Покопайтесь в моей памяти - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Островская cтр.№ 24

— Хорошо, — согласилась Сухомлинова, все же подозревая какой-то подвох.

Она успела сбегать в магазин, купить торт и фрукты. Накрыла на стол и стала ждать. Ровно через полтора часа после звонка Бережной в дверь позвонили. Вера вошла в квартиру в сопровождении величественного мужчины, который, переступив через порог, сразу представился:

— Перумов — член Городской коллегии адвокатов.

Он помог своей спутнице снять легкое пальто и, вешая его на крючок, произнес:

— Мы с Верой Николаевной — старые приятели. К тому же я очень обязан ей, она помогла разобраться в одном весьма непростом деле. Мой клиент был ложно обвинен, но все обстоятельства были против него, и тем не менее уважаемый человек остался на свободе, а настоящие злодеи понесли суровое, но заслуженное наказание ^[1].Так что я просто обязан ей помочь… То есть вам, Елизавета Петровна, и вашей дочери.

Они прошли в комнату, и адвокат, увидев торт и вазу с фруктами, попросил на время освободить ему часть стола. Потом он достал из портфеля папку и сказал, что, для того чтобы вести дело, надо заключить договор с его конторой. Сухомлинова растерялась и посмотрела на Бережную, но Перумов тут же положил на стол еще один листок.

— Эта моя расписка в том, что деньги за адвокатские услуги мною уже получены в полном объеме.

Елизавета Петровна взяла листок и начала изучать текст. С удивлением увидела сумму — семьдесят восемь тысяч рублей.

— Но что-то я должна заплатить?

— Я уже получил от вас все, то есть от вашей дочери, которая вроде как уже обратилась в мою контору. Вы же видите расписку, данную ей.

Сухомлинова растерялась, потому что знала, что Аня никуда не ходила и не могла заплатить такие деньги.

— А на взятки? — спросила она.

Адвокат с удивлением посмотрел на нее, и тогда Елизавета Петровна объяснила:

— Я уже пыталась нанять адвоката. Но он сказал, что только на взятки нужно тридцать тысяч долларов и еще пять тысяч за его услуги. Еще надо внести в кассу. Свое предложение дать взятку он назвал консультацией и оценил ее в пять тысяч рублей.

— Не помните фамилию этого адвоката?

— Фарбер.

Перумов кивнул молча. И показал глазами на лист.

Сухомлинова начала знакомиться с текстом договора и не обнаружила никакого подвоха. Посмотрела, оглянулась на Веру, и та кивнула.

— Хорошо, — согласилась Елизавета Петровна, — дочь должна подъехать с минуты на минуту. Она подпишет.

— А теперь введите меня в курс дела. Вера Николаевна мне рассказала, но все хочу услышать от вас лично.

Сухомлинова начала рассказывать. Адвокат слушал и не перебивал.

Вернулась домой Аня и заглянула в гостиную.

— Привет, — помахала ей рукой Бережная, — помнишь меня?

— Теперь узнала, а если бы встретила на улице, то вряд ли. Ты очень изменилась.

— Ты тоже, а прежде я думала, что буду гордиться тем, что знакома с новой звездой балета, которую, как и легенду, зовут Анной Владимировной Павловой.

— Я, когда паспорт получала, взяла фамилию матери.

Ане дали текст договора, и она, едва прочитав его, подписала, не задавая никаких вопросов. Сказала только:

— Надеюсь, это поможет.

Адвокат тут же сообщил, что подготовил обращение в Верховный суд по поводу неправомерности вынесенного решения на бракоразводном процессе.

— Мне кажется, что и противная сторона прекрасно понимает это, а потому вы, Анна Владимировна, не можете закрепиться на какой-то должности. Очевидно, Федор Степанович внимательно следит за этим, чтобы в случае чего заявить, что у вас нет постоянной работы, а кто-нибудь из ваших несостоявшихся работодателей, может, даже не один, даст характеристику на вас: неуравновешенная, склочная, с порученным делом не справлялась, прогуливала.

— Им-то это зачем? — не поверила Аня.

— Им незачем, — согласился Перумов, — но если Первеев попросит, органы опеки обвинят вас в том, что вы не имеете постоянного заработка и, соответственно, средств для содержания ребенка. И суд согласится с их определением. У Федора Степановича огромные связи как во властных структурах, так и в коммерческих организациях. Он ведь, даже когда в мэрии трудился, был учредителем нескольких фирм. Закон допускает это, если официально он там не числится ни на какой должности и зарплату не получает. Поэтому из уважения к нему судья и принял решение отдать ребенка на воспитание отцу. Как фамилия судьи?

— Гасанова, — сказала Елизавета Петровна.

— Да вы что? — удивился Перумов, — Надо же, на кого вы нарвались — интересная личность эта Аида Оруджевна.

И снова перешел к делу, сказал, что подготовил иск о разделе имущества, совместно нажитого в браке с гражданином Первеевым Филиппом Федоровичем, и обращение в Верховный суд о неправомерности вынесенного судом первой инстанции решения, ущемляющего права матери.

— Еще надо бы зафиксировать то, что вас не допускают к ребенку, хотя встречи определены решением все того же суда. Желательно, чтобы вы сделали это в присутствие судебных приставов, которые контролируют исполнение решений. Хотя они вряд ли согласятся, скажут, что завалены более серьезной работой.

— Я смогу обеспечить их присутствие, — произнесла Вера Николаевна, — только ребенок сейчас находится за границей, куда он выехал с дедушкой и бабушкой.

— Тоже неплохой факт, — обрадовался адвокат. — Получается, что отец не занимается воспитанием ребенка. Я направлю соответствующий запрос в органы опеки.

Сухомлинова слушала адвоката, наблюдала за Верочкой, которую она помнила еще девочкой, удивлялась тому, как та из робкой школьницы превратилась в уверенную в себе молодую женщину. Вспомнила адвоката Фарбера и как пыталась угрожать ему, но ничего не добилась. Тетрадочка с записями Галины ей ничего хорошего не принесла.

— Верочка, — обратилась она к Бережной, — у меня к тебе есть вопрос, не относящийся к делу. Мы можем выйти на кухню минут на пять?

Когда они оказались за кухонным столом, Сухомлинова подвинула к себе стоящую на подоконнике сумку.

— Дело в том, что я, как уже говорила, работаю консьержкой. И вот недавно — буквально на днях — убили моего начальника, застрелили недалеко от дома, когда он выезжал на автомобиле… И никто не знает за что.

— Кто ведет следствие?

— Майор Егоров.

Вера кивнула.

— Неплохой следователь. Он на год раньше меня пришел в следственный комитет. Так что опыта ему не занимать. А у вас, как я догадываюсь, есть свои мысли по поводу этого убийства.

— Нет, — потрясла головой Сухомлинова, — мыслей нет. Но у меня есть некая тетрадочка, которую завела уволенная консьержка Галина. В тетрадочку она заносила все, что узнавала о жильцах. Потом она передала тетрадку Тарасевичу, и тот спрятал ее. Потом его убили. Вот я и думаю, что вдруг это как-то связано с записями Галины?