Гитлер и РСХА - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шурлов cтр.№ 8

Утром следующего дня прусское информационное бюро выпустило официальное сообщение по поводу случившегося:

«В понедельник вечером загорелся германский рейхстаг. Имперский комиссар прусского министерства внутренних дел имперский министр Геринг немедленно после своего прибытия на место пожара распорядился о принятии мер и взял на себя руководство за их проведением. После первого же сообщения о пожаре на место происшествия прибыли рейхсканцлер Адольф Гитлер и вице-канцлер фон Папен.

Вне всякого сомнения, здесь имеет место тягчайший случай поджога, который когда-либо знала Германия. Полицейское расследование показало, что во всем здании Рейхстага, от подвала до купола, были устроены очаги пожара. Они состояли из препаратов смолы и смоляных факелов, которые были разложены на кожаных креслах, под печатными материалами Рейхстага, у дверей, занавесей, деревянных обшивок и в прочих легковоспламеняющихся местах. Полицейский чиновник заметил в темноте несколько человек с горящими факелами. Он немедленно выстрелил в них. Одного из преступников удалось задержать. Речь идет о 24-летнем каменщике ван дер Люббе из Лейдена в Голландии, при котором оказался вполне исправный голландский паспорт.

Он признал, что является членом голландской коммунистической партии… Этот поджог является еще неслыханным до сих пор актом террора со стороны большевизма в Германии. Среди сотен центнеров преступной литературы, которую полиция во время обыска нашла в доме Карла Либкнехта (документов, компрометирующих компартию, как мы помним, там найдено не было. — Авт.), находились также указания на то, как проводить коммунистический террор по большевистскому образцу… пожар Рейхстага должен был послужить сигналом к кровавому восстанию и гражданской войне. Во вторник в 4 часа в Берлине должны были произойти большие погромы. Вполне установлено, что в этот день во всей Германии должны были начаться террористические акты против отдельных лиц, против частной собственности, против жизни и имущества мирных граждан».

Содержалась в официальном сообщении и информация о принадлежности Люббе к коммунистической партии, якобы при аресте у него в кармане был найден соответствующий документ, подтверждающий это — членский билет. Входе процесса выяснилось, что никакого билета при себе у обвиняемого не было, сам же он твердо заявил, что ни в какой партии не состоит.

Не соответствовало действительности и утверждение властей о том, что Люббе признался в своих связях с социал-демократическими кругами Германии.

В ходе следственного эксперимента на месте происшествия было установлено, что осуществить одновременный поджог нескольких помещений Рейхстага, а именно так можно объяснить скорость распространения огня, в одиночку невозможно.

Уже в то время существовали и были доступны общественности многочисленные свидетельства того, что поджог был устроен самими национал-социалистами. Всех их обобщил и представил в виде меморандума депутат рейхстага от Немецкой националистической народной партии доктор Эрнст Оберфорен, разославший документ нескольким своим близким друзьям и соратникам по партии. Документ попал в руки западной прессы и был опубликован. В мае того же, 1933 года, Оберфорена обнаружили мертвым в городе Киль на севере Германии. По сообщениям полиции — покончил жизнь самоубийством.

Позже широкую известность получила история уголовника, а по совместительству и активного члена СА, Ралля, утверждавшего, что он входил в команду штурмовиков, как раз и занимавшуюся поджогом Рейхстага. Ралль описывал события в таких деталях, что сомневаться в правдивости его слов было сложно. В результате труп уголовника-штурмовика был неожиданно найден простым немецким фермером на своем поле в ходе обычных посевных работ.

Так или иначе, национал-социалисты получили предлог для расправы со своими главными политическими противниками и врагами — коммунистами. В тот же вечер, 27 февраля, прокатилась волна арестов. В общей сложности было задержано полторы тысячи левых. Причем, ордера на их арест были выписаны еще за несколько дней до поджога Рейхстага и лежали до поры до времени в полицейских участках без проставленной даты.

Уже 28 февраля президент Гинденбург издал свой второй за месяц чрезвычайный декрет, нивелирующий права немцев, гарантированные конституцией — «В защиту народа и государства». Он так и не был отменен, и, опираясь именно на этот документ, с 1933 по 1945 год действовало гестапо и другие ведомства гитлеровской Германии.

Недействительными были объявлены сразу несколько статей основного закона. Как гласил декрет, «…и за пределами законных ограничений допустимы ограничения личной свободы, права свободно выражать свое мнение, включая свободу печати, свободу союзов и собраний, тайны почтовой и телеграфной переписки и телефонных переговоров, постановления об обысках к конфискациям, а также ограничения собственности..». Наказания за нарушение запретов декрета были очень суровыми.

В то же день вышел и другой декрет — «Против измены германскому народу и преступных происков». За первое полагалась смертная казнь, за второе — каторжные работы.

Меры, описанные в увидевших свет документах, подразумевали введение чрезвычайного положения и передачи власти военным, но национал-социалисты сослались на то, что те не должны вмешиваться во внутригосударственные дела, поэтому все полномочия перешли в руки полиции.

В результате полиция продолжила аресты коммунистов, в том числе и депутатов коммунистической фракции Рейхстага, начатые еще накануне, и распространила их на социал-демократических политиков и журналистов. Были закрыты все коммунистические газеты.

На социал-демократическую прессу наложили двухнедельных запрет на выпуск — как раз на период проведения выборов и сразу после них (удобнее было скрывать злоупотребления НСДАП на избирательных участках и входе подсчета голосов).

Мотивировали власти свое решение тем, что «поджигатель» Люббе, якобы, признался в своих связях с немецкой социал-демократией, что было абсолютной ложью. Запрет на выпуск все время продлевался до тех пор, пока газеты не разорялись или не оказывались под контролем самих национал-социалистов.

В первые два дня после пожара и издания декретов в Пруссии было арестовано около четырех тысяч человек. В течение следующих двух недель эта цифра возросла в несколько раз, из-за чего пришлось организовать концентрационные лагеря.

Декреты предоставили в руки национал-социалистов мощнейшее оружие против политических противников, но в ходе выборов одержать оглушительную победу НСДАП не удалось. Вместе с умеренными националистами она получила 52 % депутатских мандатов. Однако, так как коммунистические политики были арестованы, они не принимали участие в работе парламента. Кроме того, Гитлер, в соответствии с изданными декретами, по своему желанию мог отправить в концлагерь любого депутата социал-демократа прямо со скамьи Рейхстага. Поэтому было бы правильно говорить о том, что НСДАП обладала абсолютным большинством. Вскоре во всех землях страны высшие руководящие должности были заняты национал-социалистами — прошла своеобразная кампания «унификации» Германии, создания из нее, по сути, унитарного государства с единым центром принятия решений в Берлине.