Золотая тигрица - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Петровичева cтр.№ 23

В воздухе витал запах огня и гари — тяжелый, душный. Не стоит надеяться, что это торфяной пожар.

— Мадам, станция закрыта, — молодой белобрысый полицейский уверенно и твердо взял меня под локоть. — Идет спецоперация.

Поезд за моей спиной уже набирал ход. Я скользнула взглядом по форме паренька: ага, а полиция-то столичная.

— Я в курсе. Меня сюда направил министр инквизиции, — сухо ответила я с интонациями Тобби. — Госпожа Маранзарис здесь?

Это, по большому счету, был выстрел в молоко: вряд ли сама директор полицейского управления приедет в эту глушь. Однако белобрысый с готовностью кивнул — похоже, проникся, уже готов был брать под козырек.

— Так точно, здесь! Прикажете проводить?

Белобрысый был младшим инспектором Хорцем. Мы прошли через здание вокзала, ставшее местом размещения жителей Зимура, и Хорц кратко и четко описал ситуацию: на окраинах поселка, там, где арендовали дома артефакторы со всей Хаомы, наркоторговцы устроили крупнейший перевалочный пункт. Когда сюда нагрянули первые отряды полиции и охраны короны, то со стороны схрона пошел огонь.

— Артефакты? — предположила я. Хорц толкнул дверь, выпуская меня из здания вокзала, и я едва не споткнулась, увидев, во что превратился Зимур.

Черные скелеты домов, печные трубы, похожие на грозящие небу пальцы, струйки дыма, которые до сих пор поднимались от развалин — память вновь вернула меня в прошлое, к останкам замка Альфреда. Я словно воочию увидела себя, молодую девушку в простом, чуть ли не служаночьем платье, с коротким ершиком каштановых волос — девушка стояла на мосту, смотрела на разрушенный замок и, захлебываясь от слез, беззвучно повторяла: сдох, ты сдох, сволочь…

— Так точно, конфликт артефактов и наркотических веществ, — Хорц отрапортовал четко, почти цитируя, потом смущенно добавил: — Я это все не очень понимаю, я не химик. Но там, в общем, какие-то элементы наркотиков словно взбесились от соседства с артефактами. Пошла реакция, ну и взрыв.

Я понимающе кивнула. Большое здание с когда-то белыми колоннами раньше служило поселковой управой и пострадало меньше остальных домов. Вон, даже стекла в некоторых окнах уцелели. По обугленным остовам изгороди кралась тощая кошка, очумело оглядывалась по сторонам.

По ступенькам спустилась Маранзарис — вид у госпожи директора был, мягко говоря, усталый: волнистые каштановые волосы собраны в небрежный пучок, на непривычно бледном лице мазок сажи. Я махнула ей рукой и подумала: интересно, как эту операцию представили полицейскому управлению? Как зачистку бандитского логова?

— Ох, Вера, рада видеть, — радости было бы намного больше, если бы я принесла бутылку ледяной воды. — Какими судьбами?

Хорц понял, что я не самозванка и пошел в сторону своих коллег, которые исследовали пепелище соседнего дома.

— Тобби направил со спецзаданием, — ответила я. Левая бровь Маранзарис едва заметно дрогнула.

— И давно ты на него работаешь? — спросила она, прикидывая, какую правду мне стоит рассказывать.

— Уже неделю, — ответила я и сказала без обиняков, благо наша давняя дружба позволяла говорить прямо: — Эжени, это ведь не взрыв. Это вы зачищали поселок, так?

Мы отошли чуть дальше по улице, и Маранзарис, помедлив, произнесла:

— Ладно, не будем тянуть быка за яйца. Да, приехали-то мы как раз зачищать. Вот только работать уже было не с чем. Местные рассказывают, что за час до этого полыхнуло на болотах, в схронах артефакторов. Слава Господу, всего два человека погибло, остальные успели сориентироваться.

— Сколько здесь жителей… было?

— Три сотни. Месяц назад было больше, приезжали на сбор ягод. Сейчас сезон закрыт.

— А охотничий еще не начался… — задумчиво промолвила я. Ловко, ловко. Оставалось только понять, какую игру здесь ведут. Холодок на шее не позволял расслабиться — я чувствовала, что меня загоняют в ловушку.

— Местные видели что-то необычное? — поинтересовалась я. Маранзарис неприятно усмехнулась.

— Не только местные. Двое моих инспекторов видели белые туманные столбы на болоте. А одна из женщин, слепая… кстати, она во-он в том доме жила, — Маранзарис махнула рукой, указывая на печную трубу в конце улицы, — говорит, что это духи болотной Маарь, которые ждут того, кто призван.

Некоторое время мы молчали, понимая, что надо раскрывать все карты, и не решаясь это сделать. Наконец, я сказала:

— Эжени, ты же меня знаешь. Десять лет уже. Мне можно сказать все, как есть. Что вы тут ищете?

Маранзарис вздохнула и ответила:

— Ладно, по-честному, так по-честному. Но учти: такая информация убивает.

— Не впервой, — беспечно отмахнулась я. К Маранзарис подбежал какой-то мелкий полицейский чин, подал бумаги на подпись. Госпожа директор чиркнула карандашом по листу и, когда полицейский убежал, ответила:

— Никакого тайника с наркотой тут и близко не было. Это все рассказы для прессы. Нас послали сюда по прямому приказу его величества для полного изъятия всех артефактов. Даже неработающих, даже сломанных. После этого приказано сжечь поселок дотла. Но, как ты видишь, кто-то нас опередил.

Я поежилась. День был солнечный и теплый, но откуда-то вдруг повеяло ледяным зимним ветром.

— Так что там со столбами на болоте?

Маранзарис посмотрела на меня с решительностью, из-под которой проглядывал страх — не за себя, за мою скромную персону. Так она смотрела на меня в тот вечер, когда Фуат свел близкое знакомство с рояльной струной.

Я всегда помогаю своим друзьям. И тогда тоже помогла.

— Только не говори, что хочешь туда пойти, — сказала Маранзарис. Я улыбнулась.

— Именно это и собираюсь сделать.

Михаль Шмидт, знаменитый хаомийский писатель, всем сердцем был влюблен в природу родного края и описывал ее так, что леса, заливные луга и болота вставали перед читателем словно наяву. Сейчас, шагая по узенькой, едва заметной тропочке, я думала о том, что господин Шмидт, пожалуй, был бы вдохновлен и этими местами.

Сезон сбора лекарственных трав был закончен, охотничий — еще не начался, и природа наслаждалась жизнью без людей. Щебетали беспечные пташки, перепархивая с куста на куст, под ногами тощих березок гордо красовались грибы, лихо сдвинув красные и рыжие шапки, воздух, очистившийся от гари, был свежим и прозрачным.

Конечно, барышня из благородного семейства не должна шастать по болоту, но западянские девушки обучаются этому искусству с ранних лет. Наши края — озерные, болотные, водяные — волей-неволей привыкаешь бродить по краю бучила, когда бучило окружает твое родовое поместье. И сейчас я шла вполне спокойно, давним чутьем ощущая, куда правильнее наступить.

Болота очень обманчивое место. Как, собственно, и вся жизнь.