Судьба-злодейка - читать онлайн книгу. Автор: Галина Голицына cтр.№ 50

Она рассеянно кивнула, продолжая наблюдать за покупателями.

Внимание привлекала группа разновозрастных женщин. Ими руководила бойкая моложавая пенсионерка. Женщины из этой группы, схватив по книжке, а кто-то и по две, выстраивались в очередь в кассу. Оплатив, отходили к огромному окну у входа и там ждали остальных. Моложавая пенсионерка, явный лидер по натуре, что-то им говорила, энергично жестикулируя. Роману стало интересно, он подошел послушать, потянув за собой Марину.

Оказалось, что это недавно образовавшийся фан-клуб почитательниц Белого Шоколада. Увлеченные творчеством этого автора, они списались в Интернете и решили образовать своего рода литературный кружок, чтобы обмениваться мнениями вживую, а не на форумах. И по случаю такого долгожданного события – выхода в свет новой книги – решили совместить приятное с полезным: купить новую книгу любимого автора, а заодно пообщаться, обменяться впечатлениями.

– Ты знала об этом фан-клубе? – шепотом спросил Роман.

– Понятия не имела. Откуда? Люди живут своей жизнью. Что-то читают, что-то обсуждают. Мне никто не докладывает.

– Ага, тебе попробуй доложи, – хмыкнул он. – До тебя добраться сложнее, чем до далай-ламы. Они ведь даже не догадываются, что их любимый автор живет с ними в одном городе.

– Надеюсь!

– Не понимаю я тебя… Неужто не хочется искупаться в лучах славы?

– А это как? Мне поаплодируют, а я картинно поклонюсь? Нет, не хочется. Мне больше нравится наблюдать естественную реакцию читателей. Что я обычно и делаю. Когда вижу такой ажиотаж, настроение улучшается, и этой «подзарядки батарей» мне хватает надолго. Понимаю, что не зря работала, и с энтузиазмом сажусь за новую книгу. Жалко, бабушка не дожила. Она бы мною гордилась! Матери-то все равно было, чем я занимаюсь, да и книг она не читала. А вот бабушка бы оценила. По сути я – очень одинокий человек. Общаюсь, конечно, с соседями. Изредка – с редакторами. Но толпы подруг нет. И порадоваться за меня некому. Зато и позавидовать тоже некому. Мою тайну знают только Валя с Мишелем. И Мила, само собой. Они радуются, конечно, каждой новой книге. А больше – никто.

– Как никто? Я тоже радуюсь! Теперь, когда узнал. И дальше буду радоваться каждой твоей книжной премьере. А давай такую традицию заведем: будем отмечать выход новой книги. Вот прямо сегодня и начнем. Закатимся в ресторан: только ты и я. Чтобы тайну твою не разрушить. Но зато у тебя будет праздник. И создам этот праздник я.

– А ты уже переступил через зависть и досаду?

Заметила, значит… А он так старался не выдать себя! Не удалось.

– Переступил. Какие у нас с тобой могут быть счеты? Если бы я тоже был писателем или ты – архитектором, тогда могло быть соперничество. А так… Что нам делить?

Женщины у окна, поджидая подруг, уже листали свои книги, некоторые места зачитывали вслух, восхищались слогом.

Роман сам не понял, как шагнул в их круг, потянув за собой Марину, и, не отпуская ее руки, громко сказал:

– Милые барышни! Разрешите вам представить виновницу торжества! Автора, которым вы так восхищаетесь.

Престарелые «барышни» на минутку умолкли, растерянно переглянулись, потом затараторили все разом, возмущенно глядя на Марину, как на самозванку, и выкрикивая, что Белый Шоколад – это мужчина, который живет в Москве, может даже – на Красной площади, и нечего тут морочить им голову.

