Марли и мы - читать онлайн книгу. Автор: Джон Грогэн cтр.№ 55

– Если думаешь, что я понесу тебя, забудь об этом, – предупредил я его.

Солнце осветило собаку, и только теперь я обратил внимание, сколько седых волос появилось на рыжевато-палевой морде. из-за того что шерсть была светлой, изменение оттенка было едва заметным, но бесспорным. Вся морда и большая часть бровей стали из темно-желтых белыми. Мы даже толком заметить не успели, как наш вечный щенок превратился в пожилого пса.

Кстати, это вовсе не означало, что он стал лучше себя вести. Марли был всегда готов совершить любой свой фирменный эксцентричный поступок, просто в более медленном темпе. Он все еще таскал еду с тарелок детей. Он все еще открывал носом мусорное ведро на кухне и тщательно исследовал его содержимое. Он все еще натягивал поводок. Все еще проглатывал предметы домашней утвари.

Все еще пил из унитаза и проливал воду из своей миски. Едва небо темнело и гремел гром, он все так же впадал в панику, а когда оставался один, превращался в разрушителя. Однажды мы приехали домой и обнаружили, что Марли носится по комнатам как угорелый, а матрац Конора был разодран до пружин.

С годами мы стали философски относиться к ущербу. Правда, теперь, когда мы жили вдалеке от флоридских гроз, Марли стал реже наносить урон. Если в доме живет собака, то неизбежно где-то отвалится штукатурка, какие-то подушки будут разодраны, какие-то ковры будут порваны. Как у любых отношений, у этих была своя цена. Мы на нее согласились, она устанавливала баланс между радостью, забавами, защитой и товарищескими отношениями, которые нам дарил Марли. Денег, что мы тратили на нашу собаку и на ремонты, хватило бы на маленькую яхту. Но как оценить преданное ожидание твоего возвращения домой в течение всего дня? Сколько стоит момент, когда твоя собака прыгает к тебе на колени или съезжает с тобой с горки на санках, облизывая лицо?

Марли заслужил место в нашей семье. Как странноватый, но всеми любимый дядюшка, он был тем, кем он был. Он никогда бы не стал Лэсси, никогда бы не попал на выставку. Теперь мы это знали. Но мы принимали его таким, какой он есть, и любили его за это еще больше.

– Эй ты, старый чудила, – сказал я псу на тропинке в тот день на исходе зимы, почесывая его шею. Кладбище, цель нашей прогулки, было всего в нескольких шагах от нас. Однако, как и в жизни, само путешествие было важнее, чем прибытие. Я присел на колено, гладя Марли, и сказал:

– Давай просто посидим здесь.

Когда пес передохнул, мы повернулись и пошли домой.

Той весной мы решили попробовать себя в роли животноводов. Теперь у нас был гектар земли, и можно было завести одно животное или даже пару. К тому же я работал главным редактором журнала «Органическое садоводство», который всячески пропагандировал присутствие домашней скотины и навоза в процветающем гармоничном садике.

– Было бы здорово завести корову, – предложила Дженни.

– Корову? – переспросил я. – Ты что, с ума сошла? У нас даже коровника нет, как же мы заведем корову? Да где же ты предлагаешь разместить ее? Уж не в соседнем ли гараже?

– Ну а как насчет овечки? – подумав, она сбавила обороты. – Овечки очень милые.

Я посмотрел на нее взглядом практичного человека, который считает своего собеседника полоумным.

– Ладно, давай заведем козу. Козы просто очаровательны!

В конечном счете, мы остановились на домашней птице. Каждому садовнику, который отказался от пестицидов и удобрений, домашняя птица приносит много пользы. Птица недорогая и требует относительно мало средств на свое содержание. Для полного счастья нужны были всего лишь маленький курятник и несколько чашек зерна каждое утро. Куры не только несут свежие яйца: когда хозяева выпускают их на прогулку, они прилежно чистят их владения, поедая жучков и личинок. Склевывая клещей, они рыхлят землю как маленькие эффективные почвофрезы и удобряют ее составом с высоким содержанием азота. Каждый вечер в сумерках они сами возвращаются к своей кормушке. Что могло пойти не так? Курица лучший друг садовника-органика. Куры приносят массу пользы. Кроме того, как подтвердила Дженни, они прошли тест на «миловидность».

Итак, мы остановились на курах. В школе Дженни подружилась с одной мамашей-фермершей, которая сказала, что с радостью подарит нам несколько цыплят из следующего выводка. Я рассказал про наши планы Землекопу, и он тоже согласился, что несколько курочек нам не помешают. У Землекопа был большой курятник, в котором он выращивал кур – и несушек, и на мясо.

– Только будьте осторожны, – предупредил он, складывая на груди огромные ручищи. – Ни в коем случае не разрешайте детям давать им имена. Как только куры получат клички, они перестанут быть домашней птицей и станут домашними животными.

– Конечно, – согласился я.

При разведении птицы, как мне было известно, места для сентиментальности не остается. Курица может жить до 15 лет, но несется она только в первые два года. Как только куры перестают давать яйца, приходит время класть их в кастрюлю. И это было только частью свода правил любого птицевода.

Землекоп внимательно вгляделся в мое лицо, как будто я пытался ему возразить, и добавил:

– Как только вы дадите им имена, все кончено.

– Заметано, – согласился я. – Никаких имен.

На следующий вечер, когда я приехал с работы и припарковался на подъездной дорожке, все трое детей выбежали из дома встречать меня, и у каждого в руках было по новорожденному цыпленку. Дженни шла позади и держала четвертого. Ее подруга Донна завезла птичек днем. Цыплятам едва был день от роду, и они, подняв головки, вглядывались в меня, словно спрашивая: «Не ты ли моя мама?»

Патрик был первым, кто выдал новость:

– Я назвал своего Перышко, – объявил он.

– Моего зовут Чирик-Чирик, – подхватил Конор.

– Мая цыпа Фшистик, – прощебетала Колин. Я уставился на Дженни вопрошающим взглядом.

– Пушистик, – пояснила Дженни. – Она назвала своего цыпленка Пушистиком.

– Дженни, – забил я тревогу, – что говорил нам Землекоп? Это будущая курятина, а не домашние любимцы.

– О, будь реалистом, фермер Джон, – сказала она. – Ты не хуже меня знаешь, что никогда бы не смог причинить вред ни одному из них. Ты только взгляни, какие они хорошенькие.

– Дженни! – взмолился я.

– Кстати, – сказала она, показав на четвертого цыпленка у себя в руках. – Познакомься с Ширли.

Перышко, Чирик, Пушистик и Ширли поселились на кухонном шкафу, в коробке, над которой висела электрическая лампочка, согревавшая их. Они ели и спали, потом еще немного ели и в результате росли с захватывавшей дух скоростью. Через несколько недель после того как птичек принесли домой, что-то заставило меня проснуться на рассвете. Я сел на кровати и прислушался. Снизу доносился слабый крик. Он был скрипучим и грубым, больше похожим на кашель туберкулезника. Крик прозвучал снова: ку-ка-ре-ку! Несколько секунд истекли, и он снова, так же слабо, но немного по-другому призвал: рук-ру-рук-ру-ру!