Покопайтесь в моей памяти - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Островская cтр.№ 16

А тогда он вернулся домой. Зашел к Лизе, все честно рассказал, а потом признался в любви. И сделал ей предложение. Сухомлинова, конечно, растерялась, хотя и ожидала этого. Не знала, что отвечать, а потому тихо сказала, что он ей нравится тоже.

В ночь перед его отъездом они впервые легли вместе. Правда, перед этим Володя спросил у Лизы, сколько будет в рублях пять тысяч долларов.

— Три тысячи, — быстро ответила Лиза.

— Обманул итальянец, — рассмеялся Володя, — у нас даже генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев столько не получает.

Он вернулся в Ленинград, но потом стал приезжать на выходные каждую неделю. А звонил почти каждый день. Пару раз и она съездила в родной город, но потому лишь, что скучала по маме.

А потом из декретного отпуска вернулась бывшая директриса — и Сухомлинову отправили домой. Володя встретил ее на вокзале с огромным букетом цветов. Это было очень мило, но от него неприятно пахло вином. Она снова стала жить с мамой, хотя Павлов Лизу просил перебраться в квартиру его родителей. Сухомлинова отказалась, потому что они не только не были женаты, но даже и заявление не подали. Каждый раз что-то останавливало: то у него аврал на работе, то отец болен, то какой-то праздник у друзей. Он ходил к друзьям. Сначала с ней, а потом и без Лизы, которая сказала, что не может смотреть, как он напивается. В пьяном состоянии Володя не был агрессивным, он только улыбался и готов был сделать все, что его попросит кто угодно — пусть даже совсем незнакомый человек.

А потом их пригласил на свою свадьбу ближайший друг Владимира. Он попросил Володю стать свидетелем, и тот с радостью согласился.

Торжество отмечали в ресторане гостиницы «Ленинград». На самом верхнем этаже в большом полупустом зале. Свадебные гости разместились в центре за длинным столом, а где-то по углам за столиками сидели люди, которые могли позволить себе в тяжелые времена перестройки ходить в дорогие заведения.

Свадьба шла своим чередом, а Павлов наклюкался еще до начала танцев, поэтому Лизу приглашали другие, но не так чтобы часто, потому что все гости явились парами. Через какое-то время к ней подошел очень похожий на иностранца молодой человек в сером двубортном костюме.

— Не откажете мне в одном танце?

Она взяла его под руку, они вышли в центр зала, где уже было не так много пар, потому что почти все вернулись к столу. Звучала музыка, они танцевали. Молодой человек прекрасно двигался и вел ее уверенно. Она чувствовала крепкие мышцы его предплечья, на котором лежала ее слабая рука, слушала, как он рассказывает о Старой Ладоге, где он побывал недавно, участвуя в раскопках древнего городища, и старалась не смотреть на Володьку, который глядел на них с глупой улыбкой на лице.

— Я сам достал из земли древний меч, — звучал голос молодого человека, — но не мог взять его в руку, потому что длина рукояти была у́же моей ладони. Выходит, древние русичи, хотя и были богатырями, роста были небольшого — едва ли выше полутора метров.

А сам он был высок — под метр девяносто, наверное. Шатен, с глазами, цвет которых Лиза не могла определить, потому что заглянуть в них боялась.

Он пригласил ее еще раз, а потом еще. Павлов уснул, уронив голову на стол. К Володьке подошла компания — парни и девушки, которые уже собирались покинуть мероприятие. Они подняли его и повели, почти потащили за собой, потому что сам он идти уже не мог И никто из его друзей не позвал Лизу. А она уже не хотела никуда уезжать. Очень скоро она перебралась за столик к молодому человеку, который пришел в ресторан не один, а с другом и его женой, приехавшими к нему из Москвы. Но и те сразу после полуночи поспешили на вокзал.

Музыка уже не звучала, зал опустел почти полностью. Официанты убирали со столов.

Молодой человек поднялся и сказал:

— Я провожу вас, Лиза, если вы не против.

На стоянке такси возле отеля машин не наблюдалось, они прошли к набережной. Сухомлинова держала под руку молодого человека, с которым знакома была полтора часа, не более, и не хотела его отпускать. А когда рядом остановилась машина, он усадил ее на заднее сиденье, а сам сел впереди с водителем. Закрыл дверь и обернулся к Сухомлиновой.

— Вам куда, Лиза? — спросил он.

— К тебе, — тихо ответила она.

Три дня они провели вместе. Два выходных и понедельник. Она даже на работу не позвонила, чтобы предупредить. В понедельник вечером набрала номер своей квартиры и, услышав голос мамы, поинтересовалась:

— Как дела?

— Ты вообще где? — возмутилась мама.

— У подруги на даче.

— Я приблизительно так и сказала родителям Володи. Прости, — вдруг опомнилась мама, — а откуда ты звонишь, если находишься за городом?

— Я в Солнечном на госдачах: тут везде таксофонные будки.

— Работу прогуляла, значит? Ну ладно, а у Володи еще хуже: он в милицию попал на той свадьбе: с кем-то подрался на улице. Ему пятнадцать суток дали.

Она разговаривала с мамой, лежа в чужой постели. Рядом с ней, обнимая ее, лежал человек, ставший для нее самым близким, самым любимым на свете. Володя был где-то далеко, и то, что произошло с ним, ее не волновало никак. Конечно, было жалко его, ведь они дружили когда-то. Вместе ужинали, вместе смотрели фильмы ужасов, даже спали вместе. Но все уже в прошлом, которое никогда больше не повторится — в прошлом, которое не только ушедшее настоящее, а на самом деле просто несовершенное время, куда не хочется возвращаться.

Она закончила разговор и посмотрела на любимого.

— Прости, — произнес он, — но я слышал часть разговора, — если твой приятель попал в милицию…

— Нет, нет, — возразила она, — я даже вспоминать его не хочу.

— В любом случае надо объяснить и расставить все точки. Ты его забыла, а он, возможно, не забудет тебя никогда. Завтра вечером я уеду на пару дней. Ты оставь мне свой телефон, вернусь — позвоню.

Утром он отвез ее на работу. У него была новенькая «девятка» цвета «мокрый асфальт» — ослепительно прекрасная машина с цифровой магнитолой и тонированными стеклами.

Лиза работала в Летнем саду и, когда они прощались возле этрусской вазы и целовались конечно же, мимо прошла Галина Романовна — директор. Прошла мимо и как будто и не взглянула на них. Но потом сказала:

— Объяснительную можешь не писать, я и так все понимаю — ни одна бы не устояла. Но прогул я тебе все-таки поставлю.

А Сухомлиновой было уже все равно. Она была влюблена. Влюблена на веки вечные.

Вот только он не позвонил через два дня. Она ждала и мучилась еще сутки, потом сама поехала к нему. Дверь открыла пожилая женщина.

— Какой Даниил? — переспросила женщина. — Нет здесь таких и никогда не было.

Так оборвалось ее счастье.

Павлова выпустили. Завод составил петицию, а начальник Первого отдела договорился с кем надо. На работе Владимира лишили квартальной премии. Он примчался к Лизе, но она отказалась с ним разговаривать. Он стоял под окнами, звонил, каялся и даже плакал. Но она была непреклонной. Его родители приезжали к ней, умоляя простить их непутевого сына. И тогда Лиза, уже сама расплакавшись, призналась, что любит другого. Ей не поверили. А через два месяца уже ее мама отправилась к его родителям и сообщила, что ее дочь беременна.