С окаменевшим лицом Марина поманила Романа. Он наклонился, и она тихо, но отчетливо сказала ему на ухо:

– Ну вот ты и ужалил, скорпион…

Потом отошла, зачем-то вынула из сумки телефон и подозвала командиршу этого воинственного дамского подразделения. Они отошли в сторону и стали о чем-то говорить. Роман решил, что Марина все-таки отважилась выйти из тени. Наверное, договаривается о творческой встрече или что-то в этом роде. Телефонами обменяются, потом вечер устроят. Так и надо. Нельзя всю жизнь пребывать в подполье! Долго наблюдать за ней он не мог, потому что на него наседали «барышни»: кто-то его стыдил за вранье, кто-то откровенно строил глазки. Он отбивался и отшучивался, как мог. Но тут подошла их «вожатая» и громко сказала:

– Отстаньте от человека! Болен он. Психически нездоров. Женщина, что с ним была, – сиделка при нем. Опекает. Сама сказала. На него находят приступы, поэтому в одиночку его не отпускают. Она пошла сейчас вызывать по телефону подмогу. А вы, юноша, – обратилась она к Роману, – далеко не уходите. За вами сейчас приедут, помощь окажут, домой доставят. – И пробормотала уже вполголоса, для себя: – Хотя лучше бы – в спецклинику.

Роман сначала даже не понял ничего. Но постепенно до него дошел смысл сказанного. Он расхохотался. «Барышни» опасливо посторонились, понимающе кивая друг другу. Лидерша махнула им рукой и почти строем увела из магазина.

Роман вздохнул, осмотрелся, ища Марину. Не увидел. Ах да, она же на улицу вышла, подальше от этой толпы.

Он тоже вышел на улицу, огляделся. Марины нигде не было. На всякий случай пошел к машине: вдруг она решила ждать его там. Но и там ее не было. Он снова беспомощно оглянулся, обозревая округу. Нет нигде.

И тут до него стал доходить ужас произошедшего. Марина быстро сориентировалась в нештатной ситуации. Не стала даже связываться со стаей галдящих сорок. Просто отвела в сторонку вожака стаи и объяснила ситуацию, свалив всё на Романа. Назвала его сумасшедшим, сказала, что идет звонить куда надо. Тётка поверила и успокоилась. И сорок своих увела. От греха подальше.

Ему стало плохо. То ли от жары, то ли от страха. Он сел в машину, подставил лицо под спасительную прохладу кондиционера. Решил посидеть здесь еще какое-то время: вдруг Марина одумается и вернется. Но в глубине души точно знал: не вернется. Ни сейчас, ни позже. Ни сюда, к машине, ни к нему домой, ни в этот магазин. Никуда не вернется. И никогда. Он сам всё испортил.

И чем лучше он осознавал произошедшее, тем хуже ему становилось. Заколотилось сердце, прошиб липкий пот, задрожали руки. Еще утром он так радовался, что наконец-то нашел Марину, строил грандиозные планы, и что? Как же так получилось, что он только что буквально собственными руками выставил Марину из своей жизни? Точнее, сделал так, что ей пришлось спасаться бегством.

Как она сказала? «Ну вот ты и ужалил, скорпион». Точнее не скажешь. Мастер художественной прозы, кто бы сомневался…

И что теперь?

А теперь, похоже, он потерял ее снова. Может, уже навсегда. Ужасное слово «навсегда». Не хочется так думать. Теперь он знает, что она живет здесь, и можно будет попробовать ее найти. Но как?… Фамилию она сменила давным-давно. Может, заодно и имя… Он называл ее Мариной, она не возражала, но иди знай, какое имя у нее в паспорте! Как искать человека, о котором неизвестно ничего? В каком районе она живет? Тоже неизвестно. Можно поднять на ноги всю полицию, но что им сказать? Кого он ищет? Давно потерянную знакомую, о которой не знает ничего: ни адреса, ни фамилии, ни даже точной даты рождения. При этом сама Марина общаться с ним не желает, и полиция наверняка примет во внимание этот факт. И ему просто откажут. Сочтут сумасшедшим, как счел сегодняшний сорочий фан-клуб.