Сейчас я пребываю в таком тревожном состоянии, что стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Рука дергается, и на половине страницы чернила оставляют длинный росчерк. Показалось? Я прислушиваюсь. Через несколько секунд звук повторяется. Приходится отложить дневник в сторону и спуститься на первый этаж.
За входной дверью меня ожидает сюрприз.
— Доброго вечера, госпожа Далия, — неизменно любезным тоном произносит господин Лит.
— Я бы на вашем месте пожелала доброй ночи, — замечаю вместо приветствия.
Эльф кивает:
— Как вам будет угодно. Вы меня не собираетесь впускать?
Я отступаю на несколько шагов, позволяя неожиданному посетителю войти в дом.
— Благодарю. — Эльф стягивает перчатки. Неужели он запланировал длительный визит? — Довольно рискованно открывать незнакомцам в столь поздний час. Вы даже не поинтересовались, кто к вам пожаловал.
Я лишь пожимаю плечами. У меня нет желания объяснять, что я почувствовала его запах, едва оказалась в центе гостиной.
— Впрочем, ваша безопасность исключительно на вашей совести.
— Насколько мне известно, с юридической точки зрения в сложившейся ситуации именно ваша сторона будет нести ответственность в случае причинения вреда моей жизни или здоровью, — отвечаю я на утверждение господина Лита.
— С юридической точки зрения, говорите… И кто же просвещал вас в этом вопросе?
— Брат.
— Действительно, кто же еще.
Тема нашей беседы, принимая во внимание странности, творящиеся со мной на службе, не самым благоприятным образом отражается на моем настроении, поэтому я спешу перейти к сути:
— При всем моем уважении, я думаю, целью вашего визита является не обсуждение юридических тонкостей моего статуса во время пребывания в Эль.
— Как много слов, — замечает эльф, рассматривая обстановку гостиной. — У вас довольно мило.
— Спасибо, но все же, зачем вы пришли?
Этот вопрос заставляет господина Лита мгновенно переключить свое внимание на меня.
— У меня к вам есть просьба.
О! И у него тоже? Что за совпадение!
— Какая?
— Я бы хотел ознакомиться с содержанием одного фолианта. Предоставить его могут только сотрудники первого отдела.
— Хорошо. Мы работаем с десяти часов. Для получения книги вам необходимо прийти в библиотеку и заполнить стандартную форму. Учитывая трепетное отношение к вашей должности, заявка будет рассмотрена немедленно, и через пару часов вы получите свой фолиант. Только я полагаю, что вам все это известно.
С самого начала моего монолога эльф улыбается и кивает головой.
— Разумеется, я знаком с порядками, установленными в Королевской библиотеке. Я хочу получить эту книгу… неофициально.
Подобное предложение вызывает у меня смех.
— Это невозможно!
— Отчего же? Объясните, что вам мешает положить ее в свою сумочку, с которой вы, похоже, не расстаетесь ни при каких обстоятельствах, и таким образом вынести из здания? — совершенно невозмутимо спрашивает господин Лит.
— Мешают последствия такого поступка. Мне в этой ситуации грозит не просто увольнение, а судебное разбирательство, — объясняю очевидное, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
— А вам не приходило в голову, что в случае отказа выполнить мою просьбу, учитывая, как вы выразились, трепетное отношение к моей должности, вас ожидают те же самые последствия?
Я молчу. Об этом я действительно не подумала.
— Так каков же ваш ответ?
— Нет, я не собираюсь нарушать правила, — говорю тихо, но четко.
— Посмотрите на меня, — просит эльф.
Эту просьбу я могу выполнить. Некоторое время мы стоим в тишине и смотрим друг на друга. Оказывается, у него черные глаза. В одежде он тоже отдает предпочтение этому цвету. Редкое явление — внешность, отражающая внутреннее содержание… впрочем, его запах все равно удивительно приятный.
Эльф усмехается и отводит взгляд первым.
— Вы отказываетесь?
— Категорически, — подтверждаю я.
— У вас есть время подумать. Завтра к одиннадцати подойдет один из моих подчиненных и принесет записку с названием книги.
— Не стоит себя не утруждать. Я не буду делать того, на чем вы настаиваете, — повторяю упрямо.
— Все же у вас будет двенадцать часов на размышление, — с этими словами господин Лит поворачивается и направляется к входной двери, надевая на ходу перчатки. — Можете меня не провожать. Только не забудьте запереть замок после моего ухода. В данный момент мы действительно несем ответственность за вашу жизнь.
Я закрываю лицо руками. Два щелчка двери. Потом шаги по ступеням. Вот шуршит гравий под его ногами. Едва различимое, на пределе слышимости, урчание машины. Тишина.
В данный момент они несут ответственность за мою жизнь, но завтра это изменится. Сбежать в Ямель не получится, я уверена. Либо меня просто не выпустят, либо спустя какое-то время придет письмо, где сообщат, к примеру, что из секции, находившейся под моим надзором, пропали книги. Или выдвинут иное обвинение, на которое хватит фантазии у господина Лита.
Почему все это происходит?
3-е число 15-го месяца
Утром вместо тренировки я придирчиво выбираю одежду и тщательно укладываю волосы. Успокоительный эффект от этих занятий длится ровно до тех пор, пока перед моими глазами не замаячили башенки библиотеки. Внутренности тут же скручиваются в тугой узел.
На службе безуспешно стараюсь погрузиться в работу, сверяю списки с поступившими книгами, но постоянно сбиваюсь. Мои мучения прерывает господин Никий Глорий, поспешно вошедший в кабинет. Он выглядит необычайно растерянным.
— Госпожа Далия, вас ожидает в главном зале посетитель, — обращается ко мне эльф.
Тяжело вздыхаю и бросаю взгляд на часы — ровно одиннадцать.
— Разве в мои должностные обязанности входит общение с ними? — я почему-то упорно стараюсь делать вид, что ни о чем не знаю и ничего не понимаю.
— Не входит, конечно. Но этот господин требует вас. Он из… из императорской охранки.
Я замечаю, как при упоминании этого заведения Ий отрывается от своих бумаг, а Астен прижимает ладонь к губам. Да, факт, что мной заинтересовались служащие из этой организации, достоин внимания, но, скорее всего, шок вызвало употребление нашим начальником названия организации, не принятое в приличном обществе. Невежливо, конечно, но звучит гораздо понятнее, чем "особый отдел полиции".
— В таком случае, мне не стоит заставлять этого господина ждать, — произношу я с улыбкой и встаю из-за стола.
Напоминаю себе, что не следует расцеплять пальцы. Будет лучше, если никто не увидит, как они дрожат.