Шолох. Теневые блики - читать онлайн книгу. Автор: Антонина Крейн cтр.№ 93

***

Дождь кончился. Моя летяга от этого суше не стала, ну да ладно.

Карл сидел в дальней части двора в окружении птичек, оленят и крустов. Не мальчик, а просто какая-то сказочная принцесса — из тех, на чье утреннее пение ежедневно слетается вся окрестная фауна…

— А Дахху не видит ничего странного в том, что животные столь неравнодушны к тебе? — полюбопытствовала я, подходя.

При моем появлении крусты, недовольно шипя и поскрипывая, разбежались, оленята попрятались за поваленным бревном. Смелые птицы остались на местах. Марах радостно к ним присоединился, тяжело взлетев с моего плеча. Я с облегчением покрутила шеей туда-сюда: кто бы раньше сказал, ни за что не подумала бы, что таскать филина на плече — такое физически изматывающее занятие…

— Дахху не видит ничего, кроме «Доронаха», — возразил Карл.

— Ну, мне он сейчас показался вполне нормальным, — я не согласилась. — Не знаешь, на какую такую процедуру в Лазарете он записался?

— Он не говорил мне, — Карл поднялся с бревна, и предложил мне прогуляться прочь с участка, в глубину леса.

— Я думала, может, ты прочитал его мысли, — невинно предположила я. Мальчик отрицательно покачал головой:

— Я очень уважаю господина Дахху и не хочу лезть к нему в голову без крайней необходимости.

— Тоже верно, — вздохнула я. — Ладно. Ты наверняка догадываешься, с какой целью я к тебе пришла.

— Конечно, — серьезно кивнул Карл. — Поэтому мы и уходим подальше. Моя магия не терпит чужих глаз.

Он ловко перескакивал с кочки на кочку, между которым до сих пор блестели лужи не успевшей уйти после дождя воды. Длинный серый плащ мальчика испачкался грязью по подолу, треугольный капюшок полностью скрывал лицо. Когда полы плаща подлетали при прыжках, был виден красный комбинезончик под ним. Карл смешно размахивал руками для того, чтобы удержать равновесие на скользких кочках, и я, бредя вслед за ним прямо по лужам (мокрее не стану), в который раз подумала: боги-хранители, меня учит магии ребенок с амнезией.

Ну что за бред.

***

Тренировка вышла короткой, так как мы были ограничены во времени, но весьма эмоциональной.

Учитель из Карла был так себе, прямо скажем. Кажется, ни я, ни он не представляли себе весь объем его пугающих возможностей, но при этом подросток не умел объяснять что-либо внятно. Мы еще раз обсудили тему «ручейка и моря», я снова успешно погрузилась в некий медитативный транс, позволяющий открыться навстречу унни и почувствовать ее благорасположение, но дальше дело не шло…

— Сделай сейчас точь-в-точь как я, и у тебя получится, — заверил меня Карл, в сотый раз проделывая одну и ту же штуку: он вставал очень прямо, скрестив ступни, вытягивал руки вдоль корпуса, а потом резким, мощным движением вскидывал их вверх вместе с головой.

Сразу же в воздух взлетали предметы вокруг него — шишки, камешки и выложенные из карманов моей летяги прибамбасы. Карл опускал руки — вещи падали.

— Ты издеваешься, да? — процедила сквозь зубы я. — Это элементарное движение. Я скопировала его уже двести раз. Фишка в чем-то другом. Может, ты что-то мысленно говоришь или там язык в трубочку сворачиваешь, а мне не видно?

Мальчик раздраженно замотал головой:

— Нет, ничего больше нет. Просто сосредоточение на унни и этот жест. Попробуй. Это самое простое, что я могу придумать. Не отвлекайся.

Я ворчала, бурчала, ругалась и пробовала снова. Даже ветер не поднимался. Птицы и оленята, вечная свита Карла, сидели по бокам выбранной нами лесной полянки и с любопытством глядели на мои потуги.

