Место вдали от волков - читать онлайн книгу. Автор: Нова Рен Сума cтр.№ 16

– А для чего этот? – спросила я. Он недостаточно большой для нормальной двери, темно-золотистый и запачканный, словно на нем оставили свой след сотни пар рук.

– Маленький ключ открывает дверь в частный сад. Он только для нашего дома. Больше туда никому нельзя.

Это были мои собственные ключи, доказательство того, что я здесь жила – в целом доме, высоком, с воротами и собственным садом. Я сжала кулак – ключи оказались теплыми и тяжелее, чем я ожидала.

– Да, если тебе что-то понадобится, сообщи мне, – сказала Анджали. – Я живу напротив, за дверью, у которой не валяется обувь.

– Не обувной монстр, – сказала я. – Поняла.

– Вечеринка в восемь. Ты же идешь? Конечно, идешь. Должна. Без тебя ее не будет.

– А что я должна делать? Просто со всеми познакомиться?

– Да, – ответила она. Ее глаза замерцали. – Со всеми. Приоденься. Ей это нравится.

Мисс Баллантайн и правда казалась чересчур церемонной. Я стояла, а Анджали сидела и не уходила. Возможно, пыталась со мной подружиться. Я уже и забыла, как это.

Я прочистила горло, намекая, что хочу остаться в комнате одна, и тут заметила это на стене за ее спиной: заблокированную кроватью еще одну дверь такого же белого цвета, как стены.

– Что это? – спросила я.

– Что? – сказала она и повернулась.

Дверь была невысокой, доходила мне до плеч, а роста во мне всего полтора метра. Даже ручка белая, словно чтобы слиться со стеной. Чтобы открыть эту дверь, придется отодвигать целую кровать – невыполнимая задача для двух человек, занимавших все пространство.

– Эй! В моей комнате такой нет! – сказала Анджали. Не успела я глазом моргнуть, как она потянулась к ручке.

И тут меня накрыло. Я рванулась вперед, схватила ее за запястья и потянула назад.

Я почувствовала отчаянную необходимость это сделать. Я не могла позволить ей или кому-то еще увидеть, что по ту сторону двери, – ощущала это всем телом. Там мое и только мое. Это моя комната, а не ее, и моя дверь.

Я не понимала, почему не позволила ей притронуться к ручке, но ничего не могла с собой поделать. Ее запястья были такими тонкими, что под кожей ощущались вены, артерии и как бежит кровь. А я держала ее крепко. Мои ногти впивались в нее. Я могла бы переломить ее запястья, как веточки, и как раз думала об этом: в одну секунду ты можешь чувствовать себя сильным и могущественным, а в следующую – маленьким и бессильным.

Я не знала, как долго ее вот так держала, но, когда пришла в себя, Анджали отступила к комоду, прикрывая запястья. Сквозь ее пальцы проглядывали красные пятна.

– Да что с тобой? – спросила она.

– Я не знаю. Прости. – Мне правда было жаль, но глубоко внутри меня спрятался комок энергии, который негодовал. Горел. Если это тот же самый приступ, что случился со мной в кабинете мисс Баллантайн, то я не знала, что с собой делать. Но я не могла ей рассказать. – Ты в порядке? Я прошу прощения.

– Дверь даже не открыть, – сказала она. – Перед ней стоит кровать.

– Знаю.

Она отошла от комода, стараясь избегать моих прикосновений. Последнее, что она мне сказала перед выходом из комнаты:

– Надеюсь, тебе здесь понравится.

Я услышала слабый гул.

Теперь я осталась одна. Заверила себя, что не важно, если соседи меня возненавидят – в этом нет ничего нового. Заверила себя, что не важно, если они все начнут говорить обо мне еще до начала вечеринки. Эта комната моя, и мне надо распаковать вещи и успокоиться. Важно лишь, что я здесь, в этом доме, и могу быть тем, кем совсем не являюсь в своем сердце. Здесь я могла вырастить новое сердце. Могла превратиться в совершенно другого человека.

Я открыла чемодан, чтобы проверить, что собрала мне мама. Внутри лежали туго свернутые футболки, джинсы, носки и пижамы – таким образом она раскладывала одежду в ящиках своего комода. В мешочках лежали туалетные принадлежности. Прописанные мне лекарства. Витамины. Зубная щетка. Зарядка для телефона.

Она предусмотрела все… кроме чего-то торжественного, что я могла бы надеть в качестве коктейльного платья, ведь она вряд ли думала, что оно мне понадобится.

Только я собралась закрыть чемодан, как увидела записку. Она обернула ею мою расческу и написала маленькими круглыми буквами, очень похожим на мой почерком. И мне сразу захотелось его сменить.

Бин, это временно. Пусть девочки немного успокоятся. Это их дом, и ты знаешь, я всегда буду это уважать. Я не выбираю их вместо тебя. Я даю тебе…

Дальше я не стала читать.

В изголовье кровати было окно. Я распахнула его как можно шире. Сразу за подоконником начиналась пожарная лестница, черная железная клетка, подарившая мне небольшой балкон. Внизу городские улицы, заполненные миллионами незнакомцев, которых я пока не разочаровала. Я высунула голову в окно и вдохнула воздух.

Вытянула руку – я не любила высоту и не хотела рисковать остальной частью себя – и раскрыла ладонь, отпустив записку от мамы.

Прошла минута, и реальность дала о себе знать в тишине летнего дня. Мама не знала, где я. Такое произошло между нами впервые – неизведанная территория. Если бы кто и понял мое желание находиться в этом городе, вскрыть тротуар, чтобы пустить здесь корни, то это она.

Вот только она больше не была той девушкой, что болтала ногами на этой пожарной лестнице. И не была той женщиной, что хватала все принадлежащее ей и останавливала машины с незнакомцами, чтобы спасти себя и дочь. Она не была храброй и не пыталась быть кем-то. Это даже хуже, чем то, что она обратилась в другую веру и сгибалась на скамье, притворяясь, что молится. В последнее время я едва ее узнавала, а раньше мы с ней были одинаковыми.

Разве она не помнила, как убегала? Не помнила все, что рассказывала мне до Блу-Маунтин-роуд, до сестер, до молитвы, до Рождества, до устройства в том доме, до того, как сдалась? Тогда окно, в которое нам пришлось сбежать, было очень маленьким и закрылось накрепко. Но не для меня. Я сделала это. Я добралась до Нью-Йорка.

И я клятвенно пообещала себе:

Я, как и Лейси, найду способ здесь остаться.

Я, наверное, целый час пролежала на кровати, подумывая написать маме сообщение, но так и не решилась на это. Даже не потянулась за телефоном, чтобы проверить, не пыталась ли она со мной связаться. Голова пульсировала от слабой боли, оставшейся после вчерашнего, хотя я не помнила, кроссовкой по ней ударили или чем-то другим. Возможно, пивной бутылкой. Зеленое стекло. Я нажала на место ушиба и попыталась помассировать, но не помогло. Закрыла глаза и не стала их открывать. Я лежала на боку по диагонали кровати, чтобы чувствовать легкий ветерок из окна. Он приглаживал мои волосы, словно рука. Так раньше делала мама, когда я была маленькой. Фоном пятью этажами ниже завыла сирена, загудели машины, закричал какой-то ненормальный – возможно, не на кого-то конкретно, а просто так. Городской шум, совершенно чуждый моим ушам, – но именно таким я всегда его себе и представляла.