«Черная метка» для гуру - читать онлайн книгу. Автор: Марина Белова cтр.№ 21

Неспроста трое мужчин в самом рассвете сил решили перешагнуть порог смерти. Ох неспроста. Допустим, Артур и Всеволод Богун действительно увлекались древнеиндийской философией. Вполне возможно, что в их головы, насквозь пропитанные идеями брахманизма, пришли мысли о смерти, в результате которой наступит счастливое перерождение. Возможно, Артур и Сева попросили кого-то им помочь.

Но Борис Гришин?! Его личность совершенно не укладывалась в схему самоубийства на мистической почве. Если верить Алине, на религиозного фаната он не походил. Совершенно! Чего еще Борису было желать в новом перерождении? Денег? Они ему достались не по факту рождения, он их заработал своим упорством и трудом. Положения преуспевающего бизнесмена он также достиг сам, благодаря работоспособности и умению вкладывать деньги.

И все же было в этих трех смертях что-то общее. Что? Этого мы пока понять не могли. Полагаясь на свою интуицию, мы предположили, что если потянем за ниточку, связанную с Борисом Гришиным, то она непременно должна нас привести к человеку, который так или иначе причастен к смерти и Артура Ковалева, и Севы Богуна.

Утро следующего дня у меня и у Алины началось очень рано. Без пятнадцати семь Алина уже поджидала меня у подъезда. Я растолкала Анюту, чтобы та не проспала школу. В ответ услышала:

– Мама, я же тебе говорила, что наш класс начинает учиться со второго урока. Паша не успевает из своей деревни добраться в город к первому. Ему для этого надо встать в шесть. Как хорошо, что дирекция школы пошла навстречу мальчику, – Аня сладко зевнула и вновь закрыла глаза.

– Паша живет деревне? – удивленно спросила я. Мои мыслительные способности явно с утра тормозили. Могла бы догадаться, что семья Радомских живет не в пыльном и загазованном городе, а на природе, в уютном поселке, в котором есть все-все: и магазины, и рестораны, и спортивные сооружения Странно, что там школы нет.

– Мама, ну ты как с луны свалилась, – покачало головой мое чадо. – Только умственно отсталые стараются селиться в центре города.

– Спасибо за комплимент. Лично мне нравится жить в центре. Все рядом, можно пешком ходить на работу.

– Мама, мама, не о тебе речь. Я говорю о тех людях, у которых есть возможность жить одновременно и в городе, и на природе.

– Ага, понятно, – буркнула я, удивляясь тому, как после общения с Пашей изменилось ее мнение о месте проживания. До недавнего времени Аня была счастлива, что ей в школу идти всего десять минут, а не полчаса трястись в трамвае, как это делают многие из ее одноклассников. – Завтрак на столе, – предупредила я дочь и попросила: – Пожалуйста, не усни снова.

В начале восьмого Алина остановила свой «Опель» у дома Владимира Антипова. Первого, кого мы увидели, выйдя из машины, была Настя Зотова. Женщина с кислым выражением лица мела двор, раздраженно шаркая густой метлой по серому асфальту.

«Наверное, от муженька досталось. Гении, особенно непризнанные, весьма капризные существа. В быту они, как правило, деспоты, свято верящие в то, что общение с ними делает живущих рядом людей счастливыми. Ох, не завидую я Насте. Впрочем, почему я решила, что Павел непризнанный гений? Его картину приобрел коллекционер за весьма высокую цену. Теперь он признанный, но лучше Насте от этого не стало. У него успех, появился заказчик на творческую продукцию. Он поднялся на более высокую ступеньку общества, а она, как и прежде, вынуждена подметать двор», – думала я, наблюдая за Настей.

– Доброе утро, Настя, – Алина окликнула жену художника.

– Вы? – Настя отставила метлу в сторону и хмуро на нас посмотрела. – Значит, вчера с Вовкой не встретились? Да, он поздно пришел. В девять. У них опять на работе аврал. Будь он женат, жена бы его была счастлива.

– Почему?

– По кочану! Завидую женам моряков. По полгода мужей не видят. Никто нервы не трепет.

«Значит, я оказалась права. Настю достал Павел», – порадовалась я своей интуиции.

– Одну-то картину продал, а амбиций – как у придворного художника китайского императора. Кофе только в зернах, булки только свежевыпеченные. Клубничное варенье уже не катит – только джем, – пробурчала Настя, сквозь зубы.

– Настя, а Владимир один живет?

– Один? Как сказать! – хмыкнула та. – Баб у него много, можно сказать, меняет как перчатки, но жениться не собирается и оставить какую-то одну у себя не торопится. А может, бабы ему умные попадаются: шею в ярмо вдевать не хотят, видят, какой гуляка. Не то что я, дура. Пришла к Пашке с вещами, да и осталась. Даже о свадьбе не заикнулась. А теперь жалею. Законная жена имеет право на половину имущества, а я на дырку от бублика. Чувствую, бабло к нему повалит, а я так и останусь с метлой в руке.

– А сейчас Владимир дома? Не знаете? – спросила я, поймав себя на мысли, что нашей собеседнице нужны свободные уши, в которые она собирается слить всю свою обиду на гражданского супруга.

– Идите, – махнув рукой, разрешила Настя. – Мимо меня еще Вовка не пробегал, значит, дома. Вы уж простите, я ему вчера сказала, что его две женщины спрашивали.

– Сказали и сказали, – Алина равнодушно пожала плечами и собралась идти к подъезду. Посмотрев на меня, она кивком головы позвала, как бы говоря: «Что стоишь? Охота послушать причитания обиженной жены? Если нет, пошли».

– Если не отвечает, колотите в дверь. У Вовки кнопка звонка западает, – вдогонку нам донеслись Настины слова.

Не предупреди она нас, мы бы так и стояли под дверью, недоумевая: «Как же так? Хозяин должен быть дома, а не открывает». Когда до нас дошло – пора стучать, мы что есть силы заколошматили по двери. Через пять секунд после страшного тарарама, устроенного на площадке, открылось сразу две двери. Из одной высунулась лысая голова старичка. Через толстые линзы очков он окинул нас подозрительным взглядом и спросил:

– Почто стучите? Мед? Картошка?

«Кажется, дед обознался», – подумала я, недоумевая, как можно двух респектабельных дам принять за селянок.

В проеме второй распахнутой двери стоял мужчина среднего возраста. Внешность у него была самая заурядная, незапоминающаяся. Не красавец, не урод, не блондин и не брюнет – шатен, уже к тридцати годам потерявший большую часть волос. Остатки шевелюры были тщательно причесаны и гелем для укладки прилеплены к коже головы, надо полагать, дабы не растрепались.

Из-под майки Антипова – а кто бы это мог быть еще? – выпирал намечающийся пивной животик. Ниже майки я опускать глаза стеснялась: хозяин квартиры стоял перед нами в семейных трусах весьма игривой расцветки. На белом ситчике были отпечатаны мишки в карнавальных колпачках. Заметив мое смущение, хозяин не извинился и не поспешил натянуть на себя брюки.

Удивило меня и другое. Вместо уместного вопроса: «Вы ко мне?» – он приподнял брови и с интересом стал нас разглядывать, с видом неисправимого бабника – оценивающе и слегка надменно. Надо же! Как этот тип с посредственной внешностью может пользоваться успехом у женщин? Что там Настя говорила – меняет баб как перчатки? Не знаю, не знаю…