— Не получается, — полчаса спустя резюмировала я. В моем голосе сквозило отчаянье. Нам пора было возвращаться. Да и в Смаховом лесу уже совсем стемнело, и я думала, как бы нам собрать все разложенные для тренировки вещицы, ничего не забыв в высокой сорной траве. Может, Карл заставит их левитировать, а я, как бесталанный королевский паж, буду подцеплять прямо в воздухе? Так точно ничего не потеряется. Удобно.

— Ладно, — мальчик почесал нос, посмотрел вдаль, что-то для себя прикидывая, и признал. — Есть еще один способ. Я думал, что ты справишься и так, но… Видимо, ты сама не до конца в себя веришь и, к тому же, не умеешь сосредотачиваться. Поэтому унни остерегается тебя и не пускает.

— О нет, — запаниковала я. — Только не говори мне, что мы сейчас вернемся к классической магии, и я должна буду сражаться с энергией силой воли! Это заведомо дохлый номер!

— Нет-нет, — успокоил меня Карл. — Ваша «классическая магия» ущербна и жестока по отношению к мирозданию. Я не буду учить тебя ей. Принуждение никогда не приводит ни к чему хорошему — это одна из тех вещей, которые я помню очень хорошо, — вздохнул он.

На секундочку лицо мальчика будто бы поплыло, размываясь, как акварель на мокрой бумаге. Я охнула. Карл дернулся, и все вернулось на свои места.

— Я исчезаю, да? — он с беспокойством схватился за нос.

— Надеюсь, что нет, — протянула я испуганно. — Если ты пропадешь, так ничему меня и не научив, мне придется искать тебя неведомо где, чтобы отомстить за свои разбитые надежды. Неловко получится, — бессмысленные угрозы всегда помогали мне справиться со страхом.

Карл улыбнулся и подошел поближе:

— Итак, другой способ, — предупредил он, дотянулся руками до моих висков и сильно сжал.

Меня поглотила тьма.

Это не было темнотой небытия. Я не упала в обморок. Я просто перестала видеть, продолжая чувствовать все остальное, включая холодные детские ладони на своих висках. Я несколько раз моргнула, но ничего не изменилось. Коснулась пальцами глаз — они были на месте, но от этого не легче.

— Что ты делаешь? — запаниковала я, пытаясь освободиться. — Я ничего не вижу!

Руки мальчика исчезли. Карл тихо проронил:

— И не увидишь, пока не поднимешь эти предметы в воздух.

Я захлебнулась от негодования:

— Чтоооо!? Ты решил поставить мне ультиматум? Это что, и есть твой способ?! А еще говорил, что принуждение — это плохо! Карл! КАРЛ! КАРЛ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОИМИ ГЛАЗАМИ?!

Ответа не последовало: звуки тоже пропали. Пуховая тишина поглотила мир. Ни шороха, ни скрипа, ни шелеста листьев на ветру. Я судорожно втянула носом воздух, чтобы убедиться — обоняния теперь тоже нет. Наверное, со вкусом дела обстояли так же. И, да, когда я села на землю и начала шарить пальцами вокруг себя, я смутно понимала, что натыкаюсь на некие предметы, но будь я проклята, если могла бы сказать, какие они — гладкие или шероховатые, холодные или горячие, твердые или мягкие.

Все это произошло очень быстро и вдарило по нервам очень сильно.

Потеря чувств, впрочем, совсем не была похожа на небытие. Мой внутренний голос продолжал жить, и очень активно, активней, чем обычно. Голос это ощутимо дрожал и пищал, как у маленькой девочки, и повторял преимущественно одну и ту же фразу: «Что мне делать, что мне делать, что мне делать». Несмотря на то, что Карл дал мне ответ на этот немудреный вопрос в самом начале испытания — поднять в воздух предметы, что ж еще! — я отчаянно тормозила, как это и бывает с ошарашенными людьми.