Не буди лихо (Слепой Циклоп) - читать онлайн книгу. Автор: Александра Стрельникова cтр.№ 31

— От че-ерт, — тоскливо протянул Петя и глубоко задумался.

Человек, столь сильно интересовавший его, тем временем неторопливо удалялся по улице. Они охотились на него уже почти неделю — и все безрезультатно. Наверно, только полнейшее отчаяние начинающего сыщика, у которого никак не шло его первое самостоятельное дело, могло толкнуть благовоспитанного и даже стеснительного юношу на то, что он выкинул в следующее мгновение.

Вечером, когда, холодея от ужаса и мучительно краснея, он пересказал свои подвиги восторженно слушавшему его Чемесову, реакция того поразила молодого человека до глубины души — сначала один из лучших московских сыщиков хохотал, утирая краешком рукава слезы, катившиеся из его единственного глаза, а потом кашлял почти до рвоты. Родионову даже пришлось делать ему укол, чтобы купировать приступ. Доркашов же был с позором изгнан, но когда вернулся на следующий день, Иван принял его с распростертыми объятиями.

— Теперь я уверен в вашем будущем, молодой человек, — осторожно посмеиваясь, чтобы не закашляться опять, приветствовал его Чемесов. — В вас есть здоровый авантюризм, совершенно необходимый в нашем пыльном деле.

А произошло вот что. Когда Петя понял, что все его планы катятся коту под хвост, он решился на отчаянный поступок. Собственно, никакого конкретного плана в тот момент у него в голове не было и в помине, просто его подхватила и понесла волна отчаянного вдохновения.

— Будь готов действовать, — приказал он фотографу, к которому его и отправил Иван с той запиской, а сам шагнул из подворотни и, надвинув пониже на глаза фуражку, быстрыми шагами двинулся вслед за дичью.

Поравнявшись с ничего не подозревающим человеком, он одним стремительным движением сорвал с него добротную меховую шапку и пустился наутек… Совершенно растерянный и возмущенный «клиент» еще не успел понять, что же с ним собственно произошло, когда перед ним уже вырос фотоаппарат на треноге, и маленький человечек, выкрикивая краткие, требовавшие непреложного повиновения по-военному четкие команды: «Замереть! Не двигаться! Исключительно важно! Для вечернего выпуска! Возмутительно! Ограблен среди бела дня!», ослепил его вспышкой магния…

— Так ты, значит, украл шапку, Петр Степанович? — трясясь всем телом от сдерживаемого смеха, спрашивал Иван.

Он слушал эту увлекательнейшую историю уже во второй раз, но от повтора она совсем не стала хуже и по-прежнему смешила его до слез.

— Я ее быстро бросил, Иван Димитриевич, — сконфуженно пробормотал молодой человек. — Ее, наверняка, подобрали и вернули владельцу.

— Но ведь тебя самого могли поймать, как обычного воришку! Вот была бы, брат, история!

— Практически невозможно! Еще в гимназии стало ясно, что я бегаю лучше всех.

Совершенно неуместная в данном случае гордость, прозвучавшая в голосе Доркашова, опять чрезвычайно развеселила Ивана.

— Ну и что будешь делать теперь? — спросил он, отсмеявшись, откашлявшись, и за всем этим не заметив, что как-то незаметно перешел с юношей на «ты».

— Пошлю запрос. Уже знаю куда. Надо только сочинить его половчее. Тогда расскажу, что из этого выйдет.

— Договорились.

В палату заглянул Иевлев, и Петя поднялся, почтительно поздоровавшись.

— Что, снова взялся портить молодое поколение? — спросил Олег.

Глаза его сияли, и Чемесов безошибочно понял — есть новости.

И действительно. Когда Доркашов простился и ушел, Иевлев, занявший его место, потирая руки, поделился ими.

— Его запомнили, Иван! Ты представляешь? Более того, теперь я знаю, что мне искать дальше! Невероятное, просто удивительное везение! Послушай-ка лучше, что вытворил этот тип!

Оказалось, что, войдя в Пассаж, человек, которого Чемесов с Иевлевым для простоты решили называть Григорием, не особо выбирая, но и не спеша, купил себе шапку-пирожок из бобра и тут же надел ее вместо своей лохматой ушанки. После чего, зайдя в другой магазинчик, взял в примерочную дорогое теплое пальто с подходящим к купленной ранее шапке воротником из того же меха. В третий магазин, где он сменил обувь, клиент вошел уже в нем. Преобразившись подобным образом, Григорий прошел Пассаж насквозь и, выйдя на улицу, остановил извозчика. В первом магазинчике осталась его шапка, во втором — полушубок, а в третьем — стоптанные башмаки…

— Теперь мы знаем, какого размера он носит ботинки. Большая удача, — уныло усмехаясь, подвел черту Иван. — Или это не все, что ты узнал, старый проныра?

— Думаешь, я мурлыкал бы, как нагулявшийся кот, из-за такой ерунды?

— Да кто ж тебя знает? Если уж ты способен думать обо мне, как о насильнике и убийце…

— Да ладно тебе, Иван, — отводя глаза, пробормотал Иевлев.

— Да уж! Ладно! Ну да черт с тобой! Рассказывай, что ты там еще прячешь за пазухой.

Иевлев даже зажмурился от удовольствия. То, что ему удалось все это узнать, было действительно огромным везением. Люди обычно забывали и более впечатляющие вещи, а тут! Просто дар божий!

— На углу Кузнецкого Моста, как ты знаешь, есть пост городового. Так вот он, представь себе, не спал и стал свидетелем любопытной сценки, которая разыгралась у выхода из Пассажа перед самым его закрытием. Некий господин вышел и остановился, явно поджидая извозчика, как вдруг из подъезда магазина выскочил приказчик с какой-то одеждой в руках, которую и попытался всучить вышеуказанному молодчику. Смекаешь?

Чемесов кивнул.

— Решил, что клиент полушубочек-то по рассеянности забыл.

— Точно. Так вот, городовой, о чем они говорили, естественно не слышал — уж больно далеко, но какой-то непорядок для себя отметил, а потому, когда господин наконец-то погрузился в пролетку, опять-таки запомнил номерок.

— Да ты просто везунчик, Олег!

— Так я же и говорю! Теперь остается найти этого второго извозчика, и мы будем знать, где обретается в Москве наш Гриша!

— Я бы особо на это не рассчитывал — уж слишком он хитер.

— Ты стал пессимистом, Иван!

— Полежи с мое в больнице! Мало того, что убийство с изнасилованием чуть на шею не повесили, так еще от банок, которые Родионов ставит с просто-таки маниакальным наслаждением, я стал пятнистый, как молодой олень! Компрессы, горчичники… — Иван мученически прикрыл единственный глаз. — У чертей на сковородке и то приятней, чем в лапах у этого коновала.

Олег в ответ промолчал. Иван, возмущенный его равнодушием к столь жгучим в прямом смысле этого слова проблемам, приоткрыл глаз и увидел в дверях Родионова. Оба его кулака были демонстративно уперты в бока. Нога, обутая в начищенный до блеска ботинок, размеренно постукивала по полу. Глаза же под возмущенно приподнятыми бровями метали молнии.

— А вот мы сейчас еще клистирчик на сон грядущий, — пропел фальшиво-ласковым голосом оскорбленный эскулап. — Или сначала прикажете судно подать?