Дорога по облакам - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Петровичева cтр.№ 21

То есть, дело было не в родительской любви, а в суровом просчете. Живой и здоровый принц сидит на окраине, получает деньги и в определенном смысле пользуется свободой — значит, его не подкупят те враги государства, о которых рассказывал Борх в первом разговоре с Эвглин. Борх и сейчас сидел в экипаже: он был настолько незаметным, что Эвглин обратила на него внимание только в эту минуту — когда он негромко откашлялся и произнес:

— Думаю, господа, все будет в порядке. Вас, конечно, не освобождают. Поселят в Везерли…

— Везерли! — хором воскликнули принц и полковник. — Рай на земле!

В сравнении с Приграничьем загородная резиденция государя Клауса действительно могла считаться раем на земле. Большой дворец, достаточно помпезный для того, чтоб производить колоссальное впечатление на зрителя, и достаточно уютный, чтоб спокойно в нем жить, располагался в самом центре большого парка, за которым начинались бескрайние зеленые луга. Там можно было охотиться, кататься на лошадях, плавать в искусственном озере — одним словом, развлечений хватило бы. Эвглин видела Везерли мельком, когда однажды поехала с однокурсницами за город на пикник, и удивительный белостенный дворец, словно бы сотканный из каменного кружева, ей очень понравился.

— Нас туда, конечно, не повезут, — сказал Харвис и накрыл ладонью руку Эвглин. Прикосновение отдалось легким разрядом тока. — Но если все пойдет так, как мы предполагаем…

— …то я, конечно же, жду вас в гости! — закончил принц его фразу и обернулся к Борху: — А что же о судьбе нашей очаровательной Эвглин?

Борх неопределенно пожал плечами и улыбнулся краем рта.

— Его величество пока размышляет. Разумеется, ему передали ваше предложение, Альден.

Эвглин невольно поежилась. Что если король решит просто бросить ее в тюрьму — так, на всякий случай? А принца и слушать не станет: вдруг иномирянка просто взяла и зачаровала его высочество так, что теперь он во всем ей подчиняется…

Экипажи ехали без остановки примерно полчаса, затем куда-то свернули и замерли. Окон в них не было, так что Эвглин даже приблизительно не представляла, куда их могли привезти. Потом экипажи двинулись снова, и стало понятно, что они спускаются куда-то вниз — должно быть, дорога шла с вершины холма. Звук дождя оборвался, и всех накрыло неприятной вязкой тишиной, которую нарушал лишь стук копыт и колес. Потом экипажи застыли, одна из дверей отворилась, и Эвглин увидела кирпичную стену. В экипаж заглянул один из офицеров и приказал:

— На выход!

Оказалось, что экипажи проехали на подземную стоянку: должно быть, чтоб не привлекать лишнего внимания. Харвис спустился первым, подал руку Эвглин и произнес:

— Вот и приехали. Скоро все решится.

Эвглин схватила его за руку так, словно была ребенком, который боялся темноты и вдруг обнаружил себя запертым в подвале без лучика света. Харвис ободряюще улыбнулся и негромко произнес:

— Не бойтесь, Эвглин. Если что, превращу вас в муху, и мы оттуда улетим.

— Только не забудьте расколдовать меня, — ответила Эвглин и удивленно поняла, что у нее еще остались силы для юмора. Харвис негромко рассмеялся и подмигнул ей.

— Ни в коем случае, — ответил он и повел Эвглин за принцем. Тот угрюмо следовал за Борхом и, насколько понимала Эвглин, с трудом держал себя в руках.

Принцу было не по себе. Очень сильно не по себе.

Их подвели к аккуратной деревянной двери, возле которой едва заметным зеленым светом дымились трубки артефактов. Эвглин уже видела такие: если мимо проходил колдун либо человек, который подвергся магическому воздействию, то зеленый свет в трубках становился тревожно-красным, и артефакт принимался гудеть. Офицер, который вел их компанию, открыл дверь, и принц Альден прошел первым. Артефакт никак на него не отреагировал, и Эвглин заметила, что офицер вздохнул с явным облегчением.

«Значит, они все-таки подозревали, что принц зачарован», — подумала она. В дверь вошел полковник, за ним Михаль и Борх — артефакт молчал. Офицер обернулся к Харвису и Эвглин и вполне доброжелательно произнес:

— Прошу вас, господа.

Харвис пропустил Эвглин вперед — когда она вошла в дверь, свет в трубках порозовел. Совсем чуть-чуть, ровно на столько, сколько нужно студентке Эльсингфосской академии. Зато когда Харвис приблизился к артефакту, свет не то что покраснел — налился пугающей багровой чернотой с проблесками алого, и коридор наполнился низким гудением.

— Проходите, проходите! — замахал руками офицер, и Харвис презрительно покосился в его сторону:

— Не бойся, — процедил он. — Не рванет.

Офицер снова махнул рукой.

— Поднимайтесь!

Харвис взял Эвглин за руку и потянул к ступенькам. Лестница была самой обычной: бледно-серый камень ступеней с голубыми прожилками, такие же бледно-серые стены, аккуратные перила. Принц сотоварищи ждал Эвглин и Харвиса возле высоких дверей, от которых так и веяло грозной неприступностью.

— Личный кабинет моего государя-отца, — произнес Альден и дотронулся до середины лба жестом взывания к Господу. — Сейчас все решится.

* * *

Личный кабинет государя Клауса оказался довольно уютным местом. Для посетителей уже приготовили стулья, а в стороне от дверей неприметный слуга неторопливо разливал по чашкам ароматный кофе. Когда за Харвисом и Эвглин бесшумно закрылась дверь, откуда-то из-за книжных шкафов появился король Клаус.

Эвглин видела его только на официальных портретах — невысокий мужчина перед ними был одет по-домашнему, но выражение лица было в точности таким же, как и на полотнах, висевших почти в каждом столичном здании: уверенным, спокойным, готовым при надобности щедро награждать и жестоко карать. Лицо казалось маской, и эта маска вдруг дрогнула, выпуская на свободу давно затаенную горькую радость.

— Здравствуй, сын, — король подошел к Альдену, порывистым движением обнял его и тотчас же отошел к столу. — Добрались нормально?

Альден кивнул и вдруг рухнул на колени перед отцом и закрыл лицо ладонями. Плечи принца мелко задрожали. Он плакал, и его слезы, насколько могла судить Эвглин, были вполне искренними.

— Батюшка, простите меня, — услышала Эвглин. — Если можете, простите…

Король дотронулся до плеча Альдена, словно хотел его утешить, но не знал, как это сделать. В кабинете царила мертвая тишина.

— Бог с тобой, голубчик, не плачь, — произнес король. — Дело житейское. Я тоже против твоего деда бунтовал. Вставай, незачем ноги бить.

Принц подхватил руку своего государя-отца и порывистым движением прижал к губам. Клаус прикрыл глаза и потрепал сына по светлым волосам.

— Будет, будет. Поднимайся.

Когда все сели, и слуга прошел по кабинету с подносом с кофейными чашками, король откинулся на спинку своего кресла и, глядя в окно, на пышный сад с потемневшей от дождя зеленью, произнес: