Русская смута XX века - читать онлайн книгу. Автор: Николай Стариков cтр.№ 72

♦ в вывозе семейств офицеров и гражданских служащих;

♦ в восстановлении Бугазского моста, ведущего в Румынию;

♦ пропуска в Бессарабию части одесского гарнизона в случае невозможности посадить его на суда ^[268].

Ответа от англичан нет, а время неумолимо истекает. Тогда Шиллинг посылает в британскую миссию офицера с письмом и просьбой срочно ответить. Ответ англичанин написал… немедленно, прямо сидя за столом ^[269]. Помощь морской артиллерией будет дана; 10 тыс. ружей уже плывут в Одессу; вопрос о восстановлении Бугазского моста не может быть разрешен на месте и запрос послан в Париж. На первый взгляд, все идет неплохо: даже для вывоза семей и других беженцев англичане обещают прислать корабли. Одна беда: мост, ведущий в Румынию, а точнее в захваченную ею у России Бессарабию, без разрешения Парижа восстановить нельзя. Хотя мост нужен даже не для спасения гражданских лиц. Бронепоезда белым девать некуда! Единственную оставшуюся железнодорожную ветку перерезал Махно, которого Деникин за опасность не считал. Через восстановленный мост можно было бы бронепоезда провести и спасти. Хороший штрих к вопросу о самостоятельности румын: для восстановления моста в Румынии разрешение надо получать в Париже.

Этот штришок нам еще пригодится для оценки будущих событий. Запомним его и двинемся далее по рапорту генерала Шиллинга: «8 января последовало, однако, новое письмо начальника британской миссии… с указанием, что Одессе опасность там не предвидят и что для эвакуации 30 000 человек пароходов предоставлено не будет, а если бы таковые и были, то возникает затруднение в принятии их в другие страны» ^[270].

Все меняется очень быстро. Оказывается, пароходов не будет, а если бы и были, то людей на них везти некуда! Не хотят «союзники» принимать бедных офицерских детей и обезумевших жен. Их же надо кормить. Вот если они погибнут от голода или красноармейской шашки, то это не будет стоить английскому и французскому бюджету ничего. Сам Шиллинг, изумленный таким ответом, мягко намекает англичанам, «что на обороне Одессы настаивало союзное командование», следовательно, оно и несет за это ответственность. И хотелось бы точно знать, чем оно в таком случае поможет. «Однако ответа на этот вопрос я не добился. Дальнейшая переписка и личные переговоры с англичанами носили все тот же присущий им дух уклончивости и неопределенности» ^[271], – продолжает свой доклад белый генерал.

Прошло две драгоценные недели (!) с начала этой странной игры «в вопросы и ответы» с англичанами, как Шиллинг получил от них первую конкретную информацию: «18 января глава английской миссии лично мне сообщил под большим секретом, что он с большой достоверностью может гарантировать проход наших войск в Бессарабию» ^[272]. Обратите внимание, что официально англичане ничего не обещают. Это не случайно: когда позднее выяснится, что обещания были гнусной ложью, пятно позора на британский флаг не падет. Просто Шиллинг что-то не так понял. Устал, перетрудился.

Тем временем катастрофа стала совсем близкой. До захвата Одессы Красной армией остается пять дней. Войска белых начинают разбегаться. Шиллинг снова пишет начальнику британской миссии и просит:

♦ выслать более мощные военные суда для обороны;

♦ транспорты для больных, раненых и семей;

♦ ускорить прибытие угля для пароходов и паровозов;

♦ ускорить получение разрешения румын на постройку переправ и такого нужного моста через Днестр ^[273].

Фактически он почти дословно повторяет свои просьбы и добавляет еще одну очень важную – уголь. Странным образом именно сейчас он и закончился. «К этому же времени относится наступление топливного кризиса, парализовавшего все переброски по железным дорогам» ^[274], – указывает в своем докладе Шиллинг. Без угля белым не сманеврировать войсками, кораблям без угля тоже не уйти, а англичане что-то не торопятся его подвезти. Лучшие мореходы мира забыли, что для пароходов нужно топливо? Нет, просто если уголь будет, то белые войска ускользнут из получившейся мышеловки. В результате: «Ко времени прибытия в Одессу английского угля ввиду небывалых морозов замерзание порта достигло уже такой степени, что никакие пароходы и катера не были в состоянии двигаться…» ^[275]

На дворе ведь январь. При очень сильном морозе вода замерзнет и эвакуация вообще станет невозможной. 22 января (4 февраля) 1920 года Шиллингу уже совершенно ясно, что города не удержать. В надежде спасти хоть кого-то и немного разгрузить порт белый генерал решает на русском транспорте «Николай» № 119, специально приспособленном для перевозки лошадей, направить в Новороссийск казачью бригаду генерала Склярова. Однако неприятные сюрпризы поджидают генерала Шиллинга на каждом шагу. Он узнает, что «англичане завладели этим транспортом и… что ни одна лошадь перевезена морем не будет» ^[276]. Помимо английских, ложью оказались и американские обещания. «Тоннаж, обещанный нам американцами, не только не был предоставлен, но американцы сами просили дать им пароход „Александра“, на что мы ответили отказом. Таким образом, помощь союзников по вывозу судов из порта реально ничем не сказалась» ^[277], – делает логичный вывод Шиллинг.

Наступал кульминационный момент в деле похорон англичанами деникинскои армии. Параллельно они вновь готовятся топить русские боевые корабли. Понемногу, не так массово, как это делали раньше, но так же планомерно и неотвратимо. Английские миноносцы вывели из порта практически достроенные подводные лодки «Лебедь» и «Пеликан». Но вместо того чтобы увести и спасти, англичане под предлогом закупорки порта затопили подлодки в южном проходе. Вместо того чтобы орудийным огнем прикрывать отход последних белых частей, британцы топят русские корабли. «Английский флот был пассивен» ^[278], – пишет в своих воспоминаниях Деникин. Результат «союзной» помощи описывает в мемуарах и барон Врангель: «От адмирала Бубнова я узнал кошмарные подробности оставления Одессы. Большое число войск и чинов гражданских управлений не успели погрузиться. В порту происходили ужасные сцены. Люди пытались спастись по льду, проваливались и тонули. Другие, стоя на коленях, протягивали к отходящим кораблям руки, моля о помощи. Несколько человек, предвидя неминуемую гибель, кончили самоубийством» ^[279]. Самое время подвести итог: