбора слов можно отставить в сторону, сути это не изменит: она знала о том, что её ждёт.

С чего бы ей ещё произносить слово «увольнение» особым тоном? Почему не согласиться на новую встречу с Филиппом? И разве, рассматривая каталог в тот майский вечер, девушка не заявила с уверенностью о том, что дальше будет ещё хуже? Ах да, не стоит забывать и о внезапном желании в срочном порядке найти мужчину, не считающего секс на первом свидании чем-то из ряда вон выходящим! А то, что она устроила с Филом под боком у меня… Ксюша никогда не была настолько безбашенной.

Особенности увольнения в нашей школе не являются секретом и для Бориса. Это становится ясно, если вспомнить его беседу с Ксенией. Даже ученикам что-то известно. Полагаю, Марина Алфёрова фразой «Вы же ничего не знаете» намекала не на свои внутренние переживания и мою неспособность их понять, а на отсутствие у меня хотя бы малейшего представления о ситуации в школе.

Ещё я выяснила: Гриша, на место которого пришёл Борис, последний раз выходил в интернет спустя четыре дня после увольнения. Возможно, социальные сети зло, но и польза от них есть.

Только самое неприятное не это, ведь, как ни крути, собственная шкурка всегда ценнее. Виктор Петрович, душивший меня излишней заботой и контролем, сдувавший пылинки, резко поменял своё отношение. На его поведении это почти не сказалось — изменился взгляд. Теперь в нём сквозит разочарование. К несчастью, относится оно не к моим поступкам, поскольку веду я себя идеально.

Точную причину перемен назвать трудно. Однако в свете произошедших событий, могу предположить, что опекуну жаль своего времени и своих сил, потраченных на меня. Наверное, так смотрят на отработанный материал.

Возможно, я себя накручиваю, а возможно, это не пустые опасения, но пока об увольнении никто речи не заводил…