А теперь держи меня - читать онлайн книгу. Автор: Марсия Андес cтр.№ 93

— А что ты скажешь, Шторм?

Я замираю, смотря на лежащего под тёплым одеялом Егора. Взгляд голубых глаз печальный и вымотанный, умоляющий оставить его в покое. Укол жалости и боли пронзает сердце, и я еле-еле сдерживаюсь, чтобы не пересечь расстояние и не заключить любимого в объятия. Что же с ним было за всё время после операции? Почему сейчас передо мной потрёпанный жизнью человек, а не улыбающийся мальчишка, уверявший меня, что операция пройдёт успешно?

— Я тоже так думаю, — тихо, выговаривая каждое слово, произносит Егор. И я не понимаю, чьи слова он поддерживает: Машины или же нет. Его дыхание сбившееся, голос хриплый. Ему нужно поскорее в больницу, чтобы получить помощь врачей, а не находиться в этой непонятной квартире и выяснять, кто из нас предатель. — Это Матвей.

Иркутский смотрит на нас исподлобья, окружённый со всех сторон пристальными взглядами, и бежать ему некуда. Это конец. Он загнанный охотниками дикий зверь.

— Ты вышел из диспансера раньше, чем показался нам на глаза, — говорит Маша. — Ты догадался, что Рома сдал нас Арчи, нашёл его и решил присоединиться. Отправлять в больницу цветы — это твоя идея. У тебя остался фальшивый паспорт на имя Андрея. Ты ведь был именно им, когда мы бежали в Москву. Оформил на поддельные документы симку, позвонил с неё. А, после того, как Егора привезли сюда, ты убил Рому, подстроив своё похищение. Вы оба работали на Арчибальда, вот только даже не подозревали, что всё это время этот ублюдок был моей марионеткой.

Марионеткой? О чём она говорит?

— Только я не понимаю, зачем? Ты ведь тоже был жертвой Малийского, почему тогда помогал им?

Матвей молчит, продолжая пристально наблюдать за мной. Сейчас он начнёт отнекиваться, говорить, что это бред, что он не связан с Арчи и каждое слово, сказанное моей сестрой, — враньё. И я уже готова поверить ему, но Иркутский рушит все иллюзии.

— У меня было много времени, чтобы подумать, — чуть прищуривается парень. — Меня заперли в сраном диспансере, в то время как каждый из вас радовался спасению. Никто не знает, что такое ломка. Каждый день, каждую секунду. Херовее ничего в этой жизни нет. Я там гнил, и никто из вас даже не поинтересовался мной.

Холод скользит по крови, заставляя выстроенную логическую цепочку событий рухнуть словно огромную стену. Он это серьёзно? Обиделся из-за того, что мы отправили его на лечение?

— Ты сам подсел на наркоту! — не выдерживаю я. — Думал, что мы тебе разрешим уйти на все четыре стороны? Ты бы сдох, если бы мы не отправили тебя в больницу.

— Это из-за тебя я подсел на неё, — скалится Иркутский. — Помнишь наш выпускной, а, Розина? Если бы не ты, мы бы здесь сейчас не торчали.

Обида перекрывает холод, и я сжимаю губы, пытаясь сдержать их дрожь.

— Я ненавижу тебя, — небрежно бросает Матвей. — Ты испортила нам всем жизнь. Ненавижу Шторма, за то что он выбрал тебя и забил на своего лучшего друга, — «лучший» он коверкает и выплёвывает с отвращением. — Ненавижу твою сестру, её парня, Тарана и всех остальных. Все вы просто жалкие черви, не знающие, что такое дно этой жизни. У вас же всё хорошо, да? Отличная работа, деньги на операцию, восставший из мёртвых любимый, никаких жужжащих голосов в голове. Один я получил лишь тучу вонючего дерьма.

— Завидовать вредно, — тихий голос позади меня принадлежит Максу.

