— Ладно, — вздыхает девушка. — Тогда расскажи, кто к тебе с утра приходил?
Мысленно покривившись, я несколько секунд медлю. Нельзя, чтобы Элли узнала о том, что у меня проблемы в семье. Не хочу ее расстраивать. Будет лишний раз переживать из-за меня. А потом, я ей так и не сказал свою настоящую фамилию, так что она даже не в курсе, что я сын Скворецкого.
Я представился девичьей фамилией матери. Так что для Элли я не Стас Скворецкий, сын бизнесмена, а просто Стас Верховский. Без прошлого, но с ярким настоящим.
Мы никогда не говорим о моей семье, потому что я вечно соскакиваю с темы. Я вообще не люблю трепаться, что у меня богатые предки, — это для меня больная тема. Не хочу, чтобы во мне видели «золотого мальчика» и думали, что я могу за деньги купить все, что угодно.
Мое имя, в отличие от брата, не на слуху. Тема всегда появляется с отцом в свете на разных мероприятиях, ужинах, партнерских встречах. Все в этом городе, да и, наверное, в стране знают, что мой брат должен будет унаследовать компанию отца.
Я же просто какой-то там младший ребенок, о котором никто толком ничего не знает. Они в курсе, что я существую, но ничего более. Я как собачка знаменитости, которая сидит дома и лишний раз не высовывается. Какой интерес от бесполезного животного, если его даже с собой никуда не берут?
Поэтому мало кто в курсе, что именно я тот самый Стас Скворецкий, сын бизнесмена, богатенький мальчик, у которого карманы разрываются от денег.
А мои знакомые слишком тупы, чтобы сложить два и два, а потом понять, кто я такой. Гопота умом не блещет, а если и блещет, то тщательно это скрывает.
Если бы все они узнали, что я богат, то разделились бы на две части: те, кто будет общаться со мной ради денег, и те, кто вообще не будет общаться со мной, потому что я мажор.
А мне такая суета ни к чему.
— Да там на счет электричества приходили, — вру я. — У меня барахлит тут все в последнее время, вот и написал жалобу.
— А, — делает вид, что ей интересно. — Сделали?
— Ага, уже все в порядке.
А точно все в порядке?
Думать сейчас о проблемах, когда в моих объятиях хрупкое тело Элли, мне совершенно не хочется. Да к черту все это дерьмо. Могу я хоть один вечер спокойно провести со свей любимой?
И пусть этот момент длится до бесконечности, направляясь в самую бездну невозвратных чувств. Пока мы рядом — нам ничего не страшно. Пока наши пальцы переплетены, пока руки сцеплены в замок, пока губы обмениваются дыханием, теплом, пока…
— Я люблю тебя, — вырывается у меня.
Дерьмо, даже не подумал. Сорвалось с языка так быстро, что даже я этого не ожидал.
Элли поднимает голову и смотрит прямо мне в глаза.
— И я тебя, котик…
Девушка приближается и осторожно целует меня в губы, шумно и судорожно выдыхая. А мне сносит крышу: чувства охватывают с головой, перекрывают доступ к кислороду, запрещают мыслям сталкиваться друг с другом в невероятном водовороте. Поцелуи, прикосновения, нежные, но крепкие объятия. И хочется большего, хочется обладать Элли полностью, подчинить себе не только ее разум, но и тело. Стать с ней единым, мать его, целым.
Но я не могу, потому что обещал Элли, что не буду торопиться. У нее еще никогда не было секса, она так невинна, как только что распустившийся цветок. И ее мечта — впервые переспать с парнем на гребанном выпускном. А до него еще целый год.
Что ж, Стас. Любишь, значит можешь и подождать. Это того стоит…
Ложь 16. Ира
И в детстве говорили: «Вырастешь — поймешь»;Я вырос, но я понял только то, что это ложь. (Rickey-F)
— Бабуль, я сегодня рано вернусь, — громкого говорю я, проходя мимо открытой двери комнаты, в которой бабушка все так же сидит в своем излюбленном кресле и смотрит телевизор.
В прочем, ничем другим она не занимается. Либо спит, либо уставится в телик, где по «России» крутят бесконечные мыльные сериалы, но мне это на руку. Пока бабуля пялится в ящик, я могу не волноваться, что она выйдет из дома и потеряется на соседней улице. С памятью у нее в последнее время совсем туго — выйдет за порог квартиры и напрочь забудет, где живет.
— Милая… — слышу ее хриплый голос и выхожу из ванной с зубной щеткой во рту. — Михайловна сегодня придет?
— Угу, — быстро чищу зубы, слегка морщась из-за чересчур мятной зубной пасты. — Чуть позже заглянет. Я еще сегодня заскочу в аптеку, куплю тебе лекарств. Они закончились. Не забудь! Из дома не ногой, я сама все куплю.
— Конечно, Ирочка, — выглядывает из-за спинки кресла, чтобы взглянуть на меня. — Может, тебе завтрак приготовить, пока ты собираешься?
Ничего она не приготовит. Возьмет тарелку и забудет, зачем вообще пришла на кухню, так что вкусностей от нее не дождешься. Помню, были времена, когда бабуля целыми днями проводила у плиты: пекла пироги, готовила разные салаты, мясо, картошку. Вечно пыталась накормить меня!
А теперь все приходится делать самой.
— Спасибо, бабуль, — улыбаюсь. — Я уже приготовила.
— Ну, ладно, — она, кажется, особо и не расстраивается.
Вид у нее уставший и смертельно одинокий, в прочем, как по мне, такой бывает у всех стариков, проживших долгую и насыщенную жизнь. Уж, не знаю, насколько насыщенной была судьба у бабушки, да и вряд ли она вообще хоть что-нибудь умудрится вспомнить. Теперь смысл ее жизни — это сериалы.
Отец сегодня не приходит, и это первая хорошая новость за утро. Вторая — после смены мне заплатят за прошлую неделю, так что смогу позволить себе купить какую-нибудь безделушку. Хотя, стоп. Скоро первое сентября, так что мне нужны будут деньги на школьные принадлежности, да и потом надо уже начинать копить на выпускное платье. Кстати, о платьях! Нужно отнести Элли одежду, которую она одолжила мне на свою неудавшуюся вечеринку.
Ванная-кухня-комната-ванная-комната-кухня-коридор.
И вот я уже у двери натягиваю на ноги кроссовки, попутно набирая Элеоноре сообщение: «Зайдешь вечером? Отдам одежду. Или встретимся где-нибудь?».
Отправить. Отлично.
— Бабуль, я пошла! — кричу я, но ответа уже не слышу.
Опаздываю! Нужно поторопиться: на этой подработке задержки так просто мне с рук не спустят. Это не аниме-магазин, где можно халявно провести парочку часов.
Выхожу на лестничную площадку, уже собираюсь закрыть дверь, как замечаю висящий на ручке с обратной стороны подарочный пакет. Хватаю его, попутно закрывая ключом дверь, заглядываю внутрь. Книга.
Достав ее, я с удивлением вскидываю брови.
Рэй Брэдбери. «Из праха восставшие».
Вы серьезно? Я хотела купить эту книгу уже пару месяцев, но денег было жалко, а читать в электронном варианте я не люблю. Что за чертовщина? Иду к лифту, нажимаю на кнопку вызова, только после этого проверяю пакет на наличие каких-нибудь записок или открыток, но, кроме книги, внутри ничего нет.