Матвей лишь фыркает. Я смотрю на Егора и понимаю, что каждое слово Иркутского причиняет ему невероятную боль. Шторм ведь так сильно пытался помочь ему, до самого конца считал своим другом. А тут такой поворот.

— Арчи ведь мёртв? — усмехается Матвей. — Всё закончено? Кто из вас убил его?

Смотрит на Тарана, потом на Мишу, останавливает взгляд на сестре. Маша медлит, прежде чем достать из кармана сотовый и небрежно бросить его парню.

Тот неумело ловит мобильник. Снимает блокировку экрана, медлит, нажимает пару раз на экран. Включается видео — я не вижу картинки, но слышу звук.

— Держи ровнее! — голос сестры.

— Уверена? — Миша. — Может, лучше я.

— Заткнись и делай, что тебе говорят… Ты мне должен. Предатель.

Возня, удар металла о бетонный пол, звук цепей.

— Хватит называть меня так, — Миша.

Сестра смеётся.

Тишина.

— Ты жалкий придурок, понял? — говорит она. — Но я всё равно люблю тебя. Пусть ты и предатель.

— Сучка…

— Завязывайте! — Таран.

Снова возня.

— Снимай, — уверенно говорит Маша. — А то мелкая не поверит же.

Мелкая? Это она про меня?

Секунда тишины. Выстрел.

— Вот и всё…

Конец видео.

Она засняла то, как убила Арчи? Серьёзно? Что за пафос?

— А что на счёт Малийского? — спрашиваю я.

— Сдох от передоза, — вместо сестры отвечает Миша.

Я прикрываю глаза, пытаясь разобраться в ситуации. Саша с Арчи мертвы. Что на счёт их остальных шестёрок? И что мы будем делать с Матвеем? Не можем же мы его взять и убить? Он ведь просто из зависти всё это делал, из ненависти… из мести. Прощается ли такое?

— Это конец, — снова повторяет Маша. — Твоё последнее слово?

Матвей усмехается, откидываясь на спинку стула.

— Катись к чёрту…

Маша собирается убить его? Она же не может… Это же Матвей! Улыбающийся скромный парень, с которым мы торчали в тренировочном зале и ждали Егора после бокса. Болтали ни о чём, смеялись и уплетали чипсы с колой! Он же нам не враг…

— Постой, — из последних сил говорит Егор. — Не убивай его.

— Мне не нужно твоё сострадание, Шторм, — с ядом в голосе сплёвывает Иркутский. — Ты жалок.

— Да похер. Не хочу, чтобы Соня это видела. Хватит с неё этого дерьма…

Маша медлит, но потом неохотно опускает пистолет, и это становится сигналом для меня. Как собака я бросаюсь к Егору, не в силах сдерживать слёзы. Всё расплывается, когда я оказываюсь рядом со Штормом и утыкаюсь носом в его грудь. Вот он, живой, настоящий, дышит, перебирает мои волосы своими слабыми пальцами. Что-то шепчет, но я ничего не понимаю. И плевать. Плевать на то, что на нас смотрят все присутствующие, плевать на всё.

— И что? Отпустите меня? — иронично спрашивает Матвей, поднимаясь на ноги. — Лишь потому что какой-то жалкий… калека… попросил не убивать меня?

Злость разрастается внутри, придавая сил. Да как он смеет так говорить о единственном человеке, который был на его стороне до самого конца?

— Заткнись! — вырываюсь из слабых объятий Егора и выпрямляюсь так резко, что кровь ударяет в голову и мир начинает шататься. — Ты не имеешь права так говорить о нём!

Заплаканное лицо и уверенный, но хриплый голос — вот из чего я сейчас состою. Мы что, должны жалеть Матвея? Бедного наркомана, который опустился на самое дно лишь из-за травмы головы? Егор ходить не может! Он лишился бокса, своей мечты! И он не стал погружаться в алкоголь и дозы. Он выбрался, нашёл в себе силы жить дальше.